В столице продолжается прием заявок на соискание премии правительства Москвы молодым ученым. Научный сотрудник НИЛ геоэкологии Севера географического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат географических наук Светлана Бадина стала лауреатом премии правительства Москвы за 2022 год с исследованием о прогнозе социальных и экономических последствий природных и техногенных катастроф в регионах России. Лауреат премии правительства Москвы Светлана Бадина рассказала о теме своего исследования, о том, как оно применяется в создании системы мониторинга Российской Арктики и какие белые пятна остаются в этом научном направлении.

– Почему вы решили связать свою профессиональную деятельность с наукой?

– Интерес к научной деятельности возник в раннем детстве, поскольку мои родители были учеными-биологами, занимались генетикой и иммунологией. Однако меня всегда особенно привлекала география – на это повлияла моя любовь к приключенческой литературе о путешествиях и открытиях: книги Жюля Верна, Роберта Льюиса Стивенсона, Джека Лондона, Александра Грина.

Действительно, география – это наука романтиков. Во все времена наш географический факультет МГУ привлекал людей, жаждущих познания мира во всем его многообразии.

Конечно, очень жаль, что, как пел Владимир Высоцкий, «все открытые земли давно нарекли именами великих людей и святых».

Но песня все же оптимистично сводится к тому, что велика доля неизведанного и потенциал открытий для современного исследователя! И действительно, географию наших дней можно смело назвать молодой и постоянно развивающейся наукой.

– Как рождается научная идея? Опытный путь, озарение, логические рассуждения?

– Именно способность генерировать нетривиальные и революционные идеи отличает талантливого ученого. Однако в наши дни это возможно лишь при условии свободы научной мысли, которая должна господствовать в научном сообществе и гарантироваться со стороны государства. Разумеется, о логике научного познания можно рассуждать часами, однако, если кратко ответить на вопрос, научная идея, на мой взгляд, непременно рождается, исходя из прагматических запросов времени и социума, зачастую опережая их.

Так и моя научная работа продиктована конкретным общественным запросом – необходимостью повышения безопасности населения и устойчивости экономики к угрозам природного и техногенного характера. Именно потребность в решении конкретных практических задач, вызовы современности диктуют развитие научной мысли.

Только на первый взгляд кажется, что озарение может прийти внезапно. Если взглянуть на историю развития научной мысли, инновационные идеи всегда основаны на синтезе всего предшествующего опыта, а путь к ним представляет собой длительную итеративную процедуру, тяжелую и упорную исследовательскую работу.

– Расскажите о том, как появилась идея вашей разработки.

– Идея моего исследования зародилась много лет назад, еще в рамках студенческих работ. Сфера исследований географии природного риска живо заинтересовала меня, поскольку современное общество остается чрезвычайно уязвимым перед стихийными бедствиями, однако мировой опыт показывает, что именно развитие науки и технологий оказывает решающее влияние на дифференциацию стран и регионов по степени восприимчивости к природным и техногенным опасностям. Это очень практически значимое исследование, особенно для России, территория которой подвержена широчайшему спектру природных и техногенных опасностей, и в то же время ввиду сложности объекта – мало проработанное научное направление, поэтому окончание работы не предвидится, в данный момент можно говорить лишь о небольших промежуточных результатах.

– Кто стал наставником в вашей работе?

– Проект был индивидуальным, однако междисциплинарный характер научного направления, в рамках которого он осуществлялся, предполагал необходимость дальнейшей интеграции его результатов в совместные с физикогеографами (криолитологами, геоморфологами, климатологами и другими) исследования. Разумеется, мне чрезвычайно повезло, что моим научным наставником, руководителем моего диссертационного исследования являлся выдающийся российский экономико-географ – профессор географического факультета МГУ Вячеслав Бабурин, который научил главному – тому, что нельзя бояться ставить перед собой на первый взгляд нерешаемые задачи и выдвигать смелые гипотезы.

– Какую роль ваше исследование играет в научном прогрессе?

