Что происходит, когда родители вламываются к ребенку без стука, копаются в вещах и читают личную переписку? Чего можно ждать, когда тотальный контроль за нашей жизнью объявляют власть и корпорации? Почему звонить стало неприлично? Об этом «Росбалт» поговорил с завкафедрой психологии личности МГУ, вице-президентом Российского психологического общества Александром Асмоловым.

— Что для человека значит приватность?

— Когда вы идете по любой европейской стране, и вдруг наталкиваетесь на замечательную надпись «приватный участок», это значит: стой, осади, сделай шаг назад — это пространство принадлежит кому-то другому, и чтобы на него ступить, нужно получить разрешение. Когда мы говорим о приватности применительно к человеку, то имеем в виду ту границу, внутри которой он может чувствовать себя защищенным, и где ощущает себя хозяином своей собственной личности и того, что творится вокруг.

— Что происходит, когда человека еще в детстве лишают права на личное: родители входят в комнату без стука, читают переписку в соцсетях, роются в карманах и ящиках?

— Ребенку приватность нужна не меньше, чем взрослому. Даже у самых маленьких должно быть свое пространство, где лежат игрушки, любимые вещи. И когда кто-то без спроса их трогает, тем самым он в буквальном смысле совершает насилие над личностью ребенка. Непрошенность — вот индикатор нарушения приватности. Тот, кто вторгается в личное пространство, оказывается потенциальным источником агрессии. Даже если это мама или папа.

Как бы родители ни любили ребенка, они должны уважать его достоинство. Это, простите, даже выше любви. Если они, даже из самых добрых побуждений, хотят на свой склад и лад изменить что-то в мире ребенка, то должны десять раз подумать, насколько это может затронуть его достоинство.

Любое вмешательство в personal space, особенно в детстве, может вызвать очень тяжелые последствия. В ответ на гиперопеку со стороны родителей мы можем получить очень тяжелые неврозы, деструктивное поведение, и главное — утрату доверия к миру.

— Но есть ли у нас самих это право на личное пространство? Наша переписка в мессенджерах или соцсетях перестала быть тайной. Где и за что мы расплачиваемся картой, что говорим рядом с включенным смартфоном, что ищем в поисковиках — все это тоже больше не секрет. О нас собирают массу приватной информации, которую мы не хотели бы делать доступной третьим лицам, причем, это происходит в масштабах целой страны и даже целого мира.

— Когда мы оказываемся в ситуации стриптиза, на который не соглашались, это самая страшная форма кражи в мире — кража личности. Когда в обществе нарушается приватность, нарушается главная ценность личности — автономия, мы должны понимать, что получим на выходе. А получить мы можем только рост тревожности и агрессии в обществе, и неприятие той системы, которая каблуками топчет приватную жизнь, и тем самым бьет по личности и ее достоинству.

— Но так ли велика наша потребность в приватности, если мы сами охотно выставляем свою жизнь напоказ?

— Мы живем в век нарциссизма, в эпоху всеобщей мировой селфиезации, и с радостью делимся личной жизнью в социальных сетях. И если раньше мне нужно было подняться на скалу и высечь там «здесь был Петя», то теперь все куда проще.

Знаете, что такое — подростковая истерия? Это попытка доказать, что я существую любыми средствами. Но сейчас эта история вышла далеко за пределы подростковой. Через селфи мы снимаем свой комплекс неполноценности, показываем всему миру, насколько мы замечательные. Но при этом есть и риски, которые хорошо сформулировали в фильме про нового Гулливера: «Я великий, я могучий, выше солнца, выше тучи», — все время пел король Лилипутии.

— Но почему тогда, выставляя свою жизнь на всеобщее обозрение, мы вместе с тем считаем вторжением в личное пространство телефонные звонки?

— Когда вы постите что-то в социальных сетях, это полностью ваше решение. Сейчас другая эпоха, когда даже интроверты вдруг начинают выступать в Facebook. Но с другой стороны, упаси вас Господь лишний раз им позвонить. «Когда захочу, позвоню сам». Лучше написать или предварительно спросить их согласия на звонок. Почему так происходит? Наше тело изменилось. Теперь каждый человек — это человек, достроенный гаджетами. И как только вы кому-то звоните, вы прямо врываетесь в его приватное пространство — точно так же как если бы проигнорировали табличку «Посторонним вход запрещен».

В эпоху гаджетов произошло резкое изменение форм коммуникации. Телефонный мир, мир звонков уходит. На его место приходит мир переписок, чатов. Сегодня звуковая коммуникация заменяется текстовой, которая позволяет сохранять интимность и приватное пространство.

— Получается, звонить уже неприлично?

— Смотря кому. Есть люди, которые, когда бы я им ни позвонил, будут счастливы. Но только в том случае, если я — часть их интимного пространства.

Источник: РОСБАЛТ