29 ноября 2019 года в Москве состоялась экспертная дискуссия «Перспективы развития корпоративной социальной ответственности крупного бизнеса в городах», организованная Комитетом гражданских инициатив. Обсудили в том числе и еще одну важную тему: что важнее – прочные знания или социальные компетенции.

Перед началом дискуссии Анатолий Ермолин, член Комитета гражданских инициатив, эксперт Совета Европы по вопросам гражданского образования молодежи, презентовал программу «Школа городских компетенций», которую комитет при поддержке компании «Норильский никель» реализует с 2014 года в Норильске, Дудинке, Мончегорске, Заполярном, Никеле, Чите и Газимурозаводском районе Забайкальского края.

«Школа городских компетенций» – яркий пример корпоративной социальной ответственности компании «Норильский никель», где успешно реализовано сотрудничество бизнеса и городских сообществ. Программа направлена на формирование у старшеклассников ключевых социальных компетенций в таких областях, как жилищное просвещение, финансовая грамотность, профориентация. В течение года школьники разрабатывают собственные проекты, включаются в квест-исследования, марафоны, фестивали. Годовой цикл программы заканчивается летним лагерем «Полевая академия проектного менеджмента», где участников проекта ждут спортивные, творческие и краеведческие испытания. Свои проекты ребята могут направить на конкурс «Мир новых возможностей».

«Одним из драйверов городских изменений стали дети»

Игорь Сухотин, начальник управления благотворительных программ компании «Норильский никель»:

– Наша компания с 2013 года перешла к новой стратегии под девизом «От патернализма к партнерству» с целью вовлечения местных сообществ в улучшение городской среды. Одним из драйверов городских изменений стали дети. Нам важно, чтобы ребята росли и развивались как общественно активные горожане, приобретая компетенции, чтобы они понимали, как устроен и как работает город, какие в нем возможны улучшения для комфортного проживания.

«Школа – это место, где собираются люди разных поколений, чтобы договориться, как мы должны жить в будущем»

Наргис Асадова, основатель школы профессий будущего КрашПро, журналист:

– Зачем нам нужна школа? Школа – это место, где собираются люди разных поколений, чтобы договориться, как мы должны жить в будущем.

Я не рискнула создавать полноценную школу. Школа профессий будущего КрашПро действует в рамках дополнительного образования, где мы учим детей «цифровым ремеслам». Если говорить о профессиях будущего, то профессии исчезли в том понимании, которые были в XX веке. Сложно определить профессию Анатолия Ермолина. Он и боец спецназа, и преподаватель, и радиоведущий, и журналист, и проектный менеджер. Значит, он обладает набором компетенций, которые подходят под тот или иной проект. Нужно с детьми говорить не про профессии, а про их успехи в разных видах деятельности, какие компетенции нужно им для этого прокачать. Самая важная компетенция – это умение взаимодействовать с разными людьми. Когда каждый в команде признает, что вместе они – гораздо больше, чем когда они по отдельности. Тогда и происходят все основные прорывы за короткий срок.

Журналистика одной из первых начала трансформироваться в «цифру». В течение последних пяти лет было уволено 70% талантливых журналистов в разных странах, потому что они не смогли перестроиться под цифровой формат. Процесс цифровизации идет мощными темпами, и рано или поздно все отрасли перейдут на новые форматы. Если мы в школе детей с первого класса не будем приучать к тому, что гаджеты не игрушка, а мощный инструмент, которым можно создавать здесь и сейчас разные интересные вещи, нас ждет не очень хорошее будущее.

«Инвестирование в эндаументы на школьном уровне не даст прямой отдачи»

Илья, бизнесмен:

– Я сейчас вживую наблюдаю, как мои дети, а им от 4 до 22 лет, проходят все уровни образования, причем двое за границей, трое в России. Что мы можем им дать?

