Неделю назад, с 23 по 26 сентября, проходила в Центре международной торговли в Москве международная конференция #Edcrunch. Одной из основных тем на конференции в последние четыре года остаются массовые открытые онлайн-курсы, или в аббревиатуре МООС.
А уже 10–11 октября все аспекты онлайн-обучения, в том числе и эти самые МООС, будут активно обсуждать на площадке Высшей школы экономики в рамках международной конференции eLearning Stakeholders and Researchers Summit 2017. Давайте попытаемся разобраться в этом явлении более детально.
Массовые открытые онлайн-курсы появились как одна из разновидностей открытых образовательных ресурсов (OER). Фактически и открытым ресурсам, и МООС прочили безоблачное будущее и чуть ли не считали их естественной заменой как университетов, так и систем образования в целом. Но почему-то университеты остались стоять, а массовые курсы все еще продолжают свое развитие, хотя интерес к ним как к ноу-хау постепенно угасает. Почему же делались такие громкие выводы и такие заявления? Да все очень просто! С одной стороны, мы видели платформу Coursera, количество пользователей которой росло гигантскими масштабами и очень быстро начало измеряться шестизначными цифрами, с другой стороны – относительная бесплатность образовательного контента. При этом неочевидной была модель монетизации образовательного процесса, если его вообще можно так называть. Итак, с одной стороны есть платформа для размещения образовательных курсов, которая позволяет обслуживать миллионы пользователей одновременно. С другой стороны, есть лучшие вузы, которые размещают лучшие курсы на этой платформе. С третьей стороны, есть миллионы пользователей, которые пришли на платформу за лучшими курсами от лучших вузов. Если к этому добавить, что на любой курс может поступить любой гражданин, обладающий интернет-устройством, то безусловно системе образования было о чем беспокоиться. Вместе с Coursera стали появляться и другие платформы – Udacity, Edx, ItunesU. В России также стали появляться большие и интересные проекты: Универсариум, UniWeb, Лекториум, Национальный портал открытого образования и другие. Каждый проект был интересным, преследовал свои цели, имел свой собственный функционал.
Что можно сказать о феномене МООС на сегодняшний день? Первое и самое очевидное, эпоха МООС – это эпоха новой эры потребления образовательного контента. Со временем выяснилось, что до окончания курса доходит не более 5% обучаемых от числа зарегистрированных и приступивших к обучению. Классические университеты сразу начали попрекать МООС этой цифрой. Но давайте вспомним, что любой университет проводит ограничение числа обучаемых на «входе» через количество свободных мест с одной стороны, через высокие заградительные баллы – с другой, через ограничение мест в общежитиях – с третьей… А что было бы, если создать условия, схожие с МООС? Взять огромную площадь или стадион, создать условия видео- и аудиотрансляции, пригласить лучшего лектора по какому-то важному и понятному предмету и разрешить всем желающим прийти и послушать… Сколько бы тогда слушателей смогло дослушать лекцию до конца? Хватило бы энергетики педагога удерживать многотысячную аудиторию? Хватило бы мотивации у обучаемых впитывать знания так же, как это происходит в небольших лекционных аудиториях? Мне почему-то кажется, что количество дослышавших курс было бы сопоставимо с МООС. Когда я проводил эксперименты в одном из московских вузов, мы со студентами выяснили, что для успеха в МООС нужно, чтобы совпало несколько факторов: знания языка, на котором читается курс; уровень языка изложения курса (чем язык проще, тем курс более массовый); понятность терминологии; доступный темп изучения; наличие обратной связи и взаимообсуждения на форумах; высокий уровень самомотивации слушателей курса. Изменение каждого из параметров приводило к отсеиванию и выбраковке студентов. Особенно критической оказалась разница в терминологии, выяснилось, что ученые разных университетов и разных стран одинаковыми терминами обозначают разные понятия, хотя и схожие. Если к этому добавить несовершенные знания иностранного языка, то можно с уверенностью сказать, что дальше 3-го модуля не дойдет ни один студент.
