– Известно, что в Екатеринбург приезжает очень много экспертов в сфере образования со всей страны, и кого ни спроси, все обязательно были в Екатеринбурге, обязательно встречались с педагогами, директорами школ, департаментом и т.д. Эта открытость не свойственна регионам. Как Вам так удаётся приглашать к себе лучших и при этом разговаривать на равных, и не стесняться, не бояться, ничего не скрывать?
– Мне кажется, это просто стиль работы мой как руководителя. Я всегда и в школе в общем-то пропагандировала такие открытые вещи. Наверное, всё это случилось благодаря конкурсу «Директор школы», когда я оказалась на российском уровне и увидела, сколько там интересного делается, и мне очень захотелось, чтобы всё это было у нас в городе.
Потом, будучи уже начальником департамента образования, я все эти практики старалась привлечь к нам в регион, для того чтобы люди могли увидеть какие-то новые тренды и понять тенденции. Нам ведь очень важно сверяться с тем, что происходит у других, понимать, какое место мы занимаем на карте страны, и не только страны, но и мира. Вообще мне кажется, что такое сообщество и общение друг с другом, коммуникации дают возможность развиваться системе в целом, потому что если ты не видишь, кто ты, куда ты идёшь, и по сравнению с остальными на каком месте находишься, то, собственно, и развития никакого быть не может.
Поэтому моя задача очень во многом как начальника департамента образования была в объединении ресурсов системы.
В Екатеринбурге до 2014 года образовательные учреждения были подведомственны главам административных районов как главным распорядителям бюджетных средств, а учредителем при этом являлось Управление образования города. И это было достаточно сложно, потому что кроме различных бюрократических вопросов в городе сформировалось фрагментарное образовательное пространство. Я возглавила городскую систему образования как раз на этапе завершения объединения в единое образовательное пространство. И в продолжение начатой моими предшественниками работы передо мной встала задача не только формирования единой финансовой и организационной политики, но и объединения людей общими идеями и смыслами.
Для того чтобы это выработать, мы, собственно говоря, и начали курс на такую образовательную открытость, для того чтобы люди имели возможность обмениваться друг с другом мыслями и идеями. Мне очень приятно, что это получается, потому что, когда мы начинали работать в 2015 году, у нас даже иногда из района в район внутри одного города люди друг к другу в школу не ходили, а сегодня они все друг друга знают и взаимодействуют.
– Образование – такая консервативная сфера, не склонная к инновациям, трудно всё приживается. Как удаётся, во-первых, внедрять инновации, а во-вторых, избегать вот этого «ну конечно, у вас там в Москве куча денег, а мы тут бедные, несчастные». Во всех регионах прослеживается такая мысль.
– Конечно, хочется такое сказать и позавидовать Москве. Однако я прекрасно понимаю, что вообще дело не в деньгах, а дело в людях. Дело в том, что ты хочешь сделать, и в тех идеях, которые ты имеешь и готов делиться с миром.
Есть один для меня лично базовый принцип, который заключается в том, что мы должны предоставлять людям пространство возможностей. Эволюция идёт и в природе по пути разнообразия, и чем больше форм, тем лучше для жизни. Природа таким образом развивается, находя возможности в различных ситуациях приспособиться и выжить. Также и в образовательных практиках очень важно, чтобы их было много, чтобы они были разные, и чтобы каждый мог себя в этом пространстве найти, поэтому принцип многообразия для меня такой достаточно серьёзный и важный.
Кроме того, я считаю, что я не могу работать с каждым учителем в силу своих ограниченных ресурсов. У нас педагогов более 13 тысяч, рядом с каждым я, конечно, не встану. Но те, на кого я влияю в первую очередь – это руководители образовательных организаций. Именно их я рассматриваю как аудиторию, на которую я должна направить свой фокус как лидера и руководителя отрасли, и с ними я работаю более адресно. Мы уже третий год работаем с нашими управленцами в формате директорского клуба, и у нас любой директор школы или заведующий детским садом может прийти. Это абсолютно открытые встречи, приходят все кто хочет.
При этом я стараюсь открыть для коллег не только образовательное пространство города, но и вообще культурное пространство Екатеринбурга. Мы специально проводим эти встречи не на традиционных образовательных площадках, для того чтобы у людей расширялся собственный кругозор, и чтобы они просто больше узнавали о том месте, где они живут и, соответственно, устанавливали партнёрские связи, потому что система образования не только консервативная, она ещё и закрытая очень. А в изолированных системах энтропия рано или поздно все поглотит, это мы из второго закона термодинамики знаем. Поэтому очень важно, чтобы система была открытая, чтобы были такие внешние воздействия, которые позволяют иметь какое-то направленное развитие.
