Давайте честно: когда я сталкиваюсь с подростковым протестом, мне первым делом хочется его подавить. Ученик грубит, сидит на уроке в телефоне, использует в разговоре с одноклассниками дискриминирующую лексику…

Так удобно тут же запрыгнуть на иерархически заслуженную табуреточку и заставить ребёнка вести себя иначе, потребовать, надавить. Не буду демонстрировать вам блистательную белизну своего пальто: порой я оказываюсь на табуреточке раньше, чем успеваю выдохнуть и подумать. Но если все-таки выдохнуть и подумать, то сиюминутное подавление микробунта – крохотная победа, грозящая глобальным педагогическим поражением.

Я сталкивалась с ситуациями, когда никакие разговоры не помогали, когда язык ненасилия был невозможен. Зачастую, если на другом языке в семье не разговаривают, душеспасительные беседы не работают. И я проигрывала, потому что встраиваться в привычную ребенку игру в насилие не умела и не могла.

Но таких случаев точно не большинство.

Как-то раз один из моих любимых учеников повёл себя отвратительно. Записал однокласснице матерное голосовое сообщение с жуткими гадостями и отправил в общий чат. Когда я позвала его обсудить произошедшее, он абсолютно адекватно отвечал, был готов к диалогу и понимал, что поступил нехорошо.

В конце разговора мальчик заметил: «А вы первая, кто со мной поговорил». Это не значит, что я первый взрослый, с которым у него состоялась «воспитательная» беседа, но до этого ему просто объяснили, какой он плохой, и немного поугрожали суровыми школьными мерами.

А вот другая история, в которой мне уже не удастся выглядеть таким молодцом, потому что оба ее взрослых участника – и агрессивный, и понимающий – это я. После основной части урока, на этапе рефлексии, ребёнок написал неприятную обратную связь. Обидно признавать, что детям плевать на школьную программу по литературе и на мои старания их ею заинтересовать. Ещё обиднее, когда это сообщается открыто и в довольно провокационной форме.

Первое желание – высказать своё «фе» сверху вниз, закидать двойками, чтобы стало ясно, кто тут главный, раз уж мой предмет кажется таким скучным, а все попытки сделать его увлекательнее не ценятся.

Такая победа стоила бы открытой конфронтации на занятиях и, как следствие, возрастающей ненависти ученика к литературе. Выходит, и не победа вовсе.

Так что я денёк побесилась, подышала, использовала «подсказку зала» и «звонок другу». В следующий раз на уроке к вопросу не возвращалась (зачем вовлекать остальных?), а после подошла поговорить.

Я-высказывание о том, какие чувства вызвала у меня такая обратная связь, и открытый вопрос, как нам обоим быть в этой ситуации, как вместе выйти из конфликта, пока что здорово помогли. Маленькая победа, но настоящая. Если повезёт и контакт поддержится и какое-то время продержится, то может получиться много неожиданного для меня и для мальчика. А могла потерять контакт сразу – ещё ход назад.

Выдохнуть и подумать – важнейшая часть работы учителя. Ответить на множество «почему?» и «зачем». Удержаться от первой реакции, вырывающейся автоматически.

Ученики не враги и не террористы, чтобы так просто отказываться от переговоров в пользу насилия. А ещё они регулярно оказываются лучше, чем мы о них думаем.

Нужно только дать себе шанс это увидеть.

Подписывайтесь – в своем блоге я делюсь полезными советами о школе, русском языке и литературе и многом другом!