Дорогие друзья!
В связи с недавними публикациями в СМИ и обсуждениями в социальных сетях дальнейшей судьбы Федерального института развития образования (ФИРО) хотел бы дать некоторые пояснения.
Что происходило с институтом в последние два года?
Что происходит с ним сейчас?
Какова его дальнейшая судьба в составе Российской академии народного хозяйства и государственной службы?
Во второй половине 2016 года, после смены руководства Минобрнауки России, с моей точки зрения, резко сменился идеологический курс управления системой общего образования.
Новый вектор явно не совпадал с идеологией вариативного образования, за которой стоят идеи Льва Выготского, Алексея Леонтьева, Даниила Эльконина и Василия Давыдова, а также других уникальных мастеров российской психологии и педагогики.
Я убежден, что любой конформизм, любое бегство от свободы, любая логика стандартизированных программ и формальных алгоритмов уходит из жизни образования как социального института развития общества. Сегодня образование перестает обладать монополией на истину, действующей по принципу «Правильной дорогой идете, товарищи!»
Именно эта система взглядов, нашедшая воплощение в образовательных стандартах нового поколения, вызвала неприятие охранительных сил, для которых неприемлемо разнообразие программ и учебников.
Одним из мозговых центров идеологии вариативного образования был Федеральный институт развития образования.
К зиме 2016–2017 года противоречия стали очевидны, поэтому институт был практически лишен финансирования, и его удалось спасти благодаря поддержке людей, понимающих важность провозглашенных нами принципов образования в современном мире. Я бесконечно благодарен этим людям. Их вмешательство позволило институту продолжить работу в 2017 году.
Чтобы сохранить уникальный коллектив, был предложен компромисс – присоединение ФИРО к Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте России (РАНХиГС). Высокий статус академии, прямое подчинение правительству дает возможность сохранить лицо ФИРО, если не юридическое, то хотя бы научно-методическое и экспертное, выйти за рамки ведомственных заданий, удержать самостоятельность в разработках и исследованиях.
22 февраля 2018 года было подписано соответствующее распоряжение правительства. С 1 июля 2018 года финансирование института было передано в РАНХиГС, и начался процесс перевода сотрудников ФИРО в штат РАНХиГСа. По плану в сентябре все формальности этого перевода будут завершены, и тогда ФИРО прекратит свое существование как отдельная организация.
В этой ситуации ректор РАНХиГС Владимир Мау предложил новую профессиональную команду руководства института во главе с Максимом Дулиновым и Татьяной Клячко. Вместе с Владимиром Мау мы обсуждали необходимость создания таких инновационных проектов, как «Школа директора школы».
Для того чтобы процесс передачи института в Академию прошел наименее болезненно, я принял предложение ректора Академии стать его советником.
Согласно законам биологии, трансплантация органа в другой организм вызывает сложные процессы, поскольку этот организм обладает иммунитетом. Так и вхождение ФИРО в состав РАНХиГС проходит непросто, хотя сотрудники института отнюдь не пытаются прийти в чужой монастырь со своим уставом.
Я продолжаю оставаться директором ФИРО до сентября и, как капитан корабля, при всей условности этой аналогии, смогу покинуть его, когда процесс передачи будет окончательно завершен.
9 июля 2018 года, уходя с собрания, на котором обсуждались эти процессы, я подчеркнул, что у института начинается новая жизнь, и сотрудники должны это четко понимать. И я сказал: «Проект умер, да здравствует проект!» Но на вопрос о том, в какой роли я вижу себя в новом проекте, я ответил: «Время покажет!»
Время уже показывает, что противоречия между вектором развития образования, в котором двигался ФИРО, и планами созданного в мае 2018 года Министерства просвещения всё дальше уводят образование по пути регресса и варварства.
Как учил Конфуций: когда пути не совпадают, общих планов не строят.
Могу ли я быть научным руководителем или возглавлять институт, связанный с Министерством просвещения РФ?
Отвечу так: если я и дальше буду оставаться в руководстве ФИРО, то вряд ли смогу принимать и выполнять ведомственные поручения, не разделяя их по существу. А такие задания ФИРО, это уже ясно, будут предложены.
У меня в жизни есть интересные перспективы, немало разных проектов, посвящённых таким эволюционным вызовам образования, как вызовы неопределённости, сложности и разнообразия. Ими я и буду продолжать заниматься, пытаясь построить мост между идеологией нестабильных систем Ильи Пригожина и культурно-исторической методологией познания Льва Выготского.
Вот уже 20 лет я заведую кафедрой психологии личности на психологическом факультете МГУ, и моя трудовая книжка по-прежнему лежит в МГУ вот уже 50 лет.
Уверен, что впереди еще много важных проектов, связанных с системой взглядов, подразумевающих свободу выбора, свободу школы, а значит – взращивание людей с открытыми глазами, граждан, а не покорных подданных. Это ценностная позиция отличает философию стоиков, которую в современной российской культуре несли Андрей Сахаров и Дмитрий Лихачев.
Эта философия стоиков для меня выше интересов любых политических партий и доктрин. Исходя из нее, я принимал и буду принимать любые жизненные решения.