– Цель исследования заключалась в разработке методических подходов к оценке социальной и экономической составляющих природного или техногенного риска для регионов и муниципальных образований России. Я затрагивала проблемы прогнозирования рисков климатических изменений для криолитозоны Российской Арктики, адаптации территории регионов России и различных отраслей экономики к вероятным климатическим изменениям, в том числе с точки зрения минимизации возможных экономических ущербов от деградации многолетней мерзлоты, вопросы, связанные с прогнозированием уязвимости территории Северного Кавказа и Южной Сибири к наводнениям и опасным склоновым процессам, уязвимости населения крупных российских городов к природным и техногенным опасностям с использованием больших данных и многие другие. В результате этих работ, например, удалось получить представление о внутренней дифференциации различных регионов России по уровню геокриологического риска, риска наводнений и селей, риска попадания населения в ареалы воздействия потенциальной техногенной катастрофы и многое другое.

К сожалению, некоторые местные власти слабо заинтересованы в подобного рода работах. Так, например, Сочи относится к территории с уровнем сейсмического риска, идентичного турецким городам, пострадавшим от катастрофического землетрясения в начале 2023 года.

К сожалению, у катастрофических событий, если вспомнить теорию вероятностей, есть одна страшная закономерность – чем дольше такое событие не происходило на территории, где оно распространено, тем с каждым днем возрастает вероятность, что оно случится. В случае чудовищных нарушений строительства в городе Сочи, которые весьма наглядны даже неспециалисту, сложно представить масштаб ущерба в случае реализации сейсмической угрозы. Но, к счастью, во многих городах и регионах преобладают компетентные управленцы, которые прислушиваются к мнению ученых и действительно стремятся всячески способствовать повышению уровня безопасности.

В настоящее время методики прогнозирования природного и техногенного риска, уязвимости населения и экономики не унифицированы и сильно зависят от каждого конкретного случая, поэтому поиск эффективных решений, возможностей использования новых видов современных данных весьма актуален. Практическая ценность такого рода работ весьма существенна, они могут быть использованы при разработке программ адаптации к климатическим изменениям на самых разных территориальных уровнях – от национального до локального, при разработке документов стратегического планирования, в особенности разделов, связанных с безопасностью населения и экономической деятельности (стратегий и прогнозов социально-экономического развития регионов и муниципальных образований, стратегий отраслевого развития, документов территориального планирования и прочих).

Например, проведенные расчеты ожидаемого к 2050 году ущерба от деградации многолетней мерзлоты для территории Российской Арктики уже нашли практическое применение – легли в основу научного обоснования инициированной президентом РФ системы государственного мониторинга вечной мерзлоты.

Наиболее усредненный сценарий потепления показал величину вероятных ущербов для территории Арктической зоны Российской Федерации в 5 трлн рублей, наиболее пессимистичный – до 9 трлн рублей в текущих ценах. Разработка государственной системы мониторинга как раз направлена на обеспечение минимизации этих ущербов. При условии ее расширения и создания подсистемы геотехнического мониторинга она позволит разрабатывать методы охраны и рационального использования криогенных ресурсов, обеспечивать надежность зданий и сооружений, построенных на мерзлоте по первом принципу, предотвращать аварийные ситуации.

– Что такое для вас как для ученого означает «переход от теории к практике»? В каком процентном соотношении они представлены в вашем исследовании?

– Знаменитый афоризм «теория без практики мертва, практика без теории слепа» имеет особое значение для географа, поскольку любое исследование выстраивается на синтезе полевых и камеральных работ, поэтому здесь не может быть четкого процентного соотношения. После теоретического этапа работ – обзора и аналитики научного опыта, формирования гипотезы, непременно следует «практика» – работа в экспедициях по сбору необходимых материалов, а затем вновь – их камеральная обработка и теоретическое обобщение результатов. После этого уже непременно должен быть следующий практический этап – адаптация и применение полученных результатов, например, в разработке документов стратегического планирования и прочее.

– Расскажите о вашем видении философии науки. Кто из ученых и их трудов вам близок, чью концепцию вы разделяете?

