На днях состоялось очередное заседание экспертного клуба «Норма и деятельность», последнее перед летними каникулами клуба. На этот раз обсуждение было посвящено Антону Семеновичу Макаренко, с основным докладом выступил член-корреспондент РАО, вице-президент Международной Макаренковской ассоциации и Российской Макаренковской ассоциации Михаил Богуславский. Ученый назвал Макаренко самым востребованным российским педагогом во все времена. В отличие от своих предшественников, он разработал технологию воспитания личности в коллективе, его произведения стали настольными книгами для практикующих педагогов, работающих с трудными подростками.
И восхищались, и ниспровергали
Михаил Богуславский обратил внимание на то, что «Макаренко восхищались, Макаренко ниспровергали – не было только равнодушия».
Об этом писал в своей книге «Час ученичества» Симон Соловейчик: «Макаренко хвалят, Макаренко ругают, Макаренко хотят понять. Каждый исследователь хотел бы представить “подлинного” Макаренко, но каким он был на самом деле? Одним этот человек кажется простым и понятным, другим – великим и загадочным».
Лучше всех из современников его понимал Максим Горький, который так отозвался о Макаренко после посещения Полтавской колонии: «Это бесспорно талантливый педагог. Колонисты действительно любят его и говорят о нем тоном такой гордости, как будто они сами создали его».
Однако не все разделяли эту точку зрения. Надежда Крупская жестко осудила педагогическую систему Макаренко, заявив, что «это не только буржуазная школа – это школа рабская, школа крепостническая, необходимо с этим тщательно бороться».
Это слова из ее доклада на VIII съезде ВЛКСМ в 1928 году, и реакция на заявление вдовы вождя мирового пролетариата последовала незамедлительно: на следующий день в колонию им. Горького под Полтавой приехали 18 комиссий, и Макаренко вскоре был уволен.
Не понимали Макаренко и некоторые современные педагоги. Например, в своей книге с символичным названием «Не подняться тебе, старик» (1989) Юрий Азаров писал о том, что «Макаренко развил идеи сталинской теории: никакой личности, никакой свободы, никакой любви… И если хоть одна личность повела себя не так, как положено, как предусмотрено диктатом педагога, то это отношение надо немедленно взорвать».
Жизнь и судьба
Чтобы лучше понять педагогические взгляды Макаренко, Михаил Богуславский обратился к его биографии. Он рассказал о том, что в детстве у будущего педагога возникали серьезные трудности в общении. «Близорукость, болезненность, мечтательность мальчика изолировали его от сверстников и вызывали серьезные конфликты. Красной нитью проходящая через все творчество Макаренко идея защиты ребенка от произвола и жестокости сверстников, которая, несомненно, отражала жизненные впечатления выдающегося педагога», – отметил он.
После окончания Полтавского пединститута в 1917 году Макаренко два года проработал в городе Крюков в железнодорожной школе. В период Гражданской войны на него большое влияние оказал его младший брат Виталий, который внес в воспитательный процесс земледельческой общины элементы военизации: оркестр, парады, сводные отряды, подъем флага, форму и выправку.
Как преступники становились тружениками?
Все это пригодилось Макаренко в дальнейшем, когда в 1920 году он возглавил колонию им. Горького под Полтавой для несовершеннолетних преступников, или, как тогда было принято говорить, для «морально дефективных детей». Свою работу он описал в романе «Педагогическая поэма».
Первые восемь воспитанников, которые к нему были привезены в декабре 1920 года в милицейской карете и сданы из-под нагана, были настоящими преступниками, задержанными за вооруженные ограбления, на их совести было не одно убийство. Их старших подельников расстреляли.
Горы педагогической литературы, прочитанной в то время Антоном Семеновичем, в работе с такими питомцами никак ему не помогали, и тогда он понял, что ему самому надо будет создавать свою систему, основанную на коллективном воспитании. Ее главный принцип можно сформулировать так: если создать крепкий коллектив, исповедующий социально позитивные ценности, то, какими бы специфичными чертами не обладал трудный подросток, он все равно перевоспитается и станет таким же, как все колонисты – гражданином и патриотом своей страны, но сохранит при этом и свои индивидуальные особенности.
