Завершается дискуссия вокруг новой версии старых образовательных стандартов, известных как ФГОС, на сайте www.preobra.ru. Я уже высказался в общем и целом в этой дискуссии – и не раз, в том числе и на указанном краудсорсинговом ресурсе, здесь же мне хотелось бы прокомментировать вопрос безусловно значимый, значение которого, однако, боюсь, все еще понимается нашим профессиональным сообществом недостаточно. Более того, я попытаюсь встать на позицию некоторых составителей этих Стандартов и понять причины их известной непреклонности в ряде вопросов, в частности вопросе определения «предметного содержания».

В обсуждении раздела «Литература», напомню, одним из ключевых вопросов полемики стало включение в «тело» Стандарта пресловутого «списка обязательных произведений» – списка столь значимого для составителей, что он в разделе фактически дважды повторяется – сперва в сокращенном, а потом и в развернутом виде.

Критики этого подхода в основном сосредотачиваются на объеме предложенного списка и на привязке включенных в него имен и названий произведений к конкретным классам, призывая сократить первый и отказаться от последнего, однако не ставя под сомнение резонность самого переноса обязательного списка из Примерной программы(ПООП) в Стандарт.

Дело в том, что в Примерной программе для 5–9-х классов (ПООП 5-9) список обязательных для чтения произведений есть, пусть и сравнительно небольшой и в основном сосредоточенный в 8–9-х классах: он оформлен в виде колонки А таблицы из трех колонок – А-В-С; в колонке B там же дается обязательный список авторов, чьи произведения непременно следует изучить в этих классах, но здесь выбор произведений остается за учителем или составителем рабочей программы.

Что касается колонки С – предполагается, что в ней указаны обязательные для изучения темы, периоды или разделы дисциплины, и за учителем остается свобода выбирать уже имена и названия произведений.

Так вот, в целом этот принцип выдержали и те, кто обновлял ФГОС – они только смешали все три колонки, чтобы не было столь заметно, что какие-то – неприемлемые для них – имена и произведения из списка выпали, какие-то, напротив, были в него включены или приобрели строго обязательный для изучения характер. При желании не так сложно восстановить все три колоночки уже в составе Стандарта – и «посравнить да посмотреть» их, но дело не в этом.

Смысл переноса обязательного списка из ПООП в Стандарт заключается в том, что ПООП, в отличие от Стандарта, сам по себе имеет рекомендательный, примерный характер, и он лишь одобряется решением федерального учебно-методического объединения по общему образованию, после чего включается в Реестр Примерных программ, тогда как ФГОС есть ФГОС – он утверждается приказом Минпроса РФ и имеет характер регламентирующий, обязательный.

Авторы нынешнего варианта «уточнения» ФГОС не могли не понимать этого – и чувствовали себя до сей поры крайне неуютно, пока не продавили идею переноса обязательного списка в Стандарт, заодно основательно расширив его и сделав еще более нереальным для полноценного, не имитационного «изучения».

К тому же настоящей проблемой для них был вариант ПООП для 10–11-го класса: его составители подкинули большую свинью тем, кто сидит на составлении заданий ЕГЭ, предложив заменить обязательный список широким рекомендательным, отобранным с учетом как традиции изучения различных произведений, так и составом различных существующих авторских программ.

Проще говоря, из отобранного специалистами широкого списка учителям (о ужас!) предлагалось выбирать, что изучать на уроках – «Грозу» или «Снегурочку», «Преступление и наказание» или «Подростка», «Вишневый сад» или «Чайку».

После включения «преступного» ПООП в реестр пришлось пойти на беспрецедентные меры и вызвать самые могущественные силы: в битве с авторами этого документа приняла участие не только значительная часть мобилизованного сообщества словесников, деятелей образования и культуры, но вновь – как это бывает в трудный для Родины час – на авансцену выступил потревоженный президент и велел создать Общество русской словесности (ОРС) во главе с патриархом, коему и предстояло определить окончательно состав обязательного для всех списка.