– Кстати про разнообразие, главный редактор просил меня отдельно спросить, потому что сейчас вообще такая проблема унификации школ, и в принципе уже даже, условно говоря, можно не выбирать, в какую школу не придёшь, всё будет одинаково. Очень трудно в Москве по крайней мере, проблемы с тем, что практически никак не внедряются, не применяются эти практики разнообразия. Все под одну гребёнку, все должны быть одинаковы, всё должно быть одинаково, а дети-то разные. И вообще мир современный предполагает разнообразие. Как Вы с этим живёте, как Вы с этим справляетесь?
– Действительно это очень тонкая грань между унификацией и разнообразием. И политика московских коллег по выравниванию системы в ситуации высокой ресурсной обеспеченности мне понятна. Однако сегодня у нас нет таких возможностей, чтобы, как и в Москве, сделать не просто школу, а территориальный образовательный комплекс. С другой стороны, надо отметить и системные особенности, связанные с восприятием и ожиданиями от образования в целом. Есть ведь целый ряд мифов о системе образования. Один из таких мифов, может, меня, конечно, поправят, но мне кажется, что один такой прямо укоренённый миф – это индивидуализация в образовании.
В реальности мы имеем дело (я как начальник департамента это лучше понимаю, чем кто-нибудь другой) всё-таки с массовыми технологиями, что ни говори.
При этом мне понятны желания родителей и общества, понятны векторы развития, направленные в сторону индивидуализации, и я ни в коем случае не являюсь противником этого тренда. Но реальность диктует свои условия. В Екатеринбурге, например, сегодня даже средняя наполняемость классов выше нормативной, у нас реально очень большой рост демографический, у нас много детей, особенно в начальной школе, и половина контингента от 160 тысяч сегодня – это дети начальной школы. Соответственно, этот дисбаланс приводит к тому, что мы вынуждены применять массовые технологии, какая тут индивидуализация, если у тебя 35 человек в классе. Для примера – в одной из школ Екатеринбурга открылся 21 (!) первый класс. В таких условиях обеспечить индивидуальный подход к каждому ребенку очень сложно. Так что по факту мы всё-таки имеем дело с массовым обучением. Тогда если у нас есть школа, которая специализируется на, например, преподавании гуманитарных предметов, то, может быть, не стоит насаждать туда технические вещи, если есть рядом лицей с хорошей технической базой. Надо просто упрощать механизм перехода детей из одной школы в другую, делать его более понятным, прозрачным для родителей. Есть и ещё один способ, однако он достаточно сложно идёт у нас – это объединение школ в некие образовательные кластеры, когда внутри возникают разные методические и содержательные конструкты, и ребёнок имеет возможность выбрать или изменить свою образовательную траекторию. Конечно, очень хорошо, когда есть внутри одной школы прекрасная материальная база и пять или шесть профилей обучения, и стандарт в общем-то к этому нас и подвигает, но боюсь, что практика всё-таки немножко другая. Думаю, не стоит разбазаривать те методики, которые уже наработаны, и тот имидж, который есть у школы. Поэтому пытаемся найти баланс, понимаем, что не всё здесь просто.
Будем искать и пробовать различные организационные модели.
Но мы должны себе честно сказать, что решение лежит в плоскости массовых технологий, а не в индивидуальных образовательных маршрутах.
Их, конечно, очень хочется реализовать в школе, но увы, сегодня, мне кажется, это ещё немножко из области фантастики, хотя будем надеяться на быстрый прогресс в этом вопросе.
– Не поэтому ли многие родители уводят детей на семейное образование, потому что понимают, что не готовы к массовой школе и к массовым требованиям. И Вы говорили, что у вас катастрофические показатели, 200 детей, которые не сдали аттестацию? Мы в «Вестях образования» против семейного обучения, потому что считаем, что родители – это не педагоги, они не могут собрать образовательную программу для детей, а дядя Петя, который учит физике, мама, которая учит русскому, и папа иногда математике – это не образование для ребёнка.
