Секрет эффективной модели совместности детей с разными потребностями прост: увлеченные профессионалы, комплексное нормативное финансирование, проектный способ управления со стороны департамента. Не верите, что это работает? Москва, школа № 1540, нам туда!
В 2006 году московский образовательный центр № 1540 был одной из немногих не только в Москве, но и в России школой, в которой не номинально, а фактически учились дети с особыми образовательными потребностями. Получилось интересно. И, в общем-то, случайно.
Пионеры инклюзии
Школа открылась в 1995 году, и в ней практически сразу появились компьютерные классы, что было редкостью даже для продвинутой Москвы. Тогда психолог и учитель информатики Софья Розенблюм (ныне куратор инклюзивных программ) обратила внимание на то, что так называемые «проблемные» дети невероятно успешны на уроках информатики и программирования, чего не скажешь об остальных предметах.
Феноменальные достижения в одной области и неуспехи в других стали поводом к тому, чтобы придумать и выстроить «умную» систему, которая помогла бы этим детям быть относительно успешными везде, а особенно успешными – в чем-то одном.
Можно сказать, инклюзия началась стихийно.
Сенсорная комната
«Первого ребёнка с тяжёлым аутизмом мы взяли ровно потому, что два старших брата этого мальчика учились у нас в школе успешно, мы знали семью, и нам трудно было отказать этой маме. С этого всё и пошло», – рассказывает Софья Розенблюм.
Совсем скоро школа № 1540 стала востребованной и популярной. Как говорит сама Софья Александровна, дети, для которых обучение в ней могло бы стать шансом для реализации образования, потянулись тоненьким ручейком, и в основном это были дети с расстройствами аутистического спектра. Само собой началось выстраивание инклюзивной модели разноуровневого обучения с опорой на собственный опыт и опыт других стран.
После вступления в силу нового закона РФ об образовании в 2013 году уникальная модель стала вполне легальной и «задышала» благодаря тому, что в Москве сложилась эффективная система финансирования инклюзии.
Если совсем коротко, идея в создании «малых групп» детей, которые в одном классе вместе с остальными ребятами не могли быть успешными на данном этапе своего развития. Это так называемая модель разноуровневого обучения, когда вся параллель шла, например, на математику, а один-два человека от каждого класса отправлялись в «малую группу». Как только педагоги-специалисты понимали, что тот или иной ребёнок готов к переходу в большой класс, они очень аккуратно, пошагово пробовали это осуществить.
Эффект слияния: умножение помощи детям
Число желающих учиться в такой школе до объединения с другой превышало её масштабы и возможности. Здание было рассчитано лишь на 450 человек, специалистов не хватало. Когда же произошло легендарное слияние школ, появилось ещё два здания, в которых расположились начальная школа и дошкольное отделение, что к тому же позволило обеспечить преемственность. Ведь главный смысл этой модели состоит в том, чтобы при переходе ребёнка со ступени на ступень преемственность его сопровождения сохранялась. То есть детей передавали на всех ступенях «с рук на руки» и отслеживали их дальнейшую судьбу. Так, один из талантливых в IT-сфере выпускников с ДЦП, окончив пединститут, вернулся работать в любимую школу специалистом по информационной безопасности.
Модель показала устойчивость и эффективность при объединении двух школ в единый образовательный комплекс и позволила сделать его инклюзивным. И наоборот: гипотеза комплексности, когда школьные ресурсы становятся избыточными, а дети могут выбрать свою траекторию образования, полностью подтвердилась.
На примере школы 1540 стало очевидно: только комплекс может обеспечить равные возможности детям. Это не абстрактные рассуждения, это выстраданные результаты.
Число учащихся в школе выросло больше чем в два раза. Сегодня здесь учится 1400 детей. Среди них – 10% детей с особыми потребностями. Из них 70% – дети с РАС, а еще ребята с инвалидностью по зрению и слуху, с нарушениями опорно-двигательного аппарата, дети с тяжёлыми нарушениями речи и т. д.
Все классы – с 1-го по 11-й – инклюзивные, и отдельных классов для детей с ОВЗ не предусмотрено.
Разумеется, мест снова не хватает, просто потому что школа востребована.
Очень важно, что инклюзивная модель востребована не только родителями, у которых есть реальная потребность в инклюзии собственных детей, но и родителями с т.н. нормативными детьми. Софья Розенблюм приводит в пример одну из первых очень серьёзных историй успеха:
«Как-то, когда родители особого мальчика пригласили одноклассников к себе на дачу с родителями, эти родители сказали, что они не знают, кто больше получил: их дети или мальчик, который пришёл в школу, практически не разговаривая. Это был ребёнок с сохранным интеллектом, но он тяжёлый аутист».
Безусловно, уникальным опытом хочется делиться, а как же иначе?
Сенсорная комната.
