Конечно, это не так. Конечно, каждый педагог стремится к тому, чтобы дети проявляли самостоятельность, выполняли наши задания без указки; знали, что и как нужно делать, сами понимали, как лучше выполнить наши указания, и не приставали по пустякам. Каждый родитель стремится, чтобы его чадо само вышло на ту самую дорогу, которую родитель видит для него оптимальной – с высоты своего опыта, понимания, любви, в конце концов. Все мы хотим, чтобы...
Стоп.
Все, что здесь перечислено – это точка зрения взрослого. Это с моей колокольни путь – верен, это мне, взрослому, кажется, что делать нужно то-то и то-то. И это я, взрослый, навязываю ребенку свое видение пути.
И это – правильно. Я – старше и мудрее. Я вижу дальше и глубже. Ребенок учится, подражая. В том числе и моим, взрослого, моделям поведения.
Вот только самостоятельность ли это?
Перечитайте хотелки взрослого, перечисленные выше. О самостоятельности ли они?
Отнюдь.

Они – о самостоятельности лишь в очень узкой мере. Внутри наших с вами взрослых рамок.

Самостоятельность внутри абсолютно несамостоятельного решения.
Самостоятельность в заранее ограниченном пространстве.
Самостоятельность, результаты которой мы знаем заранее. Помните, у Генри Форда: «Вы можете выбрать автомобиль любого цвета при условии, что этот цвет – черный»?
«Ты должен быть абсолютно самостоятелен в решении, но решение должно быть такое!»

Такой самостоятельности мы не боимся. Такую самостоятельность мы приветствуем. «Ты можешь выбрать автомобиль любого цвета!» Правда, в наличии у нас только черные.

Настоящая же самостоятельность – это когда ребенок говорит «не хочу».

Это когда он выбирает свою стратегию вопреки воле родителя. Это когда ребенок отказывается идти по навязанному пути, выбирая свой.
Но такая самостоятельность предполагает ответственность.
«Не хочу»? Отлично. И готов отвечать за последствия?
«Хочу»? Отлично. Есть план и понимание того, чем все закончится?

А ведь это – страшно. Страшно дать свободу. Страшно брать на себя ответственность. Ибо он, ребенок, конечно, сейчас может говорить что угодно, но завтра о своих обещаниях забудет, и кто отвечать будет – Пушкин?

Это страшно, когда ребенок заявляет свое мнение и свое видение, отличающееся от нашего.

«Чего-чего? Ты в своем уме? А уроки – сделал?»
Вот эта фраза – корень проблемы. Сначала – послушание. Четкое следование всем инструкциям. Ты, конечно, волен распоряжаться своим временем. Ты – абсолютно самостоятелен. «Только прежде прибери в комнатах, вымой окна, натри полы, выбели кухню, выполи грядки, посади под окнами семь розовых кустов, разбери семь мешков фасоли (белую отдели от коричневой), познай самое себя и намели кофе на семь недель».

И вот тут происходит бунт. «Очень вредно не ездить на бал, когда ты этого заслуживаешь». Поэтому бал – здесь и сейчас, а послушание – когда-нибудь потом.
Это «потом» – страшно. Потому что «потом» – будет ли?
Будет ли – потом.
Потому что сейчас – что?

Фиолетовые волосы? Татуировка? К черту ваше ЕГЭ? Нет, это только в страшном сне. Не позволим.

Самостоятельность – это когда подросток идет по ковровой дорожке, расстеленной взрослыми. «Душа моя Павел, держись таких правил...»
Ты абсолютно свободен в выборе. При условии, что не сделаешь ни шага в сторону с этой ковровой дорожки.
Хочешь в сторону? Пожалуйста. Один шаг, вернее, полшага. Ты же абсолютно свободен – в пределах дорожки.

Хотим ли мы самостоятельности?
Да мы же смертельно боимся ее!