Этого малыша зовут Эрик Гомбургер Эриксон. Тот самый – «другого у меня для вас нет». Просто нынче у нас в моде Милтон Эриксон и его «гипноз», положенный в основу так называемого НЛП. Последнее – американский секонд-хенд, который и поныне предлагают российскому потребителю околопсихологических услуг. Милтон Эриксон – изобретательный и популярный психотерапевт – ответственности за это, конечно, не несет. Но давайте лучше об Эрике.

Будущий психолог с юности прекрасно рисовал и хотел выучиться на художника. Он выучился. И даже давал уроки изобразительного искусства. Однажды знакомый Эриксона предложил ему поучить рисовать детишек родителей из кругов, близких к Зигмунду Фрейду. Ни о каком психоанализе молодой Эрик не помышлял и с энтузиазмом принялся за работу учителя рисования.

Но в дело вмешалась... любовь, в самом обычном, совсем не фрейдовском толковании. Психоанализ с рвением штудировала девушка по имени Джоан Серсон. Она-то и подложила Эриксона на психоаналитическую кушеточку Анне Фрейд, на которой 3 года та делала из него психоаналитика. Впрочем, супружеское ложе Эрик в итоге разделил с Джоан, с которой прожил долгую счастливую семейную жизнь. Джоан подарила Эриксону двух сыновей – Джона и Кая, а также дочку Сью, которая напишет о нем мемуары «В тени славы». Вся семья – на фото 1953 г., сделанном в Стокбридже.

Самое забавное: изобразительное искусство, потеряв художника Эрика Эриксона, получило взамен его жену Джоан («она еще и танцевала»), которая в результате стала художницей. Мечтая о карьере в психоанализе, она уступила ее мужу. Так они добровольно обменялись профессиональными тропинками. Хотя один, разумеется, не понаслышке знал о том, как осиливает свою другой.

На мой взгляд, Эриксон – безусловный гений, но не психоанализа, а культурно-исторического понимания детства, возраста, развития с психоаналитическими мотивами (только мотивами!).

Читать Эриксона – литературное удовольствие (Пулитцер 1970 г. за «Истину Ганди»):

«Чтобы мужчины не отказывались от них и не бросали в периодических поисках состязания, завоевания и войны, женщины склонны не подвергать сомнению их подвиги, которые то и дело приводят к разрушению семьи и убийству сыновей. Женщины притворяются, что действительно придают большое значение войне и великолепной экипировке мужчины, тогда как на самом деле они просто выучились принимать как неизбежность то мужское воинственное возбуждение, которое, по существу, находится за пределами их понимания.

Эрик Эриксон с женой Джоан.

Нам кажется, что мы, мужчины, неотразимы в женских глазах, напялив на себя мундиры, бронежилеты, танки, самолеты, бронепоезда и... цинковые гробы. Недоигравшие в войнушку великовозрастные идиоты – проигравшие жизнь! «Несовершеннолетние по собственной вине» – как мягче выразился бы Иммануил Кант. Мужчины, кстати, любят порассуждать об НЛП («Нейро-Лохо-Психотроне») и о магической силе владеющего им. Как и о прочей силе, которой у них нет, хотя бы потому что ее просто не существует.

Наши женщины прощают нам нашу слабость». Слабость и неискоренимую, а по этой причине – безальтернативную для них, «неизбежную» глупость. Нет, не этого от нас ждут наши не столько смирившиеся, сколько смилостивившиеся над нами женщины. И еще более великодушные дети.

И… радуга, которая вообще не ждет. Как пишет Эриксон:

«Работа подождет, пока вы показываете ребенку радугу. Но радуга не станет ждать, пока вы заняты работой».

Взрослый запоминается ребенку вместе с «радугами». Ребенок не может прожить без взрослого ни дня, но ждет его «от радуги к радуге». Особенно если взрослый умеет их создавать. Есть такая работа – создавать радуги. Призвание, если хотите.

Эрик и Джоан «поменялись карьерами», но сохранили общее призвание.

Эрик Эриксон, помимо всего прочего, ввел понятие «возрастной задачи», которое корреспондирует с «ведущим типом деятельности» классика отечественной психологии А.Н. Леонтьева. Сейчас человечество «озадачено» и «обеспечено деятельностями» во многом не «по возрасту»... Отсюда – исторически объяснимая путаница в задачах и деятельностях. Этим отчасти объясняется разочарование как в «деятельностном подходе», так и в концепции Эриксона.

Или мы просто разучились «создавать радуги»?