В эти дни завершается осенняя сессия Государственной думы в 2020 году.

22 декабря состоялось заседание Комитета Государственной думы по образованию и науке, на котором обсуждались итоги работы и планы на следующий год. Всего в этом году при комитете действовали 5 рабочих групп и 24 экспертных совета, было принято 13 законов и еще 38 находятся в портфеле, 16 из них почти полностью готовы к рассмотрению. О результатах законодательной деятельности в сфере образования рассказывает первый зампред Комитета по образованию и науке Олег Смолин.

– Хочу сразу предупредить, что моя точка зрения несколько отличается от официальной. Комитет Государственной думы по образованию и науке на заседании 22 декабря, в самый короткий день и накануне самой длинной ночи, подвёл итоги своей работы в 2020 году. Всем очевидно, что этот год – совершенно особенный. И условия для работы любого комитета, любого парламента были экстраординарными. Примерно неделю назад председатель Государственной думы заявил, что в российском парламенте переболели или болеют новой коронавирусной инфекцией 157 депутатов, то есть более чем каждый третий. Два депутата Государственной думы умерли от коронавируса. И понятно, что в таких условиях регулярно собираться в большом зале и в зале комитета – это серьёзный риск.

Есть разные итоги работы комитета – формальные и неформальные. Формальные подвёл председатель комитета Вячеслав Никонов, назвав количество принятых законов, проведенных круглых столов и других мероприятий.

Я бы лично отметил достижения и недостатки в деятельности комитета. На мой взгляд, главным достижением комитета в этом году и вообще Государственной думы с точки зрения образования является закон о бесплатных школьных завтраках.

Напоминаю, что Всемирный банк настоятельно рекомендует странам с высоким уровнем бедности вводить именно такую меру с целью поддержки образования, поскольку понятно, что на голодный желудок учиться могут не все. В России сейчас по официальным данным насчитывается около 20 миллионов бедных – 13,5% от общего населения страны. В ходе социологических опросов выяснилось, что примерно 10–11% респондентов говорят о нехватке денег на еду, для них школьные завтраки – это реальное спасение. И примерно 30% говорят, что в их семьях денег не хватает на одежду. Поэтому реальный показатель бедности в нашей стране – около 40%. Причём это данные ещё до пандемии коронавируса, сейчас наверняка ситуация хуже.

Правда, на реализацию закона о бесплатном школьном питании в 2021 году планируется израсходовать 59 млрд рублей из общей добавки к бюджету образования, которая составила 71 млрд рублей. То есть на все другие направления сферы образования остается только 12 млрд дополнительных ассигнований, что гораздо ниже, чем ожидаемый рост цен.

Я бы отметил в качестве достижения комитета то, что должно произойти 23 декабря – это принятие во втором чтении закона об аспирантуре.

С моей точки зрения, когда принимали Закон «Об образовании в РФ», совершили принципиальную ошибку: аспирантуру записали как третью ступень высшего образования, хотя до этого она относилась к уровню послевузовского образования. После принятия нового закона аспирантура бюрократизировалась, и пришлось её лицензировать и аккредитовывать, а это безумное количество бумаг. И, соответственно, резко снизилось количество аспирантов, которые защитили или представили диссертацию – примерно каждый пятый. Новый закон отчасти исправляет недостатки прежнего, аспирантура возвращается из сферы обучения в сферу научной деятельности. С нашей точки зрения, можно было пойти дальше, вернув, что называется, всё как было, но законодательство, как и политика – это искусство возможного. Тем не менее я считаю, что закон в целом будет положительно воспринят образовательным и научным сообществом.

Положительно я бы оценил закон, который позволяет иностранным студентам трудоустраиваться и работать в России.

Мы были едва ли не единственной страной, по крайней мере одной из немногих, где иностранные студенты не могли подрабатывать. Этот закон справедлив с двух точек зрения. Во-первых, он позволяет иностранным студентам как-то обеспечивать своё материальное благосостояние в России. Во-вторых, напомню, у нас крайне неблагоприятное соотношение между работающим и неработающим населением. Мы нуждаемся в рабочих руках и умах, тем более молодых, если речь идёт о студентах, которые способны работать в области информационных технологий.

Мне кажется спорным по своей концепции президентский закон о воспитании. Хотя все фракции его поддержали и не могли не поддержать, потому что все понимают необходимость воспитательной деятельности в школе, в колледжах и вузах, однако последствия закона не очевидны.

Что перевесит? Либо желание учебных заведений действительно вернуть себе воспитательную функцию, либо желание написать бюрократические планы и отчёты, а ничто так не вредит воспитанию и образованию, как бюрократизация. Мы, напоминаю, к закону давали около 12 поправок, к сожалению, они были отклонены Государственной думой. Так, мы предложили исключить из закона обязательные календарные планы воспитательной работы и, соответственно, отчёты по ним. Кроме того, мы предлагали прямо в закон записать положение по надбавке за классное руководство, которой сейчас в Законе «Об образовании» нет, оно есть только в указе президента. И насколько и как это положение будет развиваться, пока непонятно, поскольку мы считаем, что заплатить пусть очень небольшие деньги классным руководителям, которые каждый день взаимодействуют с детьми, гораздо важнее, чем писать очередные планы и отчёты, тем более что их число пока не убывает, скорее наоборот.

Из тех законов, которые я бы считал вредными, назову ещё не принятый закон о просветительской деятельности. Посмотрим, насколько удастся исправить его ко второму чтению.

К сожалению, остались непринятыми несколько законопроектов, которые предлагались фракциями КПРФ и «Справедливой Россией». Среди них – три законопроекта, признанные повысить статус и заработную плату педагогических работников разными способами. А один законопроект, который требует, чтобы перевод на дистанционные технологии обучения мог производиться только с согласия родителей школьников. А в случае, если государство вынуждено вводить дистанционные технологии и обучение на дому в особых условиях, типа режима повышенной готовности и, соответственно, чрезвычайной ситуации, государство обязано обеспечить школьников всем необходимым, включая широкополосный интернет, контент и т.д.

Наконец, комитет дал фактически разгромное заключение на проект федерального бюджета на 2021–2023 годы, в котором минусов больше, чем плюсов.

Достаточно напомнить, что, по оценкам председателя Счетной палаты Алексея Кудрина, доля расходов на образование бюджетной системы России в ближайшие три года будет снижаться с 3,9% до 3,6% ВВП, то есть примерно по 100 млрд рублей каждый год.

Но при этом большинство комитетов, принадлежащих правящей партии и ЛДПР, поддержав разгромное заключение, предложили его принять.

На следующий год у комитета по образованию и науке – «планов громадье». Например, предполагается проведение круглого стола экспертных советов, специально посвященного дистанционным образовательным технологиям. Я думаю, что это будет продолжением работы над тем самым законом о дистанционном обучении, рассмотрение которого было решено перенести.

Повторю еще раз: это закон ни о чём, от него не будет ни вреда, ни пользы – вопреки тому, что думают тысячи и тысячи педагогов и родителей. Он просто перераспределяет полномочия между чиновниками, поэтому всё зависит от того, какие будут подзаконные акты. Предполагается, что эти подзаконные акты должны появиться, и они-то и будут обсуждаться на круглом столе с участием экспертных советов.

Хотелось бы надеяться, что хотя бы перед выборами российская власть хоть что-нибудь сделает для российских педагогов, потому что в противном случае, по абсолютному мнению, кадровый кризис в школах большинства регионов неизбежен.