Сообщения о них периодически появляются в новостных лентах еще с прошлого лета, даже в топе новостей. Появляются и исчезают. А, между тем, на орбите Земли разыгрывается одна из главных драм в новейшей истории человечества, которая касается каждого землянина 21 века. Ее герои – два опытных астронавт NASA 59-летняя Сунита Уильямс и 62-летний Барри Уилмор. Все это время они не могут вернуться на Землю, находясь от нее под боком, в поле всеобщего обзора. Восьмидневная космическая миссия превратилась в девятимесячную эпопею в духе голливудских фильмов. У них есть все или почти все, нужное для жизни, кроме самой нормальной человеческой жизни: вместо нее ожидание вернуться к ней. И обещания, что помогут вернуться. Теперь обещают в марте, но не факт, что выполнят. Впрочем, Сунита говорит: «Никогда не ожидали, что вернемся на Землю экстренно».

Не такси прислать

Первоначально Сунита Уияльмс и Барри Уилмор не планировали составить экипаж МКС. Они отправились на 8 дней с испытательным полетом. Тестировали корабль Воеing Starliner для отправки экипажей на МКС и обратно. Воеing вознамерился составить конкуренцию SpaceX Crew Dragon – детища Илона Маска, которое оправдало в качестве космического транспортника. Но Boeing начал барахлить по мере сближения с МКС: утечка гелия из двигательной, отказ 5 двигателей из 28 маневровых, с трудом состыковались со станцией. Конкуренты Маска, возможно, слишком спешили. Даже при условии ремонта возвращаться на таком корабле было небезопасно. Корабль вернулся пустым и благополучно приземлился в Мексике.

Почему бы не прислать Crew Dragon? Такой вариант рассматривался сразу, но боинговские скафандры плохо совместимы с теми, которые используют в полетах на других кораблях.

Для человека это принципиально. Возникли и другие обстоятельства, о них читатель знает из СМИ. Так или иначе, Суннита Уильямс с 22 сентября 2024 года официально стала командиром 27 экспедиции на МКС (она и раньше возглавляла такую экспедицию). Сначала до 17 ноября. Но срок увеличивался и увеличивался.

Тот самый Воеing причаливает к МКС с Сунитой и Барри на борту. Фото: NASA

Стоит ли винить корпорацию «Боинг», как это делают некоторые? Или сетовать на то, что космос становится частным делом? Космическая область, тем более, современная – сверхзатратная, а по многим позициям убыточная «инвестиция в будущее» (если не видеть дальше настоящего). Вот и режут правительства самых богатых держав космические бюджеты. Выручает частный капитал… Пусть решают профессиональные эксперты. Я лишь к тому, что вызволить астронавтов со станции, – не такси прислать.

Адаптироваться к невесомости можно, если полюбить ее

Гравитация – ограничитель возможностей жизни на Земле, но она ее упорядочивает, структурирует, придает ей необходимую направленность и избирательность, гасит избыточные степени свободы. А тем самым – создает возможность для ее происхождения и существования. Условие «самостояния» живого (известных нам его форм), а у человека – прямохождения. Даже растения немыслимы без гравитации.

В космосе все наоборот – отсутствие гравитации ограничивает жизнь, как она сложилась на Земле, ставит ее на грань выживания. Космонавтами труднее всего там переносится именно ее отсутствие, невесомость.

Мы смотрим на парящих космонавтов и думаем: как это красиво, как это здорово! Но у всех, самые подготовленных космонавтов и даже летчиков возникают проблемы перехода от прямохождения и вообще движения в земных условиях к невесомости. То, что нас завораживает в их парении, ими испытывается порой мучительно. Сунита Уильмс забыла, как ходить пешком, как занять то или иное положение – сидя, лежа… Она «растворена» в невесомости. Утрачивается умение ориентироваться в пространстве. Где верх? Где низ? Где я? Мозжечковая железа, обеспечивающая ориентацию в пространстве, перестает нормально функционировать. Это сопровождается когнитивными искажениями и тошнотой. Если у испытуемого в барокамере через какое-то время возникают галлюцинации, то у космонавтов – красная пелена перед глазами. Одним из первых К.Э. Циолковский предположил, что в невесомости у человека могут возникать различные иллюзии и нарушения ориентации в пространстве. Однако, считал он, ко всему этому можно приспособиться, как минимум, в условиях космического жилища, корабля. Но любое жилище построено и обживается «по законам» гравитации.

Сунита и Барри – давние партнеры. В тренировочном центре. Фото: NASA

К слову, Сунита, офицер ВМС США, астронавт НАСА с почти с 20-летним стажем – рекордсменка по пребыванию в космической невесомости среди женщин: 194 суток 18 часов, а всего в ее «налете» – 321 сутки 17 часов 15 минут 30 секунд (у Барри около 200 суток), 7 выходов в открытый космос продолжительностью 62 часа 6 минут. Тоже женский рекорд. Сейчас они регулярно «выходят на прогулку» за борт с Барри, не только по техническим нуждам – просто «размяться», «сменить обстановку». А куда еще? В январе этого года «гуляли» больше 5 часов.

