Звук осторожный и глухой
Плода, сорвавшегося с древа,
Среди немолчного напева
Глубокой тишины лесной…
Осип Мандельштам
В ночном августовском саду падают яблоки. Как будто кто-то что-то отсчитывает в тишине. Под это можно медитировать тем, кто склонен к таким занятиям. Я просто выхожу слушать. В этом году яблони молчаливы. Не то что неурожай. Не торопятся яблони со своей музыкой. Все еще крепко держатся за ветки.
Яблоки – снежки, снега августа (у Юрия Шевчука есть романс «Метель августа»). Яблочный снегопад перетекает на начало сентября.
Августовские метеоритные дожди… Яблоки и метеоры – одной породы. Разносчики вечности. Ее можно услышать и увидеть августовской ночью, чуть прихватив сентябрь, если повезет.
Чьи-то не состоявшиеся великие озарения? Или такие же великие искушения, миновавшие кого-то? Или то и другое вместе?
По ком падают яблоки? Для кого вся эта ночная мистерия?
Яблочная мистерия творится и у поэта Андрея Дмитриевича Дементьева. Не поворачивается язык назвать его поэтом-песенником. Это что-то вроде массовика-затейника. Хорошая профессия, нужная, но всему есть свое место.
Андрей Дмитриевич Дементьев
Андрей Дементьев – одногодка, одноклассник и однокурсник моего отца Товия Кудрявцева по филфаку Калининского пединститута – вместе мечтали и пошли туда «учиться на поэтов». Даже в летних днях рождения – разница шесть дней, ровно на столько Дементьев старше. Потом папа сменил еще два университета, в итоге став психологом.
А Дементьев нашел славу в словах. В словах песен, которые «слушала и пела вся страна». А это – слава, которую делят как минимум на троих – двух авторов и исполнителя. Причем большее достается третьему, тогда как по мере превращения песни в «народную» имена первых двух могут и вовсе забыться.
Слава поэта – на одного. Оттого и считают иногда, что создание песенных текстов и стихов – разное ремесло, и одно с другим лучше не путать. В исключительных случаях пишут, например: романс на стихи…, чтобы подчеркнуть эту исключительность.
Да и способ простой есть: возьмите текст песни и прочитайте его без музыки, я уже недавно писал об этом в нашей рубрике… Иногда этого лучше не делать.
Случай Дементьева – иной. Он не приспосабливал стихов к музыке. Сама его поэзия была музыкальна настолько, что не надо было и песни. Поющая поэзия. Она уже «витала» – независимо от того, что было написано вперед: слова или музыка. Дементьевские слова могли рождать песню в союзе с самой незамысловатой мелодией.
Не фанаты – просто влюбленные.
В него нельзя было не влюбиться.
Ответно – им он уже признался в любви, до встречи, в своих поющих стихах
Поэзия – не в стихе. Даже не в четверостишии. Единица поэзии – двустишие (бывает, и одностишие). И тут мы возвращаемся к нашим яблокам.
Яблоки на снегу, розовые – на белом.
Что же нам с ними делать?
Продолжение есть. Но уже этого достаточно. Точка. Не надо никаких отточий. Немного напоминает хайку. Хотя японских авторов этой поэзии больше интересует цветение.
Благодаря этим строчкам Дементьева интернет завален яблоками на снегу, розовыми на белом – безвкусными и вполне стильными, «постановочными»... Только таким на снегу – не место. Такие – продавать в «Азбуке вкуса», а лучше – использовать «на правах рекламы».
Картинка не просто без труда воссоздается по словам: слова и есть картинка. С «кода» не переключайся. Минимум простеньких слов – примерно столько же, сколько могло остаться яблок, брошенных, забытых на ветках в сказочном ноябрьском саду – настоящие яблоки не довисят до снежного покрова. Хотя бывают ранние снега.
Вот это, пожалуй, выглядит естественно.
Иллюстрация: novyefoto.ru
И вот яблоки упали. Или их бросили? Они не к месту в этой осени, на этом свежем снегу. Их собратьев уже съели или сварили. А эти – никому не нужные, кроме поэта.
Ты им еще поможешь, я себе не смогу.
При чем тут я – яблоки же… Песня рвется сама. Она одна может приоткрыть смысл этой «яблочной» драмы.
Один ребенок придумал сказочную историю. Жили-были на яблоне яблоки. Жили не тужили. Но вот пришла им пора упасть. Упали они – и обернулись людьми. Обернулись – и разбежались по саду. Разбежались – и потерялись. И стало каждому из них одиноко… Чем не сюжет для грустной песни?
А у Дементьева вначале не было никакой песни. И даже заказа на ее написание. Были стихи, написанные в 1976 году, которыми только через девять лет воспользовался композитор и певец Михаил Муромов.
Были стихи – стала поп-песня. Она не убила стихов. И дело даже не в том, что Муромов написал красивую мелодию. Не в том, что спел все очень правильно: негромко, неброско, созерцательно-отстраненно, но пронзительно и чувственно. Не пошло. Поэтическая драма не превратилась в мелодраму.
На секунду представил себе – попади она к известному исполнителю пафосных «надрывов» про специфический вид посуды для употребления крепкого алкогольного напитка на столе. Оно про все поет одинаково, о чем бы ни пел, вычурно форсируя, – как про этот самый вид посуды, демонстрируя свои вокальные возможности. А плата за форсирование, как известно уже начинающему хористу, – деформация звучания и утрата контроля над певческим голосом. Поэтому воспеватель посуды порой не попадает в ноту, хотя артист имеет приличные вокальные данные, музыкальное образование и «всенародное узнавание». Как цирковой силач, безответно влюбленный в свои «бицепсы-трицепсы-дельты», играет на публику «мышцами горла», не слыша песни, которая для него «не главное».
А Муромов песню услышал еще до того, как спел, до того, как написал музыку – в стихотворении. Это и есть, если хотите, «слух».
Что же мне с ними делать?..
В песне Андрей Дементьев грустит, да и в стихах тоже. Между тем написаны они были по радостному поводу, в связи с веселым сюрпризом. Зимой один из друзей Андрея Дементьева отмечал день рождения. Его товарищи придумали спрятать под снегом в скверике бутылку шампанского и яблоки. С этой удивительной находки и началось празднование.
А на следующий день Дементьев сел за стол и написал про то же совсем другое, перенеся действие из зимы – в позднюю осень, из-под снега – на снег, извне – вовнутрь, из праздничного света рождения – в прощальный свет.
Светят прощальным светом яблоки на снегу…
Так делают все поэты, так делается любая поэзия. Что и освобождает слова «поэт» и «поэзия» от необходимости в эпитетах.
И в заключение – строки моего любимого стихотворения Андрея Дементьева (здесь я попробовал его прочитать вслух целиком):
Никогда, никогда ни о чем не жалейте –
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте –
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.
Эти строки вполне могли бы стать эпиграфом ко всей нашей рубрике «Музобраз».
Дорогие друзья! Приглашаю вас подписаться на мой телеграм-канал «Музобраз Полковника Пеппера», который неформально аффилирован с рубрикой «Музобраз» газеты «Вести образования». Там чуть больше музыки и чуть меньше слов. Там зарождаются новые темы для рубрики. Там мы общаемся вживую. Там вы можете оставлять свои заявки о том, что вы хотите прочитать (и «услышать») в газете.
