Лежишь дома в смертельной усталости, грустишь, жуёшь мыслительную жвачку, переживаешь, недоволен чем-то, чувствуешь опустошение...
Тут приходит сообщение в один из мессенджеров:
– Привет, как дела?
И быстро, почти на автомате, вылетает:
– Хорошо!

А то и «классно»! Ну на худой конец, «норм»!
«Классно»?! Серьёзно? Секунду назад наедине с собой было совсем на так.
Или классическое: не улыбаясь, набирать «ха-ха».
Знакомо?

И это не только про интернет. В реальной жизни это несоответствие иногда проявляется даже ярче, когда нам что-то дискомфортно, но мы игнорируем это, смеёмся, когда не так чтоб очень весёлое настроение, делаем довольную мину и т.д.

Откуда это? Про что? Что значит эта дистанция между своим существом и своим же социальным лицом? Даже когда это не работа и не ситуация, где надо произвести впечатление, а простое обычное общение. «Не поймут», «неуместно», «не имеет смысла говорить», «другому это не нужно», «может огорчить или обидеть» – приходит в голову.

Кого мы бережём, когда держим социальное лицо? Других или себя? О ком заботимся, пряча сложные или негативные чувства?

Конечно, как в любом сложном явлении, существуют разные точки зрения, и может быть не одна причина.
На мой взгляд, интересную точку зрения на это высказывает Патрик Кейсмент, член Британского психоаналитического общества.

«В детском возрасте нам необходимо обнаружить, что есть значимые другие, особенно родители, которые способны справиться с тем, с чем мы в себе пока еще справиться не можем. К числу таких вещей относятся наш гнев, наша деструктивность и наша ненависть. Если наши родители не в состоянии обеспечить такое контейнирование, мы, вероятно, будем стараться найти его у других. Но если мы не найдем нужного нам контейнирования и у других, скорее всего, мы вырастем с убеждением, что в нас есть нечто такое, чего чересчур много для кого угодно».
Статья Кейсмента посвящена контейнированию ненависти, но это касается и других сильных чувств, просто с гневом ребёнка у родителя дела обстоят зачастую сложнее всего.

Кейсмент пишет, что суть контейнирования в том, что взрослый принимает чувства ребёнка, не отвечая на них напрямую из своих эмоций, а может помочь ребёнку разобраться в его чувствах.

«Если ребенку не удалось найти ни у родителей, ни у других адекватного и надежного контейнирования, его развитие может пойти по одному из следующих двух путей. Один состоит в том, что ребенок начинает выходить из-под контроля, и становится все труднее с ним справляться. Это бессознательный поиск прочного контейнирования, которое еще не было найдено, контейнирования, которого было бы наконец достаточно и которое смогло бы справиться с тем в ребенке, с чем пока никто, по-видимому, справиться не смог».

«Другие последствия наблюдаются, когда ребенок начинает развивать ложную самость, поскольку у него возникло чувство, что он один должен нести ответственность за контейнирование того, с чем остальные, по-видимому, справиться не в состоянии».

«Ложная самость» в данном случае – маска для окружающих, которую иногда развивает неуверенный в себе ребенок и под которой он становится способным скрывать свои самые истинные мысли и чувства. При естественном ходе вещей его поведение бы ухудшилось, но он становится покладистым, стремится угодить, так что оказывается неестественно хорошим. Дети такого типа, по-видимому, потеряли надежду найти у других то, в чем они испытывают самую глубокую потребность. Такой ребенок может начать бояться, что родители не выживут, если не защищать их постоянно от того в нем самом, что, по его ощущениям, будет для них чересчур. Тогда ребенок в своей душе «заботится» о родителях, которые только внешне будто бы заботятся о нем».

Если переносить на взрослую жизнь, то это махровая убеждённость в том, что другой человек рядом «хрустален» и просто рассыплется от твоих сильных или неприятных чувств, если ты их вдруг озвучишь.

Или ощущение, что чувств такой колодец, что лучше даже и не начинать их озвучивать кому-либо, это слишком. Лучше сказать «норм». Или ощущение, что не примут, не поймут, обидятся, разозлятся, уйдут, бросят, если ты «не ок» без явной, видимой причины. Такой ты с этими всеми чувствами не нужен.

Естественно, во всех дисфункциональных семьях ребёнок не может получить правильный опыт обращения с чувствами и помощи в их проживании.

Понятно, что, если родители и другие взрослые в ответ на гнев ребёнка проявляют ещё большую ненависть или «достают ремень» – это не даст ребёнку нормального опыта делиться чувствами. Они будут засунуты далеко и надолго.

Если родители и другие взрослые запрещают проявлять какие-то чувства, например злиться или плакать – это тоже не даст ребёнку опыт, что свои чувства можно «разделить» с кем-то.
И если родители и другие взрослые просто сами не выдерживают своих чувств, бегут от них или не способны испытывать глубокие чувства, они тоже не смогут обеспечить ребёнку нужного контейнера.

Психотерапия – хороший способ получить такой опыт, если его не было в детстве, но и попробовать в жизни чуть по-другому подействовать и сократить дистанцию между сущностью и лицом – тоже важный и обогащающий опыт.

Кому более подробно интересно на эту тему почитать – прикрепляю ссылку на статью Кейсмента. Рекомендую родителям, воспитывающим ребёнка сейчас. Здесь я больше писала про возникновение «ложной самости» и держании лица, а в статье больше про то, что ребёнок начинает выходить из-под контроля от частых родительских уступок ему, и с ним становится сложно справляться.

Сейчас это очень распространено. В то время как «в эпоху ремня», напротив, превалировал вариант «мнимой самости».

В качестве яркой иллюстрации держащего лицо – картина Майкла Эндрюса «Внезапно упавший мужчина». Художник показал падающего мужчину улыбающимся, а не вскрикнувшим от неожиданности. Это оно!)

Группа в ФБ «Простая сложная психология»