Дотация на новации

В идеале гранты предназначены для общественного институционального развития. Тогда дотация должна быть направлена или на стимулирование новых практик (новаций), или на проектирование создания нового разделения труда, новых институций, то есть инноваций. В иных случаях они выполняют функцию перераспределения все тех же бюджетных денег на поддержку уже существующих отношений.

Создание экосистем

В идеале гранты позволяют проектным группам и организациям описывать и актуализировать собственные содержательные и организационные точки роста, провоцируют создание экспертных сообществ, новых экосистем. В иных случаях они становятся способом размножения ФДП — фиктивно-демонстративных продуктов со всем вытекающим качеством процессов.

Рынок новых технологий

В идеале гранты позволяют выводить на создаваемые ими рынки новые продукты и технологии. Во всех остальных случаях они порождают модальность несбывшегося будущего и попытки взять грант на следующую разработку в надежде развернуть новый продукт на новом рынке с новым разделением труда в нормальном экспертном и потребительском контуре внедрения разработки.

Сказки дядюшки Гранта

Докучная сказка на то и докучная, что, пытаясь позабавить, обнажает печаль. Продолжим докучать читателю рассказками о грантах от образования.

Казалось бы, Минобр выдвигает прекрасные грантовые инициативы. Возьмем последний список номинаций. Читаешь его и думаешь, что заказчик предлагает посоревноваться в способах, маршрутах и инструментах институциональных сдвижек, которые как минимум будут стимулировать школы уходить от классно-урочной системы.

В классно-урочной системе невозможны ни индивидуальные образовательные достижения, ни инновации (мы же их отличаем от новаций) в естественнонаучном и инженерно-математическом образовании, ни мотивация детей к чтению.

Но, увы, внимательное чтение концептуальной части этих документов говорит об обратном.

Индикаторы, заложенные для отслеживания результатов, не позволяют строить новые технологические и институциональные решения.

Так, например, номинация «Поддержка детского и юношеского чтения» именно в эти дни окрашивается горечью осознания, что предлагаемые министерством изменения во ФГОС по литературе прямо противоречат любой инициативе заинтересовать молодого человека чтением.

Героиня нашей сказки

Для проектировщиков и радетелей цифрового образования в номинации «Цифровая образовательная среда и электронное обучение образовательной организации» государственной программы Российской Федерации «Развитие образования» заложены вполне насущные смыслы. Но всмотримся в концепцию заявки.

Первое, что вызывает удивление, граничащее с разочарованием, — это документ, требующий от заявителя мыслить не целево, не задачно, а мероприятийно.

В концепции на разработку «Цифровой среды» одним из мероприятий заказчик, то есть грантодатель, закрепляет «формирование предложений по совершенствованию в организации содержания и технологий обучения и воспитания в рамках направления „Цифровая образовательная среда и электронное обучение образовательной организации“».

Здравое размышление над этим пунктом сведет с ума логика-проектировщика и ввергнет в уныние энтузиаста-романтика. Но удовлетворит администратора, которому, в общем-то, сулят большие деньги за фикцию, ибо предполагается, что «Цифровая среда» есть, успешно функционирует и ее нужно просто совершенствовать.

И вовсе не важно, что не вводится понятийная рамка того, что такое «Цифровая среда», чем она отличается от «Цифровой платформы», например. Хотя есть документ, который это различение так или иначе вводит. Это «Программа цифровой экономики РФ».

Индикатор эффективности

Повторюсь, уже не важно, что «организация содержания, технологий и воспитания» мыслится «классно-урочно», что следует из последующих «мероприятий» и измерителей их эффективности. Заказ, согласно концепции, сужает «цифровую среду» до электронного банка методических разработок, модулей, курсов, методической помощи учителям.

Показателем эффективности цифровой образовательной среды предлагается считать «долю учителей, освоивших методику преподавания по межпредметным технологиям и реализующей ее в образовательном процессе».

Укажем в скобках, что этот индикатор с еще несколькими своими соратниками с завидным упорством переходит из одной концепции в другую, обезличивая специфику преодолеваемой проблемы, на что, собственно, и должен быть направлен проект.

Кому нужен ученик?

Весь текст заявки — свидетельство того, как аналоговое мышление пытается присвоить цифровую реальность и вменить ей старые образовательные функции: учитель говорит, учит — в лучшем случае с помощью презентаций, в худшем — лекционно, ученик слушает, ест и сдает. Хотя я не права, ученика в этом тексте концепции просто нет.

Игра временем и пространством

Между тем грамотная диджитализация довольно радикально изменит интерфейс образовательных процессов, потому что она полностью переформатирует две ключевые ординаты деятельности: время и пространство.

Пространство значительно расширяется, а время экономится. Оно неизбежно стремится к нулю, по крайней мере то время, которое мыслится как «урочное», в котором учитель нечто транслирует, а ученик возвращает этот вклад в себя с процентами.

Цифре просто неинтересна эта опция. Ей интересно, как трудное сделать простым, как и чем заменить рутинные процессы, как высвободить время для нового, как минимизировать потери, в том числе коммуникативные.

Учителя получают зарплату не за высвобождение времени, а за его эксплуатацию.

Пока писала, подумала, что сидят в Минобре очень умные люди и понимают, что школа не способна из себя самой породить грамотную концепцию цифровой образовательной среды. А деньги на ФЦПРО есть и тренды тоже есть. И вот эта неизбежность встретилась с той безысходностью и породила очередную отчетную единицу.