Главную роль в жизни коллектива, созданного Антоном Макаренко, играла особая воспитывающая атмосфера – то, что в педагогике называется «опосредованным воздействием».
Именно в колонии им. М. Горького Макаренко впервые апробировал разработанную им разветвленную систему самоуправления. Колонисты были организованы в постоянные разновозрастные отряды во главе с советом командиров отрядов, наделенным полномочиями высшего хозяйственного органа.
В колонии имелась своя Конституция. Случаи особых проступков колонистов разбирал товарищеский суд. По мнению Богуславского, в этом проявилось «глубокое знание и тонкое использование великим педагогом психологических особенностей подросткового и юношеского возраста, которому свойственно стремление к самоутверждению и созиданию, детский кодекс чести, яркая реакция на оказываемое доверие».
Эти принципы были затем успешно применены великим педагогом в коммуне им. Дзержинского под Харьковом, куда его перевели в 1928 году. Там были развернуты производственные цеха, выросшие потом в завод электроинструментов, а позже в завод фотоаппаратов ФЭД, которые пользовались большой популярностью в СССР. И здесь очень важную воспитательную роль сыграла трудовая деятельность подростков, которая строилась на основе самообслуживания и хозрасчета.
По мнению научного руководителя Института проблем образовательной политики «Эврика» Александра Адамского, успех производства фотоаппаратов в колонии, руководимой Макаренко, был обусловлен тем, что он предложил подросткам передовые, авангардные технологии и сумел их этим заинтересовать.
«Когда ребёнок в жизни манипулирует одним уровнем сложности орудия, а приходит в школу и ему дают примитивные по уровню сложности орудия, у него происходит задержка психического развития. А Макаренко пошел другим путем, и воспитанники это приняли. Я сейчас очень увлечён проектом “Новая физика” в МПГУ, и мы обнаружили, что ребёнок в школе вообще не занимается экспериментальной деятельностью. А для развития подростка отсутствие такой рискованной, высокотехнологичной возможности для эксперимента губительно. И поэтому, когда мы говорим о трудовой школе, то речь идёт, конечно, не о том, чтобы тряпкой пол мыть, а о том, чтобы труд ребёнка основывался на таком уровне сложности орудия, которое бы его действительно развивало. И этого направления, которое Макаренко как практикующий психолог очень сильно продвинул, нам сегодня очень не хватает».
Не случайно ректор МГПУ, доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО Игорь Реморенко считает, что, когда на основе немецкого фотоаппарата «Лейка» коммунары стали делать свой отечественный ФЭД, это был прообраз импортозамещения, а книги Макаренко стали настольными для многих предпринимателей, в том числе для Ицхака Адизеса – бизнес-консультанта компаний Bank of America, Coca-Cola, IBM, Сибур, Сбербанк. Об этом он заявил, выступая на Инвестиционном форуме в Сочи в 2012 году.
«Как можно больше уважения к человеку, как можно больше требований к нему»
Но не только «производственная» сторона деятельности Макаренко заслуживает внимания исследователей его творчества и педагогов-практиков, но и гуманная основа воспитательной системы. Как отметила доцент Российского национального исследовательского медицинского университета им. Н.И. Пирогова, экс-президент Международной Макаренковской ассоциации и Российской Макаренковской ассоциации Татьяна Кораблева, «вера в человека и его возможности – основание педагогической деятельности Макаренко, который призывал: “Как можно больше уважения к человеку, как можно больше требований к нему”».
Человек для Макаренко был не временной категорией и не средством для хозяйственных целей. Антон Семенович отказался от понятия «моральная дефективность», разделяя отношение к личности и ее неблагополучный социальный опыт.
Вопреки всем стереотипам как о педагоге-диктаторе (вспомним цитату Азарова, приведенную выше), коллектив в понимании Макаренко был не механизмом подавления личности, а фактором ее развития, дисциплина и долг выступали как условие свободы, а наказание – символом неблагополучия.
Татьяна Кораблева считает Макаренко выдающимся социальным реформатором.
«В переписке с Горьким они долго обсуждали, как бы соединить русское стремление к свободе с дисциплиной. И должна сказать, что и Макаренко, и Горький, конечно, западники. Они крестьянский быт, всю эту хаотичность очень недолюбливали оба, и поэтому им немецкий порядок, точность, организованность были чрезвычайно близки», – отметила она.
