Едва ли найдется счастливчик, который никогда в жизни слыхом не слыхивал о таком насилии в семье, на службе, в армии... Здесь же речь пойдет, разумеется, о школьном буллинге – об издевательствах со стороны сверстников (а нередко и учителей) по отношению к ребенку, который не способен защитить себя.
Об этом явлении написаны сотни текстов – ими переполнен Интернет. Есть даже специализированные международные сетевые службы, оказывающие помощь жертвам буллинга. Авторы разбирают самые разнообразные кейсы, дают советы по поводу типичных ситуаций – и самим подросткам, и родителям, и учителям. При этом постоянно подчеркивают, что школьная травля – это очень сложный процесс, в котором участвуют не только две стороны – жертвы и их обидчики, но также – и тоже всегда – наблюдатели: без благосклонной реакции этой заинтересованной публики у инициаторов травли, как правило, пропадает весь азарт.
Но какова природа этого гадкого буллинга? Она – в глубинах генетической памяти, где прячутся инстинкты, унаследованные нами от животных предков.
И грубо ошибется тот, кто полагает, будто это наше «инстинктивное наследство» давно нейтрализовано культурой и цивилизацией: нет, нет и нет! Наши инстинкты всегда начеку: из-под тонкого культурного слоя, старательно (чаще – не очень) наносимого на них семьей, школой и обществом, они постоянно «сканируют» окружающее нас социальное пространство в ожидании возникновения в нем «озоновых дыр» антикультуры.
Вот имена тех инстинктов, на которых расцветает буллинг: неприятие нового, агрессивность, самоуничижение, самоутверждение, страх, стадность. Весь этот «джентльменский набор» всегда при нас. При спокойном состоянии общества мы – пусть и не без досадных исключений – держим наши страсти взаперти. Но стоит этому состоянию серьезно нарушиться, как мы теряем контроль над обстоятельствами и – сами того не замечая – над ними. Мы внезапно становимся самими собой – и сразу становится очевидной реальная мощность культурного слоя, очеловечивающего наши ratio и еmotio.
Но это у взрослых! А ведь у детей и подростков этот слой гораздо тоньше! И в диалог с инстинктами они еще не научились вступать с тем пониманием сильных и слабых сторон своего «я», как худо-бедно умеем мы! А это значит, что степень развитости школьного буллинга (в масштабах страны) становится одним из едва ли не самых объективных индикаторов социокультурной слабости всего нашего общества. И только близорукий социальный аналитик может видеть в ширящемся школьном насилии вину (и беду) исключительно школы.
Выдающийся отечественный психолог Игорь Кон пишет: «На мой взгляд, за этим (недооценкой феномена буллинга. – Авт.) стоит не столько бедность и социальная неустроенность страны, сколько рабская притерпелость к произволу и насилию. Мы не привыкли уважать ни свое, ни чужое человеческое достоинство. Ребенок для нас – не самоценный субъект, а частица чего-то безличного, что в советское время называли “человеческим фактором”, а теперь именуют “демографической проблемой”. Если детей нужно рожать главным образом ради того, чтобы не ослабела мощь государства и наши природные богатства не достались другим народам, кому какое дело до буллинга? Это всего лишь нормальный способ воспитать в ребенке умение постоять за себя. Неважно, кто его бьет, лишь бы он научился давать сдачи, а еще лучше – нападать первым».
Спору нет: инстинкт на то и инстинкт, что его не вытравить до конца никаким воспитанием, никаким образованием, никакой культурой. Но ведь речь и не о «вытравливании», а – повторю еще раз – о развитии у детей (и учителей) способности понимать двойственную (биосоциальную) природу человека и сознавать, что пространство социализации, где эта двойная природа гармонизируется, есть зона риска.
А тем, кто склонен во всем винить школу, следует понимать, что это пространство не сводится к школьному двору – оно открыто на все четыре стороны и физически, и виртуально.
Поэтому риски уменьшаются, если социализация происходит в условиях безопасности, уважения прав личности, сравнительно стабильных социальных и культурных норм и ценностей; если дети видят, что взрослые, имеющие разные представления о новых целях, способны к рефлексии, умеют слушать и слышать друг друга, искать компромиссы и договариваться с учетом разных интересов. Но риски социализации существенно возрастают, если она идет на фоне запредельно высокого уровня терпимости общества к насилию, к двойным стандартам и демагогии.
Академик РАО Артур Реан в недавнем интервью журналу «Огонек» (№ 3, 2018) сказал: «Если изменения в обществе таковы, что успеха достигает тот, кот идет по головам, то молодежь усваивает: действовать надо именно так».
...Парадоксальным образом у слова bully есть еще одно значение: первоклассный, великолепный. Мне, грешным делом, все чаще начинается казаться, что скоро, толкуя понятие «буллинг», мы станем использовать именно этот перевод. Инстинкт подсказывает.
