К ней пристроен интернат для детей из дальних посёлков. Большая школьная котельная отапливала и школу, и новый жилой микрорайон восьми квартирных деревянных домов. В школу завезли новую мебель, установили современные кабинеты физики, химии и биологии, у нас был самый лучший спортзал и даже своё футбольное поле. Строители пытались сделать тёплые туалеты, но система канализации не вынесла морозного климата. Пришлось выкопать яму и пристроить обычный уличный деревянный туалет. Нам, конечно, нравились молодые учителя. Они явно работали с энтузиазмом и хотели, чтобы нам было интересно учиться.

Но я не про школу. Недалеко от учебного заведения располагалась сельская районная больница. Туда направлялись для стационарного лечения больные со всего района. Там был и роддом, и хирургия, и психиатрическое отделение, и пункт сбора анализов и т.п. Эдакий большой больничный кампус из нескольких зданий. Естественно школьники частенько после или до учёбы забегали в больницу, чтобы навестить родственников или знакомых. Добраться до больницы можно было за 10-15 минут пешком по тротуару рядом с проезжими улицами. Но был и более короткий путь: напрямик мимо детской поликлиники и барака для медицинских работников. Бараком называлась маленькая одноэтажная гостиница с комнатами до 9 кв. м., общей кухней и удобствами во дворе. За этим бараком располагалось, как нам тогда казалось, самое страшное место в посёлке – больничный морг. Это была такая небольшая деревянная избушка с пристроенным сарайчиком. Рядом с ней был разбит очень приличный по размерам и жутко смердящий то ли пруд, то ли просто большая выгребная яма. Считалось, что именно в эту воду попадает всё то, что остаётся после вскрытия трупов, ну и другие медицинские отходы из других отделений больницы. Такая серо-синяя парящая вода с очень характерным надолго запоминающимся запахом. К пруду примыкал забор и места для тропинки было немного. Дети и другие прохожие, срезавшие путь от школы до больницы, шли, зажимая нос.

И вот однажды мы с другом шли мимо морга по этой самой узкой тропинке. Дело было к вечеру, и за окном морга двое хирургов в униформе, как положено, что-то такое делали. Мы видели их лишь по пояс. Жёлтый свет в окне, два человека проводят какие-то манипуляции. Интересно, мы остановились, стоим смотрим. Они что-то делают, мы стоим смотрим. Один из этих хирургов, заприметив двух прыщавых подростков, уставившихся на манипуляции, видимо решил пошутить. Поднял обездвиженную синюю руку мертвеца и так слегка помахал ей в окошко. Ну что мы? Испугались, быстро переглянулись и дали дёру. Обсуждали потом, почему рука синяя была, всегда ли эти трупы синеют и как оно вообще – есть ли жизнь после смерти? Долго обсуждали, хвастались и пугали одноклассников. Однако мимо морга ходить не перестали. Только желание останавливаться и наблюдать за процедурой поубавилось.

Следующее примечательное событие случилось уже в более зрелом возрасте в старшей школе. Был весенний субботник, мы всем классом убирали мусор в окрестностях поликлиники. Труд, как известно, призван воспитать в школьниках любовь к нему самому и разные иные достоинства. Убирались недалеко от морга, сгребали в кучи прозимовавшие листья, какие-то щепки, прочий мусор. Один из ребят решил полюбопытствовать, что там происходит, подошёл близко, попытался обойти вокруг это небольшое здание. В морге видимо ничего любопытного не было, вскрытия не производились, но примыкавший к нему сарайчик был не заперт. Там и было самое интересное – лежавший ничком труп мужчины или, скорее всего, мужчины, не разобрать. Зашли, осмотрелись, обменялись какими-то репликами, кто-то из парней легонько тронул его ногой. Неживой, ясное дело. Позднее появился сторож богоугодного заведения, разворчался, чего это мол мы тут шастаем. Мы вежливо так объяснили, что только ради любопытства, ничего более. Поинтересовались, конечно, чего это труп тут вот так без замка в сарае валяется. Бывалый мужик пояснил, что всегда дескать так, когда неопознанного находят, процедуры вскрытия проведут как положено, дальше хоронить надо. Ну а зимой могилу рыть накладно очень, земля уж больно мёрзлая. Потому лежит труп до весны, гниёт, а когда сгниёт, приедут рабочие, останки лопатами соберут и на кладбище увезут, затем похоронят под специальным номером, как неопознанного. Такие случаи в Сибири не редкость. Люди приезжали заработать, а кто, откуда и зачем никто и не знает. Потом что-то случалось на морозе и пропадал человек.

В те годы соседство морга с детской поликлиникой и районной больницей совсем не казалось чем-то удивительным. Ну а где же морг должен быть, как не в больничном комплексе. И ничего, что дети ходят мимо, этот же путь реально короче. И ничего, что взрослые не возмущаются. Ну а чего им возмущаться, они на работе, им некогда.

А что же школа? В школе педагоги рассуждали про гармонически развитую личность, моральный кодекс строителя коммунизма, проводили линейки, политинформации, смотры песни и строя, субботники, военные сборы… В Уставе ВЛКСМ мы читали про «гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат». Лучшие наши товарищи ездили в Орлёнок и Артек. Мы радовались, что американская школьница Саманта Смит смогла приехать в Россию и посмотреть на чудеса счастливого советского детства. Мы верили тому, что показывают по телевизору: как мучаются в загнивающем капитализме бездомные, как страдают дети без образования. Мы полагались на человеколюбие нашего справедливого общества. Однако внутренняя энтропия росла и изменения случились. Сейчас школа, как и другие части общества, не понимает, что с ней происходит, но ищет себя. Точки опоры испарились, но мышление не исчезло. И было бы совсем неправильно остановить этот поиск и повернуть всё вспять.

Что ж, ничего хорошего в советской школе не было? Было, конечно было, но всё же: примеры бессовестной лжи и неадекватности развивающемуся миру становились настолько вопиющими, что затмевали собой всё положительное. Мы все, кто застал то время, хорошо помним лицемерную школу, хотя и не любим вспоминать. Но если всё же задуматься, то не нужна нам советская школа и не нужно к ней возвращаться. Точно не нужно.