Цифровизация как объективный процесс создает новую реальность в сфере образования. Изменяется не только содержание образовательного процесса, но и условия взаимодействия между органами управления образованием и образовательными организациями, между руководящими и педагогическими работниками, между образовательным учреждением и учениками и т.д.

Большая часть развитых стран вынуждено адаптирует законодательство в связи с происходящей на наших глазах технологической революцией. Не является исключением и Россия. Так в ГК РФ в прошлом году была включена статья 141.1, посвященная цифровым правам.

Цифровыми правами, согласно данной статье, признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Установлено, что осуществление, распоряжение (в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами) или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу.

Более интересными выглядят изменения в ГК РФ, касающиеся формы сделки. Так, согласно внесенным изменениям, письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки.

Принципиально допускается существование договора исключительно в электронной форме. Более того, предусмотрено, что условиями сделки может быть предусмотрено исполнение ее сторонами возникающих из нее обязательств при наступлении определенных обстоятельств без направленного на исполнение обязательства отдельно выраженного дополнительного волеизъявления его сторон путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки.

Такого рода положение выступает основой для практического применения так называемого «смарт-контракта», под которым обычно понимается программный код, направленный на автоматическое или полуавтоматическое исполнение заложенных в нем условий согласно запрограммированным и согласованным сторонами контракта условиям. Такие условия в свою очередь могут быть предметом преддоговорных обсуждений.

Смарт-контракты также сопряжены с технологией блокчейн, которая позволяет создавать доверенную среду и базируется на использовании распределенного реестра данных.

Основными чертами смарт-контрактов являются: самоисполняемость, прозрачность применения, неизменяемость, автоматизированный режим исполнения.

Вышеизложенное позволяет поставить вопрос о возможности использования модели смарт-контрактов в правовом регулировании образовательной деятельности, в частности в регулировании посредством ФГОСа.

Согласно части 3 статьи 11 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» федеральные государственные образовательные стандарты включают в себя требования к:

• структуре основных образовательных программ (в том числе соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательных отношений) и их объему;
• условиям реализации основных образовательных программ, в том числе кадровым, финансовым, материально-техническим условиям;
• результатам освоения основных образовательных программ.

По сути, данные положения воплощены в нормах, составляющих содержание стандарта. Эти нормы непосредственно воздействуют на всех участников образовательного процесса.

В то же время их реальное действие в рамках конкретной школы начинается с момента, когда возникает правоотношение «учредитель-школа». С момента возникновения этих правоотношений возникает финансирование из соответствующего бюджета в объеме, определяемом согласно ФГОСу. В применении к бюджетным учреждениям финансирование осуществляется в виде передачи субсидии на основании государственного (муниципального) задания. В настоящее время такого рода правоотношение предельно алгоритмизировано в рамках системы «Электронный бюджет».

Однако распространение модели смарт-контракта на эти правоотношения позволяет использовать программный код, приводящий в действие само правоотношение «учредитель-школа» и, более того, способный обеспечить исполнение и контроль положений ФГОСа при реальном его применении.

Это принципиально новый подход к отношению «учредитель–школа». Также это возможно рассматривать как новый подход к правотворческой деятельности в части формирования положений ФГОСа в привязке их к программным кодам.

Модель смарт-контракта позволяет в автоматическом режиме определять исполнение положений ФГОСа в конкретной образовательной организации, а также в автоматическом режиме запускать формирование, предъявление и исполнение государственного (муниципального) задания.

Более того, применение модели смарт-контракта к формированию ФГОСа обеспечивает совершенно новый подход к правовому статусу и содержанию ФГОСа.

Так, контроль за соблюдением требований ФГОСа в конкретной школе возможно осуществлять посредством взаимодействия искусственного интеллекта и информации, представленной в интернет-пространстве.

В свое время было много споров относительно информации, в отношении которой действует принцип открытости и доступности. В настоящее время каждая образовательная организация должна обеспечить открытость и доступность информации, закрепленной в статье 29 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». Эта информация как раз и может быть предметом контрольно-надзорной деятельности, осуществляемой посредством искусственного интеллекта. При развитии такого рода подхода фигура проверяющего, приходящего в образовательную организацию и отслеживающего какие-либо ошибки в документах образовательной организации, становится ненужной в принципе.

Таким образом, новый подход к формированию ФГОСа в условиях цифровизации имеет определенные положительные перспективы.