Почему актуальны идеи Макаренко
По словам Богуславского, к опыту Макаренко педагоги особенно активно обращались в наиболее трудные периоды в истории нашей страны.
Первая волна признания и востребованности приходится на период Великой Отечественной войны. Тогда макаренковская педагогика спасала сотни тысяч детей-сирот, оказавшихся в детских домах. Она помогала обогревать детские души, сплачивать педагогические коллективы, наполнять их жизнь «работой-заботой».
В 1950–1980-е гг. «по Maкаренко» работали сотни педагогических коллективов – в детских домах и интернатах, колониях для несовершеннолетних правонарушителей, городских и сельских школах, везде в основе жизнедеятельности лежал производительный труд в мастерских и на производстве. В наибольшей степени все это удалось осуществить в гремевшей на всю страну московской школе Э.Г. Костяшкина.
В 1990-е годы в условиях острого социального кризиса в нашей стране вновь актуализировалась макаренковская воспитательная педагогика «трудного детства» и особенно технологии перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей.
По мнению заслуженного учителя Российской Федерации, доцента МГПУ Александра Снегурова, не теряют эти идеи актуальности и в наше время, вот «только атмосфера для возрождения не слишком подходящая: разогнаны и обескровлены многие авторские школы, дома творчества, студии, кружки, распались коллективы, а талантливым энтузиастам нет хода или он сопряжён с чрезмерными моральными жертвами».
Главным аргументом в пользу актуальности любой педагогической системы является ее эффективность. Известно, что сотни воспитанников Макаренко героически сражались на фронтах Великой Отечественной войны, доблестно трудились на трудовом фронте.
«Ни один из тысяч воспитанников, которых Макаренко получал на старте в качестве несовершеннолетних преступников, не вернулись в последующей жизни к своему прошлому опыту правонарушений, не было ни одного рецидива. А у нас по 50%, по 70%, а то и по 80% рецидива в колониях для несовершеннолетних бывает», – констатировал Михаил Богуславский.
Один из секретов такого успеха – «метод взрыва», который великий педагог использовал в своей работе. Яркий пример описан в «Педагогической поэме», когда Антон Семенович выдает наган и доверяет одному из своих воспитанников – в недавнем прошлом отъявленному бандиту Семену Калабалину – получить под расписку в Полтаве и привезти в колонию два миллиона рублей. И тот выполнил поручение, потому что ему было оказано доверие со стороны педагога, авторитет которого был для него непререкаем. Впоследствии Калабалин пошел по пути своего учителя и подвижнически занимался воспитанием беспризорников и несовершеннолетних правонарушителей. А сына назвал, конечно, Антоном.
Икона, диктатор или гуманист?
Завершая заседание, Александр Адамский подчеркнул, что система Макаренко только на первый взгляд представляется лёгкой для интерпретаций. Но, по его мнению, это ложное представление, так как оно «помогает спрятаться за некоторую внешнюю канву, внешние очевидные признаки или анализировать какие-то ритуальные мероприятия, давать определения и жонглировать этим всем».
А рассматривать деятельность этого педагога следует через призму социальных, культурно-исторических, личностных контекстов, которые определили драматизм его судьбы.
Драматизм был обусловлен сталинской эпохой, постоянной слежкой со стороны чекистов, воспитанием детей в атмосфере тоталитарного общества и постоянного страха (сам Макаренко носил звание старшего майора НКВД, что соответствовало воинскому званию генерал-майора). Так что ему работать приходилось не благодаря, а вопреки сложившимся обстоятельствам.
И его современность заключается прежде всего в том, что он нашел ключ к пониманию сложного ребенка, который испытывает драму в силу своего развития, а не только преступной биографии, считает Александр Адамский.
Так в чем же феномен Макаренко, вызывающий до сих пор ожесточенные споры и не разгаданный до конца?
Вывод из прошедшей дискуссии можно сформулировать так: писать портрет этого великого педагога какой-то одной краской нельзя – в нем было множество разнообразных оттенков, характеризующих его личность. Макаренко нельзя воспринимать или как икону, или как диктатора: его педагогический опыт, воплощенный в книгах, стал уроком и примером для педагогов разных поколений. И этот урок нам еще предстоит усвоить.
