В предыдущей статье директор «Школы будущего» поселка Большое Исаково Калининградской области Алексей Голубицкий рассказал о физиологических и психологических особенностях подросткового возраста. В этой статье он рассказывает о том, как правильно выстраивать границы отношений между педагогами и подростками.

«Кто предупреждён – тот вооружён»

Когда на родительских собраниях я начинаю рассказывать взрослым об их детях, когда я им объясняю, почему они ведут себя именно так, а не иначе, то вместе с пониманием особенностей «трудного возраста» степень напряжения во взаимоотношениях родителей и подростков постепенно спадает. Они начинают осознавать, что сын или дочь не специально их злит, что превращение их детей в «монстров» с неадекватным поведением – это результат физиологических и психологических изменений, обусловленных особенностями переходного возраста, и что эти изменения носят временный характер.

Как говорится, кто предупреждён – тот вооружён. Эта истина относится и к педагогам, которые не всегда глубоко осведомлены об особенностях подросткового возраста.

Иногда ко мне приходят педагоги, возмущенные оскорбительным поведением своих учеников и готовые уволиться по этой причине.

В то время как юному хулигану уже стало стыдно за свое грубое отношение к учителю, но он сам не может объяснить мотивы своей грубости. В этих случаях педагогу следует или все обратить в шутку, или честно, но спокойно сказать о своих эмоциях. Например, так: «Мне очень неприятно и больно слышать от тебя такие слова». То есть таким образом выстроить эту границу.

Выстроить границы

Как мы понимаем, что границы между людьми существуют? Ведь если мы только попробуем пересечь границу с другим государством, мы сразу же столкнемся с противодействием. А как подростку понять, что есть ещё и социальные границы?

С физическими границами все просто. Как маленький ребёнок понимает, что есть стены? Он ползёт, натыкается головой на стену и понимает, что сквозь нее пройти нельзя. Точно так же обстоят дела и с социальными границами. Надо понять, что нагрубить взрослому, ровеснику или даже младшему нельзя, потому что это повлечет за собой определенные нежелательные последствия.

Вот эти социальные границы подростки и «пробуют на вкус», то есть они пытаются что-то нарушить и проверить, какие будут последствия.

Молодые педагоги говорят: «Они меня специально доводят». Да не доводят они, просто хотят понять, а где та граница между вами и ними.

Вот он нецензурно выразился на уроке. Вы прошли мимо или сделали замечание? Сделали замечание. Хорошо, значит, дали понять, что на вашем уроке так не позволительно делать, будет обратная реакция. А если вы прошли мимо, то в следующий раз это обязательно повторится, потому что границы не были установлены вовремя, раз и навсегда.

Или другой случай. Ученик опоздал на урок. Как на это реагировать? Допустим, вы две недели пускаете его в класс спокойно, без замечаний, а потом вы можете как угодно реагировать, но ваши ученики уже сделали вывод, что на ваш урок опаздывать можно, ничего им за это не будет. Зато на урок к другому учителю они придут вовремя, потому что с Марией Ивановной лучше не связываться. Поэтому определенные границы нужно устанавливать, о них нужно договариваться, о них нужно напоминать и вводить санкции за нарушения для всех, а не для избранных. Причем эти правила распространяются не только на учеников, но и на педагогов.

Универсальные правила

У подростков очень обострённое чувство справедливости. Если одному можно опаздывать, а другому нельзя, это не правило. Допустим: запретить мобильные телефоны. Некоторые педагоги стоя будут аплодировать такому решению. Но понимают ли они, что это правило и на них распространяется, и они первыми должны отложить свой телефон на время урока? Потому что правило – это как красный свет светофора, когда никому нельзя переходить дорогу в неположенном месте.

Или еще такой пример. Мы пытались вводить деловой стиль одежды в нашей школе. Как только мы делали ученику замечание по поводу его внешнего вида, он тут же указывал на то, что и некоторые учителя одеваются весьма вольно. Пришлось скорректировать правила и разрешить ученикам носить джинсы, поскольку мне не удалось убедить соблюдать более деловой стиль самих педагогов. То есть правила поведения универсальны, они не терпят исключений и поблажек для избранных.

Говорить не подросткам, а с подростками

Что нам важно и нужно изменить в школе, если мы не хотим, чтобы воспитание подростков не стало непосильной задачей?

Я бы выделил три основных пункта.

Во-первых, это отношения между учениками и педагогами, которые, как я уже говорил ранее, меняются благодаря знаниям об особенностях подросткового возраста.

Когда мы относимся к ним с сочувствием, когда мы понимаем, что это пройдёт и что им нужно помочь пережить этот непростой возраст, мы не отвечаем агрессией на агрессию.

Надо говорить не подросткам, а с подростками. Это очень разные вещи. И это всё меняет. Им надо дать почувствовать, что их мнение важно, что их готовы выслушать, что это обмен мнениями, а не нотация, не голословное наставление и тем более не приказ, требующий беспрекословного выполнения. И уж совсем недопустимы грубость и оскорбления в адрес подростка, как бы он себя не вел.

Парадоксально, но трудности в общении возникают не только с детьми, для которых характерно девиантное поведение. Они возникают и с так называемыми одаренными, мотивированными учениками. Они часто бывают тревожными, не уверенными в своих силах, им постоянно требуются поддержка и одобрение со стороны взрослых.

Был такой пример в моей практике.

Наша школа сотрудничает с одним из ведущих вузов Москвы, и каждое лето они принимают наших десятиклассников, чтобы они имели возможность познакомиться с их лабораториями и пожить в общежитии – так сказать, «примерить» на себя самостоятельную студенческую жизнь. Это невероятно интересно – пожить в другом городе без родителей. Но, как выяснилось, не для всех, есть исключения.

Одним из них оказался очень способный парень, который не поддавался ни на какие уговоры поехать с классом в Москву, считая, что ему это не нужно. И я знаю по опыту, что чем настойчивее ему будут навязывать эту поездку, тем большее отторжение она у него вызовет. В то же время я отдаю себе отчет в том, насколько для него это важно. И вот однажды я просто решил обсудить с ним разные темы, а когда наша беседа закончилась, он меня с спросил: «А разве поездку в Москву мы с вами обсуждать не будем? Вы не собираетесь убеждать меня, что мне нужно поехать?» На что я ему ответил: «Зачем? Ты самостоятельный человек, ты и так все знаешь. Тебе уже все всё рассказали. Поэтому если ты захочешь остаться дома, я тебя поддержу. Но если ты примешь другое решение, я буду рад».

Он был очень удивлён моим ответом. Он ожидал, что я его приглашу на беседу именно с целью убедить поехать в Москву, а я ни слова об этом не сказал. Это как раз привело к обратной реакции: он принял решение ехать вместе со всеми.

Или другой случай.

Ко мне на воспитательную беседу привели двух хулиганов, которые у нас разнесли весь туалет. И опять, как и в случае с одаренным парнем, мы с ними просто поговорили без агрессии: мне интересно было узнать, чем они живут, что у них происходит, почему они так поступили, какие у них были мотивы? Я их не ругал, морали им не читал. Закончилось это тем, что они ушли, а через 5 минут вернулись и спросили: «А что можно хорошего в школе сделать?» То есть им захотелось проявить себя с положительной стороны, и это был искренний порыв. К сожалению, не всегда этого порыва хватает надолго, но само по себе устремление очень важно.

Продолжение следует…