Время, точнее, «внутренние часы», тоже сбиты. Хотя постепенно происходит частичное привыкание: для облегчения адаптации новичков какое-то время курирует прежний экипаж перед тем, как покинуть станцию. Но через 9 месяцев Сунита рассказывает о новых проблемах. Ей буквально трудно «найти себя».

Медики обеспокоены: тает мышечная и костная масса, исчезает жир. Есть специальные тренировки, но для требуемой нагрузки на мышцы и кости нужна гравитация. А даже если бы она и была, требуются силы, которых тоже нет. Но и без тренировок тоже нельзя. В космосе усиливается то, что называют «дефицитом калорий»: необходима энергия для поддержания температуры тела в холоде, а где ее взять, раз нет гравитации? Круг, замыкается на отсутствие гравитации. Гравитацию можно только имитировать. Выражение «нагрузить» на орбите лишено смысла.

Подобное, хотя и не в таких масштабах, случалось на заре истории космонавтики задолго до создания первой орбитальной станции. Станцию советским космонавтам Адрияну Николаеву и Виталию Севастьянову летом 1970 года заменил корабль «Союз-9». На его борту они пробыли более 17 суток. На Земле они восстанавливались 2 года, а поначалу не могли самостоятельно передвигаться при атрофии мышц, потере солей кальция и фосфора в костях, сосудистых нарушениях. За 17 дней командир Адриян Николаев расстался с третью мышечной массы и к полетам больше не вернулся.

Точки опоры весьма условны. Скорее, это «точки хватания за соломинку». Тверди под ногами нет. Ее все время приходится искать, хватаясь, цепляясь руками за что-то. Космонавт теряет схему тела.

А ведь в таком состоянии по несколько раз на дню необходимо искать и принимать сложные решения!

И…они не только привыкли к невесомости – полюбили ее, восхищаются ей. Вот слова Суниты: «Просто удивительно, что, когда вы снова подходите к люку: "О боже! Я помню, каково это! Я помню, каково это – парить!" И я думаю, что благодаря этому мы оба очень быстро адаптировались».

Ключевые профессиональные компетенции человека в космосе

Можно лишь поражаться силе духа немолодых астронавтов, которая заменила им в гравитационную силу, их мужественной мудрости и неугасающей вере в людей, в то, что они их не отставят и помогут восстановиться и вернуться к нормальной жизни.

Они на виду у всей планеты, коммуникация с ними не прекращается на расстоянии, по космическим меркам, ничтожном – 390-420 км. Это нормативная «вилка» для МКС в последнее десятилетие. Для сравнения: Гагарин поднялся на высоту 327 км – вместо расчетного апогея орбиты в 230 км.

Современные корабли типа «Союз» и «Crew Dragon», в отличие от прежних шатллов, доставляют астронавтов на высоту 400 км. В 90-х гг. отметкой для МКС были 300 км. с погрешностями – на большее шатллы не были рассчитаны. Атмосфера вокруг разряжена, но в силу трения о нее станция теряет скорость и снижается. Чтобы скорректировать орбиту, раз в месяца-два на МКС приходится запускать двигатели. Чем ниже орбита, тем дешевле каждый полет к МКС, но из-за уплотнения атмосферы сильнее трение станции с неизбежным торможением и необходимостью чаще корректировать орбиту. А коррективы эти затратны, прежде всего, в плане расходов топлива, которое, к тому же, надо доставить на МКС. Ремонт двигателей на 300-метровой высоте небезопасен: пока их ремонтируют можно безвозвратно свалиться ниже в атмосферу, – нужен запас высоты. 400 – оптимум еще и потому, что, начиная с 500 метров, «зашкаливает» уровень космической радиации, которая способна нанести катастрофический ущерб здоровью людей. Дополнительной радиационной защиты на станции нет: подчитали, что финансовые вложения в нее соизмеримы с расходами на строительство новой станции.

Хватает астронавтам радиации и на четырехсотметровой высоте. В данном случае дело не в отметке, а в длительности пребывания. Из-за радиации разных типов человек может прожить в космосе около 3 лет. При постоянном воздействии галактическая радиация губительна для центральной нервной системы, разрушает ДНК, лишает клетки способности регенерироваться. Солнечная, – также вызывая деформацию ДНК, увеличивает вероятность мутации нормальных клеток в раковые (доказано влияние протонной радиации на возникновение лейкемии). Земная (наша планета окружена радиационными поясами, поясами Ван Алена, это ее магнитная защита от космических частиц) – «обезвоживает» организм, расщепляя молекулы воды с включением их в другие химические соединения, которые несовместимы с жизнью. Грубо говоря, человек, который пробыл на орбите год, получает треть «критической дозы». Один из «главных космических конструкторов» Побиск Георгиевич Кузнецов, которого мне довелось знать, рассказывал, что это стало одном из препятствий при разработке модуля замкнутой системы обеспечения на Луне, предпринятой им вместе с физиологом академиком Василием Васильевичем Париным.