Однако и патриарх проявил недостаточное понимание всей сложности ситуации, когда на съезде ОРС 26 мая 2016 года заявил: «не нужно бояться слова “вариативность”. Некоторые шарахаются от него, как от пугала. <…>Если мы будем выбирать из двух произведений Достоевского, мы ничего не потеряем» – и тем самым поддержал идею составителей ПООП 10-11! Пришлось вновь обращаться к поддержке президента – и по-своему истолковать его поручение «уточнить и конкретизировать» содержание общего образования – как поручение вернуть в Стандарт пресловутый список.

Показательно, что подавляющая часть профессионального сообщества с этим согласилась: возражения, как уже было сказано, вызвали только жесткая привязка конкретных произведений к конкретным классам и излишняя раздутость получившегося списка, о сокращении, а точнее – частичном пересмотре которого стали ходатайствовать отдельные словесники и их сообщества, исходя из того, что «содержание образования уже конкретизировано в Примерной основной образовательной программе: в неё включён список обязательных к изучению произведений и авторов, что и обеспечивает единство образовательного пространства» («Новый проект ФГОС: позиция Гильдии словесников»)

Иными словами, Гильдия словесников так и не признала, что своими безответственными заявлениями она закладывает динамит под основу сегодняшней модели литературного образования – итоговую государственную аттестацию (ОГЭ и ЕГЭ)! Ведь никакая не «Примерная программа», а только Стандарт – настоящий указ для составителей заданий ОГЭ и ЕГЭ.

Если в Стандарте перечислены произведения, знание содержания которых обязательно для каждого школьника – то именно эти произведения и перекочевывают из стандарта в «Кодификатор содержания ОГЭ (ЕГЭ) по литературе», а оттуда – в сами задания итоговых экзаменов!

Более того, только люди, плохо понимающие, как устроена система разработки заданий государственной итоговой аттестации, могут безответственно требовать сокращения этого списка или (свят! свят! свят!) его вариативности!

Вариативность приведет к тому, что самих заданий надо будет каждый год сочинять в два-три раза больше, к каждому пункту делая варианты а-b-с: отдельно по «Преступлению и наказанию», отдельно – по «Идиоту» или «Подростку». Что касается сокращения «базового ядра» списка – это неизбежно приведет к чудовищному масштабированию тех вопросов, которые даются по конкретному произведению.

Вы попробуйте из года в год сочинять задания, скажем, по «Капитанской дочке», не повторяясь! Это невозможно – и, видимо, с этим связано то, что варианты заданий ЕГЭ прошлых лет фактически засекречены: чтобы никто не видел, как одни и те же формулировки перетекают из года в год в разные варианты ОГЭ или ЕГЭ, ведь – внимание! – этих вариантов надо ежегодно готовить несколько десятков (sic!), так как они должны покрывать все девять часовых поясов нашей страны, посольские школы, учитывать разного рода форс-мажоры и права отдельных ребят писать раньше или позже!

И так уже подчас проверяется знание самых мелких элементов текста, а если произведений станет еще меньше – дабы не повторяться, придется действительно ввести в задания ЕГЭ проверку знания кличек собачек и отчеств персонажей. Никто же не ставит под сомнение необходимость проверять знание «содержания программных произведений», именно это знание считая важнейшим результатом литературного образования – даже прогрессивная (без всякой иронии) «Гильдия словесников»!

Да и проверять эти готовые знания гораздо легче, чем, скажем, проверять, может ли школьник самостоятельно прочитать незнакомый ему текст и самостоятельно его сравнить с другими прочитанными (пусть и программными), проинтерпретировать и оценить.

Для этого нужна совершенно другая модель ОГЭ/ЕГЭ, которая будет подрывать нынешнюю, существующую еще с советских времен, систему литературного образования, монополию определенных учебников, содержащих «правильные» ответы от «причастных к процессу» методистов, да и многомиллиардный бизнес репетиторов, снимающих с учителей большую часть ответственности за результаты ОГЭ и ЕГЭ их подопечных.

Слишком много интересантов получается у того, чтобы в этой сфере ничего принципиально не менялось, разве что пара произведений была символически заменена на более современные или читабельные.

А что литературное образование у нас в стагнации – так оно еще в наше время стагнировало, однако ничего страшного – мы же, словесники и филологи, выросли людьми читающими да еще и свой кусок хлеба на «нашей кормилице» имеем.