Вторым проблемным местом онлайн-курса оказался сам преподаватель. Его надо было научить особым образом представлять материал, укладывать мысль в пять-семь минут смыслового блока, а еще надо было сделать из него если не актера или продюсера, то хотя бы диктора телевидения, умеющего и не боящегося работать с камерой. Увы, эти навыки оказались доступны далеко не всем, более того, отличный педагог в аудитории не всегда оставался таким же интересным и захватывающим перед камерой. В результате в онлайн-курсах начали снимать тех, кто хорошо смотрится и отлично себя держит перед камерой, но далеко не всегда является «лучшим педагогом» по дисциплине. Как итог – не все курсы оказались одинаково хороши и интересны. Естественно, слушатель голосует с таких курсов «ногами».
Третье проблемное место – монетизация. Долгое время ходила молва о двух способах монетизации онлайн-курсов: сертификаты и данные пользователей. При этом сертификат оценивался в несколько тысяч рублей. Есть даже формулы расчета, сколько нужно средств вложить в разработку и продвижение курса, чтобы окупить вложения на сертификатах. Но увы, данная модель себя не оправдала. И причин тому несколько. Во-первых, слушатель приходит на открытый и бесплатный курс для своей цели. Я, например, записывался на курс налогов и налогообложения, чтобы лучше узнать о исчислении налогов. При достижении моей личной цели я курс покинул. Получать сертификат для «коллекции» я не захотел. Кто-то записывается на курс по предпринимательству для запуска собственного бизнеса, и ему нужен работающий бизнес, а не сертификат на стене, и таких примеров много. То есть цель слушателя и образовательная цель курса могут не совпадать. Во-вторых, работа с данными пользователей и продажа их заинтересованным университетам или компаниям не принесла ожидаемых доходов. Здесь сказались факторы оседлости населения, нежелания менять существующее место работы, нежелание идти к тому работодателю, который звал, и т.д. Хотя потенциал применения образовательных продуктов для отбора мотивированных сотрудников явно не исчерпан. На конференции #Edcrunch один из спикеров, Джавал Шах, рассказывал и новых способах монетизации онлайн-курсов. Это и подписка на дополнительные сервисы, и оплата наборов курсов, и консультации преподавателей. Все это говорит о продолжении поисков монетизации уже ставшего рабочим инструмента под названием МООС.
Список проблемных мест МООС можно было бы продолжать и дальше, равно как и список их достоинств, но важным, на мой взгляд, является другое. Массовые открытые онлайн-курсы уже пришли в систему образования, как в свое время в систему образования пришли печатные учебники и заняли свое прочное место. Они сделали качественный контент более доступным, причем в изложении самих авторов. Массовые курсы дают возможность получить доступ к знаниям, которые раньше были доступны только избранным, поступившим в университеты и доучившимся до определенных курсов. Массовые курсы создают условия для получения знаний, но не являются единственным инструментом образования. Они могут стать удобным инструментом для учителя, но для этого учитель должен принять МООС с его достоинствами и своей педагогической смекалкой и знаниями нивелировать недостатки МООС, в этом случае получится отличная модель смешанного образования, в которой выиграет тот, кто и должен выиграть – ученик. Именно ученик получит самые полезные и важные знания в удобном формате, да еще и будет иметь возможность пообщаться с педагогом. На мой взгляд, прошло время, когда МООС надо было бояться или недолюбливать, пришло время формирования методик преподавания предметов с использованием массовых открытых онлайн-курсов. Возможностей для применения МООС много не только в профессиональном образовании, но и в общей школе. Об этом говорят такие начинания, как приоритетный проект «Современная цифровая образовательная среда в Российской Федерации», ведомственный проект «Российская электронная школа», региональный проект «Московская электронная школа», а также многочисленные частные проекты и онлайн-школы. А значит, мы находимся на пути к цифровому образованию, которое, конечно, будет состоять не из одних МООС’ов, но и не без них.
