В последние недели страницы социальных сетей часто напоминали нам о прошлом. С первого на второе мая Израиль вспоминал жертв Холокоста. Спустя неделю в России отмечали День Победы. В персональных новостных лентах резко увеличилось количество черно-белых фотографий. Наряду с традиционными постами о том, что происходит сегодня, в эти дни в сетях часто появлялись свидетельства о трагических страницах семейной истории, рассказы о погибших и тех, кому удалось выжить. Информационные технологии часто связывают с развитием будущего. Но они трансформируют и то, как частью нашей жизни становится прошлое. Память является постоянным объектом инноваций.

Одним из ярких примеров новых технологий памяти стал проект «Истории Евы». Проект основан на дневниковых записях 13-летней девочки Евы Хейман, венгерской еврейки, убитой в Освенциме в октябре 1944-го. История Евы рассказана от первого лица через короткие видео, которые девочка якобы снимает в жанре «селфи», рассказывая о своей жизни. Благодаря этому зрители в буквальном смысле переживают страшные события глазами Евы.

Мы видим, как она прячется от фашистов во время обыска или как из окна украдкой она наблюдает за тем, как увозят ее лучшую подругу.

Для реализации проекта понадобилось участие более 400 человек, строительство сложных декораций и военная техника. Бюджет в несколько миллионов долларов был предоставлен израильским бизнесменом и филантропом Мати Кохави, который вместе с дочерью Маей стали инициаторами проекта.

Главная инновация проекта заключалась, однако, не только в том, что он снимался так, как будто у Евы Хейман был современный мобильный телефон. Создатели проекта задались вопросом: «Что бы было, если бы у девочки времен Холокоста был Инстаграм». Для проекта был создан специальный профиль в социальной сети, которая используется для размещения фотографий и коротких визуальных историй. Каждая такая история появлялась в новостных лентах пользователей наряду с историями их друзей и тех, кого они читают в Инстаграме. Всего таких историй было 70.

Подобный формат повествования позволил постепенное хронологическое погружение в жизнь Евы. Пользователи Инстаграма наблюдали, как венгерские евреи стали преследоваться нацистами, как было конфисковано имущество семьи Евы, как девочке пришлось одеть желтую звезду и переехать в гетто, и так вплоть до момента депортации в Освенцим. Также в истории Евы был интегрирован ряд элементов современного рассказа в социальных сетях, включая хештеги (например, #lifeduringwar), эмоджи и геотеги (например, Ghetto). «Истории Евы» «зафоловили», то есть добавили в свою новостную ленту, более миллиона и семисот тысяч пользователей Инстаграма.

По словам Мати Кохави, цель проекта – сделать память о Холокосте ближе к молодому поколению.

Израильский филантроп заявил в интервью СМИ, что в новой цифровой реальности, одной из характеристик которой является переизбыток информации и борьба за внимание, необходимо искать и находить новые модели увековечивания и памяти. В особенности о необходимости таких подходов говорят социальные опросы, свидетельствующие о том, что Холокост становится все менее известен молодежи, живущей в европейских странах. Еще одна причина, почему вопрос памяти становится особенно острым – это постепенный уход последних свидетелей Холокоста.

Однако, несмотря на популярность и то, что многие отметили, что «Истории Евы» являются ярким примером «нового жанра памяти», проект подвергся и жесткой критике. Ряд экспертов посчитали, что использование современного формата для рассказа истории Холокоста является проявлением плохого вкуса и китча. Мнение о том, что «Холокост и Инстаграм несовместимы», звучало прежде всего со стороны представителей старшего поколения. Вместе с тем в главном израильском институте памяти Холокоста «Яд-Вашем» предпочли занять дипломатичную позицию. Представитель Яд-Вашема заявил СМИ, что они не участвовали в проекте «История Евы», поэтому не могут его комментировать, однако «использование социальных медиа для увековечивания памяти Холокоста легитимно и эффективно».

Технологии интеграции

«История Евы» – это не просто инновационный проект, связанный с памятью одной из самых страшных страниц XX века. Это пример того, как современные технологии трансформируют не только понятие памяти, но и восприятие времени. Социальные сети позволяют интегрировать прошлое и настоящее, сводя его в одном пространстве наших социальных коммуникаций. История Евы разворачивается там же, где день за днем появляются наши знакомые и друзья. Через экран мобильного телефона мы наблюдаем, как развивается ее история, находясь в общественном транспорте и на работе, на лекции и дома перед сном. Эта история становится частью нашей ежедневности, опосредованной через информационные технологии, частью нашего настоящего.

В этом смысле структура времени – это не вчера, сегодня и завтра, а поток нашей новостной ленты, определенный нашими социальными связями и невидимыми алгоритмами.

«История Евы» – далеко не первый проект, которые интегрирует прошлое в сетевой структуре настоящего. К примеру, мультимедийный проект «1917. Свободная история» Михаила Зыгаря предложил представить, как бы выглядела история 1917 года, если бы тогда существовали социальные медиа. В рамках проекта многие исторические фигуры получили личные профили, в которых начали появляться записи, созданные на базе их писем и дневников. Таким образом проект не только реструктурировал контент в рамках нового жанрового формата, но и интегрировал его в современную систему социальных коммуникаций. Еще один проект Михаила Зыгаря и его коллег 1968.DIGITAL рассказывает через экран смартфона историю о героях и событиях 1968 года, ставшего во многом поворотным в развитии современного общества.

