Итак, «чёрный лебедь» прилетел. И вдруг оказалось, что у него не два крыла, а много: он накрыл ими и экономику, и обе «большие политики» (внешнюю и внутреннюю), и здравоохранение, и образование. Он видоизменил образ жизни всего человечества.

Но если в прежние времена в сходных обстоятельствах были склонны задавать традиционный набор вечных вопросов «кто виноват?» и «что делать?», то сегодня спрашивают: «И что теперь?», ибо чувствуют – произошло и продолжает происходить что-то очень серьезное, а как это понимать и как к этому относиться, непонятно.

В такие моменты, как всегда, возникают два варианта интерпретации и, соответственно, два типа реакций.

Первый: мы имеем дело пусть с трагическим, но, по сути, эпизодическим, исторически совершенно случайным стихийным бедствием типа цунами, которое нужно пережить, перетерпеть и, приняв какие-то экстренные меры для минимизации последствий, стремиться к восстановлению статус кво.

Второй: к «довирусной реальности» возврата нет, поскольку устранение качественных изъянов, проявившихся в возникших форс-мажорных обстоятельствах, требует не «совершенствования имеющихся недостатков», а принципиального переосмысления оснований, на которых были построены нормы, мгновенно снесенные этим цунами, и утверждения новых норм.

В эти дни каждая отрасль оценивает (и переоценивает) свое настоящее и будущее именно в этой бинарной системе координат – и система общего образования не является исключением. Впервые в истории все школьники страны целый месяц (а возможно, и дольше) вынуждены учиться вне школы. Впервые в истории общение учителей с ними происходит исключительно в компьютерном режиме. И мало этого: в силу объективных причин (самый конец учебного года, приемная кампания в вузы, весенний призыв в армию) ситуация приобрела беспрецедентно сложный характер.

Похоже, что подобное положение и есть тот самый знаменитый «момент истины»: напомню, что так в испанской корриде называется решающий миг поединка, когда становится ясно, кто станет победителем – бык или матадор. В нашем случае – прошлое или будущее, архаика или инновация.

О чем, собственно говоря, идет речь? О том, чтобы совершить выбор и увидеть путь преодоления нынешнего критического стечения обстоятельств не под лозунгом «ночь простоять да день продержаться» с мечтой не сдать глубоко эшелонированные образовательные позиции ХХ века, а под лозунгом решительного, окончательного выхода в подлинно современное цифровое образовательное пространство. Нужно, наконец, преодолеть уже успевшее стать просто невыносимым то межеумочное состояние, когда, образно говоря, «одна нога» образовательного процесса движется по мостовой, а другая – по тротуару, когда подростки (а теперь уже и дети дошкольного возраста) «живут в цифре», а школа не только не спешит сделать цифру полноценным и эффективным образовательным ресурсом, но страстно борется с гаджетами в своих стенах, не говоря уж об уроках, а тем более контрольных работах и экзаменах. Именно эта тоскливо длящаяся половинчатость в отношениях школьной педагогической и административной практики с цифрой поддерживает у многих учителей ностальгию по «дощато-меловой» определенности «лучшего в мире образования».

И тут прямо на наших глазах явился в качестве «бога из машины» Его Величество Карантин – и стало видно, что даже там, где технические условия вроде бы позволяют вести дистантное обучение, учителя и ученики технологически парализованы: первые не умеют дистантно учить, а вторые – учиться. А еще стало ясно, что вне крупных городов с дистантом вообще катастрофа: для него просто-напросто отсутствуют такие базовые материальные условия, как скорость интернета, наличие у детей компьютеров-планшетов-смартфонов…

Итак, «черный лебедь» прилетел, петух клюнул – и стало очевидно, что король голый: на таком фундаменте мечту С. Собянина о цифровом образовательном портфолио, который мог бы «вытеснить» ЕГЭ, не осуществить.

В этом-то и состоит значение момента истины: он дает шанс для нового самоопределения – и этим моментом нужно воспользоваться, потому что он не кошмарный сон и не тупик, а дверь.

Теперь весь вопрос в том, успеет ли образовательное сообщество (включая федеральное министерство и законодателей-нормотворцев) в эту дверь войти, пока она открыта, или привычно будет ждать сквозняка, который ее захлопнет.

До нового лебедя и нового петуха.