Если Парин и Кузнецов только предполагали, то ближе к нашим дням китайские ученые (2020) подсчитали, что на Луне радиация в 200 раз превышает земную.

Астронавты, разумеется, в курсе всего этого.

Но затворники МКС терпеливо ожидают, ожидают в активной форме, продолжая работу. И затворниками себя не считают. Работы невпроворот: от исследований до технического обслуживания станции. Нет времени ждать у моря погоды. Они то собирают образцы на корпусе на предмет выявления микрооганизмов, то испытывают и демонстрируют на борту новые системы коммуникации.

Более того, установку на непредсказуемость, непредвиденность, готовность понять и принять то, что не должно и не может случиться, но случилось, действовать в «сверхпроблемной ситуации» (термин психолога Алексея Зверика) Сунита считает ключевой профессиональной компетенцией астронавта: ««Мы приходим подготовленными и полными решимости. В этом и заключается программа пилотируемых космических полетов: она готовит нас ко всем возможным непредвиденным обстоятельствам».

Лучшие умы пытаются ускорить помощь, «все под контролем». При неопределенности творящегося и с непредрешенным исходом. Что немаловажно – с обеих сторон.

Наверняка с Сунитой Уильямс и Барри Уилмором работают психологи. Но что они могут сказать? С такой ситуацией психологи, как и все остальные, сталкиваются впервые. Ни опыт длительного пребывания на МКС, ни эксперименты с изоляцией в области космической медицины и психологии подсказок почти не дают: там все задумывалось с самого начала, хотя выйти могло по-разному. Ближе ситуации с захватом заложников, но это про другое. А астронавты продолжают думать не только о своем спасении, но и о людях, настоящего и будущего, когда человечество начнет преодолевать межгалактические расстояния. А пока Сунита рассказывает детишкам из школы, в которой училась, что они чувствуют с Барри. Возможно, это спасает ее саму.

Рассказывает объективно и честно, ничего не скрывая. Потому что честность – вторая «профессиональная компетенция» человека в космосе. Потому что космос рано или поздно может стать реальностью жизни большинства землян. И учит их жизни в непредсказуемости современного мира лучше, чем любая школа.

Ю.А. Гагарин на процедуре медицинского обследования. На втором плане предположительно Ф.Д. Горбов.
Фото из архива Звездного городка

Что явилось одним из оснований выбора Гагарина – «лучшего из лучших»? Небольшой эпизод. Кандидатов опрашивали после тренировки с тяжелыми нагрузками о самочувствии. Все рапортовали, что чувствуют себя прекрасно, хоть сейчас в космос. И только один – Юрий Гагарин, с риском быть отбракованным, заявил, что чувствует себя неважно. В таких случаях важна вся доступная правда о человеке. Врач и психолог Федор Дмитриевич Горбов, друг моих учителей в науке – В.В. Давыдова, В.П. Зинченко, Т.В. Кудрявцева, готовивший первый космонавтов, сказал С.П. Королеву: «Лететь должен он».

Притяжение своих

Ситуация с Сунитой и Барри – проверка и для тех, кто остался на Земле, кто бьется над тем, как вызволить с орбиты «своих», которыми они стали для всего мира.

Проверка на осознание себя человечеством (а не группой людей «по интересам»). Нужно, чтобы кто-то из нас испытал острую нужду в нас вдали, хотя бы в ближайшем космосе, а мы помогали «всем миром», как если бы это произошло с каждым из нас. Ведь «лицом к лицу лица не увидать».

А люди все по-пещерному делятся на «своих» и «чужих», нередко избирая иллюзорные основания для деления. Даже космос делят между «своими» и «чужими», вступаем в космические гонки: кто первый – в пещере! Отторгают друг друга – вместо того, чтобы тянуться друг к другу перед лицом Космоса в его всеобщей связи, которую осознает только Разум.

И порой слышится из пещер: Гагарин не летал, американцы на Луне это фейк, русские (американцы) украли у нас технологии (кстати, свободный обмен в этом деле естествен и продуктивен).

Давид Тухманов и Роберт Рождественский написали известную песню о космонавтах – «детях галактики»:

Не изменится этот порядок вещей,
И настигнет меня, и припомнится мне:
Притяженье Земли, притяженье друзей,
Притяженье любимой в далеком окне.

В далеких окнах ждут наших героев: Сунниту – муж Майкл, Барри – жена Дианна и две дочери: Дэрин и Логан.

На них замыкается притяженье Земли.