– Как, пожалуй, любой ученый, принадлежащий к сфере естественных наук, я являюсь приверженцем позитивизма. Конечно, невозможно выделить кого-то одного среди великих мыслителей, но, пожалуй, мне особенно близки идеи нашего выдающегося соотечественника Владимира Вернадского, которые во многом опередили свое время. Я думаю, что все сферы научной и общественной жизни должны переориентироваться на ноосферное понимание будущего, то есть иметь своей целью приближение царства человеческого разума. А еще сегодня как никогда стоит задуматься над словами Вернадского о том, что «…наука основана на свободе человеческого разума, тесно и неразрывно связанного с демократическим духом равенства».

– Много ли в вашем научном направлении белых пятен?

– В исследованиях природных и техногенных рисков мы имеем дело с вероятностью, то есть процессами и явлениями, которые должны произойти в будущем. Несомненно, в данной сфере очень много еще нерешенных методологических задач, проблем с недостатком необходимых эмпирических данных, сложностей с междисциплинарными взаимодействиями и прочим. Вместе с тем, частота стихийных бедствий и масштабы их катастрофических последствий имеют устойчивые восходящие тренды в последние десятилетия, что в первую очередь связано не только с объективными природно-климатическими трансформациями, но и с повышением плотности населения в наиболее опасных районах. Поэтому география природного риска, на мой взгляд, является очень перспективной ветвью географической науки.

– Какова, на ваш взгляд, истинная цель популяризации науки?

– На мой взгляд, основная цель популяризации науки – это формирование критического мышления у граждан. В наш век информации жизненно важным навыком является способность выделения из огромных объемов информации той, которая является достоверной.

Недостаток эрудиции может сделать человека зависимым от недостоверных источников информации, заложником навязываемых кем-либо заведомо ложных и пагубных идей.

Поэтому целью популяризации науки, по моему мнению, является прежде всего воспитание гуманного и просвещенного современного общества, где основной ценностью является жизнь и свобода человека и гражданина, его гражданские права.

– С какими сложностями в работе сталкиваются молодые ученые и как бы вы сами предложили преодолеть эти проблемы?

– Я считаю, что в современной науке слишком много внимания уделяется погоне за достижением формальных показателей. Это существенным образом ограничивает свободу мысли и творчества. Все-таки ученый – это во многом творческая профессия. Бесценно, когда на уровне руководителей подразделений или лабораторий находятся люди, всячески поддерживающие и поощряющие молодых ученых. Мне бесконечно повезло иметь именно такого руководителя – заведующего НИЛ геоэкологии Севера географического факультета МГУ, профессора РАН Станислава Огородова. В целом хочется отметить необходимость облегчения бюрократических процедур в научно-педагогической сфере, связанных с отчетностью, и важность повышения международной научной кооперации среди молодых ученых.

– Представляли ли вы в школах свои исследования и научное направление? Как можно заинтересовывать детей наукой, на ваш взгляд?

– В рамках работ по одному из проектов РФФИ, где я являлась руководителем, я имела удовольствие читать лекции старшеклассникам одной из московских школ. Вспоминая себя в эти годы, я хорошо понимаю, как в старших классах сложно сделать ответственный выбор, связанный с определением своей будущей профессии, выбор вуза, в который мечтаешь поступить. Ведь интересная работа, от которой получаешь удовольствие – важнейший залог полноценной и счастливой жизни. Поэтому так важно уже сложившимся специалистам из различных сфер иметь возможность повлиять на этот выбор, рассказать юным товарищам о личном опыте. Рассказать захватывающе и искренне.

Преемственность в науке, сохранение богатейших традиций отечественных научных школ очень важны, поэтому я полагаю, что одной из задач каждого ученого является привлечение талантливых и заинтересованных молодых ребят, некоторые из которых, возможно, и сформируют будущее поколение «собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов», которыми издревле славится российская земля.

Участвовать в конкурсном отборе премии правительства Москвы могут исследователи и разработчики в возрасте до 35 лет включительно, доктора наук – до 40 лет включительно. Представлять проекты можно как индивидуально, так и в составе научного коллектива (не больше трех человек). Заявки принимаются до 17 июля 2023 года на странице премии.

Премию проводят правительство Москвы, департамент образования и науки города Москвы, Корпоративный университет московского образования.