Детям
диктуют позы, жесты, мимику, как марионеткам, искренне расстраиваясь,
если они что-то делают не так: «Ну как ты встал?!», «Такой фон красивый,
а ты не улыбаешься!». Cкладывается впечатление, что спонтанный живой
ребенок – это, скорее, помеха, чем повод для восхищения.
Действительно, многие детские проявления, если смотреть на них с точки зрения некой идеальной картинки, которую хочется показать другим, ужасно бесят, раздражают, мешают.
Хочешь заснять детский рисунок – а там сбоку край помят или оторван неровно, да и вообще нарисован там не понятный всем милый львенок или слоник, а «Насекомое в земле» или «Провода», потому что именно это сейчас ребенка занимает.
Пытаешься заснять, как малыш рисует – а он вдруг берет черную краску и как давай все закрашивать, потому что вдруг решило, что «дело было ночью»; хочешь снять, как ребенок улыбается, а он сидит хмурый и говорит «не хочу». И т.п.
С точки зрения идеальной картинки так и напрашивается вопрос – «Вот что он?! Сложно ему, что ли, нормально сделать?».
А ведь за этими «неидеальностями» столько настоящей красоты стоит.
Край оторван неровно, потому что сам впервые вырывал из альбома, «Насекомое в земле» – потому что решил стать энтомологом. Хмурый, потому что задуманное не удается, муки творчества.
И вот получается, если пытаться смотреть на детей через очки «глянца», тратя столько сил на это, борясь с «неидеальностью», с собственным раздражением, невозможно в то же самое время замечать детей настоящих, с их настоящей очень неповторимой красотой. Неповторимой, потому что глянцевые-то фото все на одно лицо.
Спонтанность и жизнь всегда сложно увидеть и, главное, оценить. Она не такая яркая, что ли.
Но это то, что всегда привлекает, потому что в этом нет вымученности, а есть контакт и удовольствие от общения с ребенком.
И это всегда чувствуется сквозь фото, и это всегда красиво.
