Сама модель преступления, к сожалению, становится уже не столько привычной, сколько узнаваемой. И здесь причины могут быть очень разные.
Во-первых, одна из них – психологическая. Практически каждый раз, когда происходят такого рода события, все говорят, что «никто даже не подозревал, был такой тихий, сидел за последней партой». Что-то в этом духе. Это поразительно с точки зрения непонимания того, что такое психология. Как раз от шумных подростков, которые сидят впереди и себя проявляют, особых неожиданностей ждать не приходится. А вот тихий, скрытный, на последней парте – это всегда неразгаданный кроссворд. И потом выясняется, что такой «тихоня» уже не один месяц пишет посты с угрозами в соцсетях.
Во-вторых, в школе должно быть достаточное количество психологов. Когда я работал уполномоченным по правам ребёнка и был членом Совета при президенте по семье и детям, я настаивал на установлении норматива – один психолог на 50 детей. К сожалению, сейчас у нас такой норматив принят только в отношении детей с ограниченными возможностями здоровья.
В школе необходим специалист, который профессионально может понять, что происходит с ребенком и какие мотивы движут его поступками. Это касается не только преступлений, но и суицидов и других событий, которые коверкают судьбу подростка и окружающих.
Если мы будем пытаться понять, что же происходит с нашими детьми, то сможем предотвратить трагедию.
Во-вторых, конечно, нужно серьёзнее относиться к социальным сетям, потому что, как я уже отмечал, многие преступники публикуют там свои угрозы. Другое дело, что не все эти угрозы могут быть обязательно реализованы, но внимание к этому должно быть. И я могу сказать, что сегодня, когда мы видим, насколько наши спецслужбы, когда им надо, умеют шерстить соцсети и находить там даже то, чего на самом деле нет, уж здесь-то тем более нужно быть внимательными. Дети наши живут в интернете, и мы должны как-то научиться с этим работать.
В-третьих, конечно, никак нельзя отказаться от простых, понятных вещей, связанных с безопасностью школы. Я ещё помню, как мне говорили директора наших прекрасных, лучших школ, что они никогда не закроют двери для выпускников, для всех желающих посетить alma mater, но пришлось закрыть и посадить на входе охранников. Потом я помню период, когда эти охранники приходили из случайных нелицензированных организаций. Сейчас этих людей проверяют более строго в Москве, по крайней мере их деятельность лицензируется, отслеживается и т.д. Но надо понимать, что это не есть такая абсолютная защита, потому что да – тревожная кнопка, да – видеонаблюдение, но это не тот уровень защиты, который может полностью обеспечить безопасность, чтобы предотвратить подобные случаи.
Известно, что есть страна, в которой сделан максимум на сегодняшний день по охране школ. Это Израиль. Но они живут в постоянной опасности, у нас всё-таки не такая атмосфера пока в стране, чтобы превращать школу в осажденную крепость, но и нам приходится быть начеку.
Сейчас только что мэр Москвы Сергей Собянин говорил, что наши школьные дворы должны быть открыты для всего населения, чтобы школьными стадионами могли бы пользоваться все жители микрорайона. Я согласен с ним, хорошо бы. Но как совместить это с безопасностью школ и детей?
Я не специалист по оружию, но, когда я вижу, что такие очевидно неадекватные подростки легко получают возможность пользоваться оружием, причём легально, конечно, возникают сомнения. Мы знаем особенности США, где оружие более-менее свободно, но в России, как и в Европе, это всё должно гораздо более жёстко контролироваться.
Сегодня Владимир Путин поручил главе Росгвардии разработать новое положение об использовании оружия, но такой документ следовало бы разработать не после трагедии, а значительно раньше.
К сожалению, мы живем в такое время, когда в Мосгордуме мы приняли решение провести заседание комиссии по образованию вместе с комиссией по безопасности. У нас впереди ЕГЭ, ОГЭ. Особенности их в том, что в пункты проведения экзаменов приходят дети из других школ. Это страшно звучит, но надо быть начеку при всей свободе школьной жизни, сегодня мы не можем быть легкомысленными по отношению к проблемам безопасности.
После трагедии в Казани, конечно, будут снова проверены все школы и детские сады во всех регионах. Но хотелось бы, чтобы эти проверки проводились регулярно – по аналогии с контролем знаний, а не только после страшных событий.
