Известный советский поэт Борис Слуцкий когда-то писал: «Самые интеллигентные люди в стране – девятиклассники, десятиклассники. Ими только что прочитаны классики и еще не забыты вполне».

Специально ко Дню знаний «Ростелеком Книги» и книжный сервис Литрес провели исследование и выяснили, какие книги из школьной программы пользователи оценили и полюбили только во взрослом возрасте. В тройку лидеров вошли сразу два романа Федора Достоевского – «Идиот» (30% опрошенных) и «Преступление и наказание» (29%), а возглавил рейтинг перечитываемых книг культовый роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» (35% пользователей).

Помимо бессмертных творений Булгакова и Достоевского, в топ-10 самых перечитываемых книг попала вся классика – поэма «Мертвые души» Николая Гоголя (26%) и роман в стихах Александра Пушкина «Евгений Онегин» (24%), роман-эпопея «Война и мир» Льва Толстого (23%) и еще одно произведение Михаила Булгакова – повесть «Собачье сердце» (22%).

Замыкают список произведений, которые взрослые готовы снова достать с полки школьной библиотеки, «Горе от ума» Александра Грибоедова (17%) и «Отцы и дети» Ивана Тургенева (15%). Что касается факторов, которые помогли переосмыслить «пройденные» книги, то самой распространенной причиной стало формирование новых жизненных ценностей и установок, позволивших понять мотивацию героев (65%). 40% респондентов рассмотрели в сюжетах актуальные проблемы общества, и еще 21% опрошенных отметили, что с годами глубже вникли не в содержание, а в форму, то есть стали лучше понимать язык автора.

Мы попросили первого зампреда комитета Госдумы по образованию и науке и по совместительству истинного любителя русской литературы Олега Смолина прокомментировать итоги этого опроса и рассказать о своем личном опыте чтения и перечитывания великих произведений.

– Результаты опроса в целом меня и удивили, и не удивили. Не удивили прежде всего потому, что две трети опрошенных находят в классике новое содержание.

Я принадлежу к тем, кто регулярно перечитывает литературные произведения и каждый раз воспринимает их по-разному.

Например, в «Евгении Онегине», когда я перечитывал этот роман, будучи взрослым, я обратил внимание прежде всего на лирические отступления, которые нам рисуют не портрет Евгения Онегина, а собственный портрет Александра Пушкина. И, хотя Александр Сергеевич написал, что «не намарал он свой портрет, как Байрон – гордости поэт», но в лирических отступлениях как раз портрет Пушкина и вырисовывается. Например, может быть, со школьных времён многие вспомнят заочную дискуссию между Грибоедовым и Пушкиным по поводу того, является ли Чацкий умным человеком. Пушкин говорил: «Чацкий не умён, ибо первый признак умного человека – не метать бисер перед свиньями». А Чацкий мечет. Да простит мне Пушкин, но в этих оценках он был неправ. Чацкий умён, он просто очень влюблён. Он, кроме Софьи Павловны, ничего не видит, не слышит и не замечает. А когда ты очень влюблён, ты неизбежно делаешь глупости. Это такое совершенно особенное, уникальное состояние человеческой души.

Что касается Тургенева. Очень жаль, что, похоже, читательская грамотность наших соотечественников в основном ограничивается романом «Отцы и дети». Однако не образы романа «Отцы и дети» являются самыми знаменитыми в произведениях Тургенева. Между тем, когда я прихожу встречаться со студентами или старшеклассниками и задаю вопрос: «Скажите, пожалуйста, какая серия образов, созданная Тургеневым, стала брендом русской культуры в контексте мировой?», практически никто не вспоминает про тургеневских девушек. И очень жаль, потому что целое поколение российских и советских мужчин было воспитано именно на этих героинях. А это радикально иное отношение к женщине, чем то, которое формируется современной поп-культурой.

Соглашусь с опросами в отношении Льва Толстого. «Войну и мир» можно читать до бесконечности и каждый раз находить в ней новые смыслы.

В своё время в школьные годы я написал теоретическое сочинение, посвященное Пьеру Безухову. Я доказывал, что жизненный путь Пьера нелогичен, и он не мог прийти в итоге в декабристское движение в силу особенностей своего характера. Моя любимая учительница литературы Валерия Александровна Соколова пол-урока доказывала классу, почему я не прав, и с высоты прожитых лет соглашусь с ней по одной простой причине: откуда парню в 16– 17 лет знать, что логика и человеческая психология – это «две вещи несовместные»? Но при этом за сочинение мне поставили «пятерку» за самостоятельность мышления. Я думаю, что на ЕГЭ я получил бы за подобную ересь «неуд».

И, наконец, Достоевский. В школе я Достоевского откровенно не любил. Я не понимал, зачем нужно копаться в тёмных глубинах человеческой души. Достоевского по-настоящему я оценил после школы, и то, скорее, не «Преступление и наказание», а роман «Братья Карамазовы». Думаю, желающие могут прочитать там главу, посвящённую легенде о великом инквизиторе. Дорогого стоит. Что касается «Мастера и Маргариты», то я прочитал его не в школьные, а уже в студенческие годы, и, конечно, совершенно очевидно, что ключевое содержание там философское.

Вспоминаю свои встречи в городе Омске с выпускниками 9-х классов, которые собирались идти в 10-й. Спросил их, сколько они прочитали книг за лето, и убедился, что мало. Спросил, все ли читали «Евгения Онегина», и получил положительный ответ. Всё ли поняли? «Всё», – сказали мне. Тогда я начал цитировать: «Высокой страсти не имея для звуков жизни не щадить, не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить».

«А вы отличите ямб от хорея?» – обращаюсь я к классу. В ответ – тишина. Я не считаю, что это важно, хотя это программа 5-го класса. И там не только ямб и хорей, но к тому же зачем-то дактиль, анапест и амфибрахий. Не забудьте слово «зачем-то». На мой взгляд, главное, чему должны научиться дети, – это чувствовать русскую литературу, а не быть литературоведами.

Продолжим чтение великого пушкинского романа. «Бранил Гомера, Феокрита; зато читал Адама Смита, и был глубокий эконом, то есть умел судить о том, как государство богатеет, и чем живёт и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет». Феокритом детей не мучил. Спросил, знают ли Гомера. Не все. Спросил, знают ли Адама Смита. Никто. Тем более не понимают, как, впрочем, и многие высокопоставленные современные финансисты, почему для государства главное не золото, не деньги, а то, что называется – настоящий общественный продукт. То есть оказались ниже Адама Смита.

В целом, подводя итог, могу сказать так: действительно, по-настоящему постичь до конца содержание большинства классических произведений в школьном возрасте невозможно.

Но это вовсе не значит, что их нужно исключать из школьной программы. Первый раз прочитать классику крайне важно для того, чтобы стать частью нашей общей российской культуры.

На всякий случай ещё раз напоминаю, что, согласно оценкам француза Поля Валери, существуют три самых главных культурных достижения человечества: это античное искусство, европейское искусство эпохи Возрождения и великая русская литература XIX века.

Поэтому мой совет детям: читайте классику, и вы всегда будете современными. Мой совет родителям: если есть хоть какая-то возможность, читайте классику вместе с детьми. С вами они поймут её лучше. И мой совет всем людям, ставшим взрослыми: перечитывайте классику – она воспитывает душу.