Умное финансирование вытеснило благотворительность
В 2015 году Московский департамент образования создал проект «Инклюзивная молекула». В него вошло девять школ, включая 1540-ю. В рамках этого проекта специалисты школы стали проводить обучающие семинары и сами учиться у других. Ведь дети с аутизмом долгое время были вне системы образования: либо необучаемыми, либо на домашнем обучении, не получая надлежащего образования, потому что им полагалось всего лишь 8 часов в неделю.
«Проблема в том, что высокофункциональные аутисты сидели дома и осваивали программу, но всё равно это был путь в тупик, потому что не было социального взаимодействия, а у нас именно на базе их успешности в программировании, в информационных технологиях, в робототехнике удавалось расширять их социальный круг. То есть наша школа насыщена разными интеллектуальными возможностями», – продолжает Софья Розенблюм. И теперь практически у всех есть возможность эту модель изучить и применить у себя в школе.
Сегодня школа входит еще в несколько проектов Департамента образования и науки города Москвы, один из них – «Инженерный класс в московской школе». Благодаря этому она оснащена компьютерными технологиями, ребята занимаются робототехникой и 3D-моделированием на протяжении всего времени обучения. С первого класса у детей проводится лего-конструирование, и, соответственно, переходит в программирование. Все предметы технологического цикла связаны с робототехникой.
«В этом году мы проводили семинар по лего-конструированию, моделированию в дошкольном отделении как предподготовке к будущему инженерному образованию. И кроме того что мы входили в "Инклюзивную молекулу", мы вошли ещё в один проект – это "Ресурсная школа"», – рассказывают специалисты школы.
В каждом кабинете начальной школы обязательно есть игровая зона.
Ведь задача не в том, чтобы взять всех детей на себя, а в том, чтобы распространить свою модель. Поэтому специалисты школы активно участвуют в проекте «Гостеприимная школа», принимая у себя команды из различных школ, которые только начинают свой путь в области инклюзии.
Модель создания инклюзивной образовательной среды в школе № 1540 вызывает интерес не только у московских школ, но и у коллег из РФ. За 2018–2019 год в школу для ознакомления с интересным опытом приезжали делегации из Тюмени, Красноярска, Севастополя, Томска, Новосибирска, Нижнего Новгорода.
Система поддержки инклюзивной школы
Это осуществляется с помощью взаимообучения, когда «Ресурсная школа» – методический центр для школ своего межрайона. Она может учить, методически поддерживать, оказывать любую помощь остальным школам.
Это и есть умное финансирование: кроме норматива, обязательного объема средств на одного ребенка, департамент поддерживает эффективные активности школы, инженерную, например, а через проект «Ресурсная школа» – возможность транслировать свою модель на весь город. В итоге при разумном школьном управлении инклюзия полностью обеспечена кадрами, деньгами, оборудованием.
В самом начале, 25 лет назад, этот проект жил за счет благотворительных пожертвований. Не было грантов, как у других похожих проектов, но были пожертвования.
На сегодняшний день эти вложения несравнимы с теми, которые делает Департамент образования и науки. Школьный ресурс на сегодняшний день – это нормативное финансирование детей с ОВЗ и проектное финансирование.
«Имея пять лет назад школу в 450 человек с двумя психологами, невозможно было без поддержки города создать модель, которая позволяет школе в 1400 человек быть полноценной инклюзивной школой; по большому счёту, это модель поддержки инклюзивной школы для всей России. Это, по-честному, только благодаря созданию "Инклюзивной молекулы", а потом "Ресурсной школы", – заключают специалисты.
Комментарий многодетной мамы, председателя УС ГБОУ № 1540, исполнительного директора РОО помощи детям с РАС «Контакт», члена Совета ВОРДИ (Всероссийская организация родителей детей-инвалидов) Елены Багарадниковой:
«У меня 100-процентно успешный с точки зрения инклюзии опыт, потому что мой старший ребёнок – с РАС. Всего у меня трое детей, и все трое сейчас в этой школе. Точнее, младшая только идёт в первый класс.
Старший сын оканчивал 4 класса коррекционной школы для детей с аутизмом и учился по общеобразовательной программе. Это был уникальный для нашей страны образовательный уже не эксперимент, а опыт школ при Федеральном ресурсном центре по аутизму. Но, повторю, там дети учились только четыре года. Поэтому получилось очень удобно. Сразу после четвёртого класса мы попали в школу 1540. На тот момент у школы уже налаживалось профессиональное взаимодействие с этим центром, и детей, которые могли «взять» довольно сложную технологическую инженерную программу, просто передавали с рук на руки. Из очень комфортной и поддерживающей атмосферы, которая у нас была в начальной школе, дети попадали не в бушующее море дикой инклюзии или на надомное обучение, а в тёплые руки специалистов школы 1540, которые знали, что с ними делать, и могли оказать соответствующую поддержку. А дальше дети совершенно спокойно оканчивали школу и получали свой счастливый билет в будущее».
