Не могу по-другому назвать эту заметку, да и мнение свое изменить о ЕГЭ не могу, особенно в свете событий и публикаций последней недели от смерти девочки на экзамене до снятия дверей в туалете. Ну а что это, как не оксюморон.

Я отлично помню, как вводился ЕГЭ. Во-первых, был интересный посыл – единая оценка знаний по всей стране: читай, каждый Михайло Ломоносов сможет поступить в вуз даже без рыбного обоза. Во-вторых, вузовское репетиторство сойдет на нет. В-третьих, министерство сможет узнать уровень знаний в стране и сможет регулировать сверху условия поступления, чтобы умные гарантированно поступали...

Прошло время. Моему сыну в следующем году идти на ЕГЭ. Он вынужден, хотя и не хочет! А я очень хочу его поддержать! Почему? Потому что ЕГЭ из правильного и удобного инструмента превратился в карательную операцию. Но обо всем подробнее.
Итак, вернемся на 30 лет назад. Есть, с одной стороны, несколько тысяч вузов, каждый из которых принимает абитуриентов по своим внутренним экзаменам, зачастую умышленно закручивая винтики. Кто-то – ради увеличения доли репетиторства, а кто-то – ради отбора самых талантливых. С другой стороны, есть миллион школьников, каждый из которых настраивается родителем на поступление ради отсрочки от армии, ради корочки, ради того, чтобы был рядом с домом. По сути, это банальная задачка распределения выпускников школ, каждый из которых обладает уникальным набором характеристик, по вузам, которые могут на эти наборы наложить свои шаблоны.

Именно так работает маркетинг в бизнесе – берем всю воронку продаж, сегментируем, выделяем свою целевую аудиторию, накладываем шаблоны (не работаем за Уралом или не работаем с девушками старше 25 лет) до нужного количества и качества.

30 лет назад собственные вступительные испытания как раз и были таким «ситом отбора», но очень быстро снижающийся уровень жизни преподавателей сделал это сито «лично-прибыльным». Ведь это сито – вход в социальный лифт. Чем более качественный лифт, тем больше хотелось родителю запихнуть своего ребенка именно в этот лифт. Дальше рыночные законы очень быстро расставили стоимости лифтов. Говорят, теневые места доходили почти до 80–90% от набора в вуз.

И основным показателем умного ребенка вдруг стал платежеспособный родитель. Вот с этим и должен был бороться ЕГЭ.

Отменил ли ЕГЭ этот лифт? Очевидно, что нет.

Во-первых, он его сместил в школу, выбор предметов на ЕГЭ начинается в 8-м классе, перед ОГЭ. Именно так настраивают учеников. За это время столько давления на детей оказывается, что они уже перестают хотеть куда-либо поступать...

И давим мы – взрослые, причем даже те, которые должны учить – педагоги. Почему? Потому что баллы ЕГЭ попали в KPI школ, директора, учителей...

Вдруг кто-то решил этим самым ЕГЭ измерять всех и вся. Зачем? Неизвестно. Но я сейчас о другом. ЕГЭ, с точки зрения задач автоматизации, сделал важный шаг – он типизировал все вступительные испытания в форме экзаменов во всех вузах. Это отличный первый шаг. Но...

Дальше ЕГЭ начал развиваться содержательно и технически, от заданий с нареканиями до качественных комплектов, от слива сканов бумажных версий до распечатки в аудиториях.

Но следующим шагом должен был стать иной. Отмена вообще вступительных и выпускных испытаний. Почему?

Потому что ЕГЭ не убрал главный недостаток «порочной системы отбора» – не убрал селекцию по состоятельности родителей.

Только родители начали платить за иное, за репетиторов к ЕГЭ. Вот так, смотришь, учится мальчишка на «троечку», ни усидчивости, ни терпения, ни желания. А потом в 11-м классе р-р-раз, и у него ЕГЭ 95 баллов... Как так? Молодцы репетиторы... Правда, проходит полгода, и ребенок не может решить задачу из 3-го класса, но это уже не важно, он уже в вузе на первом курсе. А толковый середнячок, что на «4» и «5» учился, оказывается в армии или на какой-то странной нежеланной специальности. Почему за него репетиторам не заплатили, ведь он же учится хорошо...

Как должно бы стать? В моем идеальном мире хотелось бы увидеть желание вуза получить к себе качественных абитуриентов. Для этого вуз должен научиться переходить от ЕГЭ к оцениванию портфолио ребенка на долгом сроке. В портфолио может попадать информация о конкурсах, о кружках, увлечениях и достижениях. Вуз может акцептовать те или иные конкурсы под себя и принимать эти результаты к зачету. Например, питерский Политех может акцептовать участие в Кубке Голдберга, а московский Политех – построение миров в Майнкрафте и т.д. При этом не ученик будет сдавать в вуз портфолио, хотя так тоже можно работать, а вузы должны быть заинтересованы в получении доступа к портфолио учеников, чтобы провести отбор для себя тех самых качественных своих абитуриентов... Когда количество учитываемых конкурсов в каждом портфолио перевалит за некую цифру (например, за 100 разных конкурсов по физике), а к оценке будет попадать не диплом или место на олимпиаде, а содержание конкурсного проекта и качество абитуриента, тогда, может быть, и оксюморон ЕГЭ сойдет на нет. Ведь вузу нужен не вообще какой-то там ученик на входе, а качественный физик, который сможет провести исследования на 3–4-м курсе, потом останется в вузе и сделает научную карьеру или встроится в жизнь и создаст новые продукты мирового уровня.

Станет тогда ЕГЭ одним из диагностических инструментов, как и планировался.

А пока система отбора играет с кошельком родителей, да еще на очень ограниченном промежутке времени, – ситуация кардинально не изменится. Мы продолжим снимать двери в туалетах, нарушая все принципы этики и здравого смысла в погоне за псевдочестностью на ЕГЭ, продолжим обыскивать детей, как будто работать они будут без справочников и интернета, продолжим жить в мире видеофиксации каждого шага с 10 контролерами, который закрепится в детском мозгу как паттерн правильной жизни! [...].

Пост взят со страницы Александра Молчанова в сети Фейсбук