Память и большие данные

Однако подобная жанровая интеграция прошлого в сетевое и социальное пространство настоящего – это только один из трендов в области преобразования механизмов памяти. Еще одно важное развитие связано с появлением так называемых больших данных (Big Data). Сегодня в интернете можно найти цифровые архивы, в которых находится информация о погибших и выживших. К примеру, «большие данные» о Второй мировой войне, включая документы о награждениях и информацию о захоронениях, можно найти на сайтах «Подвиг народа» и «Память народа» (подробнее об этих сайтах можно прочитать здесь). Также существует много баз данных, посвященных Холокосту (подробнее об этом можно прочитать тут).

Самой крупной базой данных о жертвах Холокоста является «Центральная база данных имен жертв Шоа» на сайте «Яд Вашем». В отличие от российских сайтов, на которых в первую очередь находятся оцифрованные архивные документы, база «Яд Вашема» по сути является результатом масштабного краудсорсинга (хоть она появилась задолго до возникновения этого понятия). Она базируется на заполненных на бумаге (а также онлайн) страницах свидетельств, где те, кто выжил, делятся данными об убитых. Так называемые «Дапэй эд» («Листы свидетельств») содержат биографические данные, обстоятельства смерти, а также информацию о самом свидетеле и его отношение к убитым.

«У каждого человека есть сеть»

Мемориальная база данных «Яд Вашема» во многом основана на идее одной из центральных фигур израильской поэтической культуры, поэтессы Рахель, вернее на одной из строк ее стихотворения: «У каждого человека есть имя». Основная задача мемориальной базы – восстановить имена всех безвременно ушедших жертв Холокоста. Однако у каждого человека есть не только имя. Представьте себе, что каждый «Листок свидетельства» – это личный профиль в социальной сети прошлого. Он связан с другими «листками» своего времени, причем не только родственными узами. Кто-то был чьим-то другом, кто-то жил с кем-то на одной улице или ходил в одну школу. Листки эти связаны, не только с другими листками своего времени, но и с будущим. Если из большой семьи выжил только один человек, он является связующим звеном между убитыми и теми, кто живет сегодня. У кого-то таким звеном может быть друг. Во всех случаях этим звеном стал тот, кто заполнил «Листок свидетельства». Таким образом у каждого человека есть не только имя, у него есть сеть.

Трагедия Холокоста унесла не только миллионы жизней, но огромные сегменты социальных сетей. Сегодня большие данные памяти социально-политических катастроф могут позволить не только восстановить социальные сети прошлого, но и интегрировать их с настоящим. Примеры того, как выглядят социальные сети в хронологическом разрезе, можно увидеть на многочисленных генеалогических сайтах, которые позволяют не только строить ветвь своего дерева, но и находить соседние ветви, в том числе при помощи генетического анализа. Еще одной технологией интеграции прошлого и настоящего являются механизмы достроенной реальности. Новые проекты позволяют связывать большие данные прошлого с географическим пространством настоящего. Таким образом, социальные сети прошлого могут не только строить мосты с сетями сегодняшними, но и населять физическое пространство.

Кстати, стоит отметить, что усиление мемориального характера современных социальных сетей неизбежно даже без интеграции с сетями прошлого.

Согласно статье оксфордских исследователей, опубликованной недавно в журнале Big Data & Society, уже в 2070 году в социальной сети Фейсбук число профилей, чьи обладатели скончались, превысит количество живых пользователей.

В связи с этим уже в ближайшие годы мы увидим, как механизмы памяти станут одним из центральных объектов технологических инноваций. Машинное обучение позволит использовать цифровые следы ушедших для создания их интерактивных копий. Возможно даже, что мы увидим интеграцию облака данных, оставленных человеком, с искусственным интеллектом. Все это, конечно, приведет к ряду этических вопросов, в том числе – сможем ли мы завещать превращать большие данные нашего «я» в цифровой пепел. Будем ли мы иметь право на забвение?

Не стоит умалять важность этих вопросов. Однако не стоит также недооценивать новые возможности сохранения памяти, которые становятся возможными благодаря развитию информационных технологий. Именно сегодня выстраивается новая архитектура нашей памяти, и от нас зависит, какой она будет.

Технологии трансформации времени

Шекспировская проблема «распада связи времен» становится все более острой в мире информационного переизбытка, где внимания человека не хватает даже чтобы попытаться связать события настоящего. Особенно точно проблема распада времени сформулирована в переводе «Гамлета» Бориса Пастернака: «Порвалась дней связующая нить. Как мне обрывки их соединить!» Как это часто бывает, и проблема, и ее решение являются частями одного целого. С одной стороны, мы теряем свое настоящее в океане информации, где правда и ложь часто становятся так близки, что нивелируют друг друга. С другой – возможно, потерянное настоящее может быть найдено в прошлом.

У каждой частицы памяти есть свое время полураспада. Переход от постулата «у каждого человека есть имя» к постулату «у каждого человека есть сеть» не сможет остановить процесса ухода живых свидетелей и естественного отдаления от прошлого, но возможно позволит сформировать новые связи, которые не дадут прошлому ускользнуть.

Технологии памяти сегодня – это прежде всего технологии связи времен.

В XX веке мы смогли поставить под вопрос природу времени. В XXI мы не научились путешествовать во времени, но мы учимся его трансформировать, сплетая прошлое и настоящее в единое пространство нашей ежедневности. История появления Евы Хейман в Инстаграме – яркий тому пример. Новые технологии памяти делают прошлое частью настоящего и, возможно, меняют будущее.

Лекцию автора статьи «Цифровые технологии и связь времен: у каждого человека есть сеть» можно посмотреть вот тут.