– Я абсолютно эту позицию разделяю, но опять же хочу здесь вот что сказать. Конечно, речь идет не только и не столько об итоговой, сколько о промежуточной аттестации и допуску к итоговой. В последние годы все больше родителей принимало решение о переводе ребенка на семейную форму обучения. Понимая этот запрос, мы организовали родительский лекторий на тему практики семейного обучения в городском центре психолого-педагогической поддержки «Диалог». Однако в прошедшем учебном году мы увидели и другую тенденцию. Впервые ко мне на прием обратились несколько семей, желающих вернуться в систему общего образования. И оказалось, что это не всегда легко сделать. Наверное, при всех минусах массовой школы главной ценностью, которую дает эта форма образования, является совсем не пресловутая социализация, о которой много говорят. Важнее то, что школа как практически единственный всеобщий социальный институт формирует единый образовательный и культурный дискурс общества. Ведь не секрет, что любая школа представляет собой социальную модель, и все проблемы и болезни школы такие же, как и у нашего общества в целом. Идеальных условий получения образования, как и условий жизни, в любом случае не будет, и мы должны не просто адаптировать ребенка к реалиям, но и научить его быть счастливым. И эти вещи не должны зависеть от формы обучения. Поэтому одна из моих задач на будущее – это организация лекториев для родителей. Мы с вами как раз говорили об этом, и тема нашего августовского совещания была именно этому посвящена, потому что родитель сегодня, являясь очень серьёзным актором образовательного процесса ребёнка, к сожалению, не всегда в полной мере способен осознать риски выбранной модели образования. Опыт любого взросления вообще травматичен, и наша задача как педагогов и родителей не просто смягчить воздействие или оградить ребенка от негатива, а научить правильно работать и переживать различные жизненные ситуации. Без падений ведь побед не бывает.
– Последний вопрос – про ваш Дом учителя. Он, насколько я понимаю, тоже достаточно нестандартный и такой центр жизни, и из какого-то формального учреждения для учителей Вам удалось сделать в общем-то довольно живую историю. Можно про это пару слов?
– Это тоже проект, который возник абсолютно осознанно, потому что мы оказались в ситуации дефицита качественных программ повышения квалификации, и в условиях недостатка компетенций мы поняли, что у педагогов вроде бы запросов на обучение много, но хорошего эффекта традиционные формы уже не дают. И мы решили внутри муниципалитета создать свою модель повышения квалификации. Здесь нам очень помогла позиция нашего регионального министерства, которое выделяет адресные субсидии на повышение квалификации каждого учителя. Эти средства доводятся по соглашению до образовательных организаций, и дальше уже мы как департамент, ведя единую образовательную политику, рекомендуем пройти на базе Дома учителя или на базе других организаций образовательные программы и курсы.
За два года работу Дома учителя пришлось серьезно переформатировать, причем не только в части методических, организационных, финансовых и кадровых условий. Нам также удалось завершить капитальный ремонт здания в центре города, где сегодня располагается Дом учителя. Но еще важнее было выстроить систему партнерства и взаимодействия, найти правильных людей. Ведь обычно ключевые вопросы все-таки от людей зависят, поэтому нужно было найти Светлану Васильевну Камку, и она своей неуёмной энергией заражает всё образовательное пространство города Екатеринбурга и выстраивает те самые нужные связи и нужные сообщества, которые, как мне кажется, сейчас нам очень нужны. В результате мы вместе с Домом учителя делаем Екатеринбург серьезной точкой притяжения на образовательной карте России.
Я очень рада этому, потому что к нам много приезжает гостей и из России, и из-за рубежа. Мы с удовольствием делимся опытом нашего управления, рассказываем о формировании единой финансовой политики. Ну и конечно, делимся нашим опытом педагогической работы.
Мы всегда открыты и готовы организовать любые активности для тех, кто хочет к нам приехать.
И плюс ещё один инструмент, кроме Дома учителя, это наша выставка, Smart Expo-Ural, которую мы проводим в конце марта каждый год перед каникулами. Это тоже хорошая площадка для профессионального роста, общения и партнерства. Мне кажется, что в нашей ситуации работает метод снежного кома – это когда ты что-то правильно делаешь, за этим всё подтягивается. Кроме методической работы с педагогами, мы большое внимание уделяем сегодня и формированию кадрового резерва руководителей. Первый год проекта «Кадровый резерв» завершился, и мы очень рады, что половина из финалистов (а участников было 32, в финале – восемь) уже стали руководителями школ. Мы обязательно будем этот проект продолжать и готовы его масштабировать и делиться опытом.
