Александр Адамский: – Начиная с 1986 года я наблюдаю ориентацию родителей и учителей на инновационное авторское образование. Таких семей, по моим оценкам, – примерно 3%. У Вас как у директора государственной школы, столкнувшегося с таким запросом, какие варианты действий? Первое. Нет, ребята, вы не правы по сути, вас быть не должно или уходите «на выселки», например создавайте негосударственную школу.
Второй вариант. Хорошо, вступаю с вами в сговор, давайте делать как вы хотите, но будем писать в отчетах по-другому.
Вариант номер три. Ребята, я эту задачу решить не могу, я ухожу.
Сергей Москаленков, бывший директор школы №734: – Вы говорите, что есть 3% родителей, которых интересуют инновации, а при этом остается огромная часть людей, которая говорит: «Ребята, дайте нам нормальные образовательные результаты, которые мы считаем возможными и нужными для нормального полноценного развития и успешного взаимодействия в социуме, мы на Управляющий совет не ходим, а на родительское собрание придем, когда позовете, нам достаточно посмотреть электронный журнал, и все понятно».
Мы еще на первых встречах ставили вопрос о том, что нужно провести социологическое исследование, чтобы понять расстановку потребностей, и в том числе эти запросы, чтобы мы говорили не абстрактно про большинство-меньшинство, а конкретно. И чтобы не получилось, так, что активная часть родителей приняла решение, а все остальные, которые не занимались этим вопросом, оказываются перед фактом: «А, уже решили, ну, деваться некуда». То есть здесь была история еще не отработанная, чтобы принимать вот такие решения. Но однозначно на сговор я бы не пошел, эта история не про меня лично.
Александр Адамский: – Простите, она не сработала, и закончилось все третьим вариантом.
Сергей Москаленков: – Закончилось все третьим вариантом, потому что... Я просто ушел, чтобы люди продолжили этот диалог. Мы должны четко понимать, что сообщество родителей, детей очень разнородное по своему составу, и каждый имеет свои интересы, и многие говорят: «Оставьте нас в покое, нам дайте хорошее, качественное образование. Или мы уйдем». Что, кстати, и происходило.
Александр Адамский: – Мне кажется, наоборот, была история про то, чтобы возродить уклад школы и гармонично вписать его в сегодняшнюю жизнь?
Сергей Москаленков: – Я могу привести пример с Судом чести. Я изучил Положение об этом органе школьного самоуправления и даже отправил его на юридическую экспертизу.
Как выяснилось, оснований для того, чтобы любого руководителя привлечь в том числе к уголовной ответственности за деятельность такого органа, предостаточно.
Этот орган фактически наделён полномочиями осуществлять гражданскую казнь, он грубо нарушает права участников образовательного процесса. Это не игра вообще-то. Не так, как я на уроке проводил игру в суды. Но мы понимали, что мы делаем, мы изучали модель. А это регулятор отношений. Потому что решение вполне конкретное: отстранить педагога вплоть до увольнения – то есть это уже последствия юридические. Поэтому на данном этапе, я повторюсь, нет вопроса к самой идее, но есть вопрос к ее документальной и практической реализации. Было ли это так, как написано, на самом деле, я это не застал. Но так, как написано, анализ показал, реализовывать нельзя и по многим таким институтам возникали соответствующие моменты. Еще, конечно, очень важный вопрос: любой орган, который не вписан в устав, нелегитимен. Но как образовательная программа может быть рассмотрена и реализована при определенных условиях.
Александр Адамский: – Те правовые коллизии, которые Вы обнаружили, это вообще простая педагогическая задачка. Очень простая. Потому что практика Тубельского педагогическая, она в том и заключалась, чтобы «заходить за флажки», так сказать, и потом с детьми же эту норму восстанавливать. Поэтому я педагогически прекрасно понимаю, как появились эти вот, может быть, иногда заходящие за флажки нормы. И что с ними делать, понимаю. Их не надо отправлять на экспертизу юридическую, с ними надо работать педагогически.
Окончание читайте в понедельник, 12 февраля.
Подготовила Ольга Дашковская