Во-первых, будет хорошо, если мы дадим им не слишком убитую среду нашей планеты. Во-вторых, мы можем дать знания и навыки, как учиться и жить в этом мире. Своим детям, когда они выбирали профессию, я говорил о том, что они не смогут работать всю жизнь в одной профессии, необходимо будет постоянно доучиваться. Самое главное – научиться учиться. Я получил возможность сравнивать школы в России и Британии. Для сына учеба в Британии была культурным шоком, ему было непривычно, что его заставляли думать, самостоятельно планировать свое время. Через полгода обучения, приехав домой на каникулы, он произнес фразу: «Сегодня мне надо начать писать эссе, его сдавать через 3 месяца, но иначе я не успею». Я был удивлен тем, что ребенок может планировать свою деятельность на 3 месяца вперед.

«То, что давала школа, было для меня неактуально, поэтому я перестал туда ходить»

Алексей, магистрант:

– Благодаря интернету я и мое поколение получило возможность шире видеть мир, и оказалось что то, что давала школа для меня стало не актуально, поэтому я перестал туда ходить. Я пошел своим путем. Вернулся интерес к образованию за счет новых музеев. Не архаичных выставок, а специально организованных пространств, в которых мой мозг думал, начинали зарождаться новые идеи. Ко мне вернулся интерес к реальности, я понял важность умения самообразовываться, поверил в себя, в какой-то степени пришлось пойти против родителей, против системы, чтобы вернуть интерес к образованию и начать развиваться. Большое впечатление на меня произвела книга М. Осориной «Секретный мир детей в пространстве мира взрослых». Школа может стать местом исследования мира взрослых. Пока есть время, пока ребенок находится под опекой родителей, можно пробовать исследовать мир, а учителя должны помогать находить новые идеи для решения проблем. Может, надо поменять систему оценивания. Возможно, она будет в виде портфолио проектов, по которому видно, что это за человек, как мыслит, что он готов улучшать в нашем мире. Учителя могли бы его направлять, знакомить с людьми, готовыми подключиться и помочь ему. Говоря о компетенциях, думаю, что нужно уметь предвидеть последствия наших действий, которые совершаются в настоящее время, в частности, могли ли люди индустриальной эпохи предвидеть последствия для экологической системы планеты.

«Если человек широко образован, имеет эрудицию, то его не должно волновать, есть ли у него “скилы”»

Сергей Турко, главный редактор издательства «Альпина Паблишер»:

– Считаю, что цифровые компетенции – надуманная тема. В современном мире стало модно говорить о компетенциях. Если ты говоришь об этом, значит ты правильный человек. Но я как работодатель нуждаюсь в хороших сотрудниках: переводчиках, редакторах. Уверен, что компетенции не основаны на знаниях. Согласен, что школы могут не отвечать современным потребностям общества, но это не значит, что интернет им отвечает. Школа должна давать максимально широкие знания из самых разных сфер, прививать тягу к знаниям, а не только вовлекать в проекты. Если человек широко образован, имеет эрудицию, то его не должно волновать, есть ли у него «скилы». Чрезмерное внимание на «софт скилз» принижает значимость фундаментальных знаний. Необходимо развивать системное мышление, логику, критическое мышление, критическое отношение к разным источникам информации в интернете. Важно учиться всю жизнь, но почему-то на этом стали делать акцент только сейчас. Все видные ученые занимались самообразованием всю жизнь.

«Государство считает, что порядок в школе может быть обеспечен только методами концлагеря»

Андрей Галиев, журналист, член Комитета гражданских инициатив:

– Проблема нашей школы в том, что она массовая и государственная. А поскольку мы живем в сегрегированном обществе, то и массовая школа тоже поневоле оказывается сегрегированной. Государство считает, что порядок в школе может быть обеспечен только методами концлагеря. Примером этому является принятие Минпросом новых ФГОС. Новые стандарты сильно помешают школе в обучении по индивидуальной образовательной траектории. Это значит, что каждый на своем месте должен применить разные техники инфорсмента, когда одна сторона принуждает другую выполнить условия договора. Как нам школьную повестку дня приземлить на почву, на которой мы сейчас находимся? Мы все примерно понимаем, где находимся и куда нам нужно попасть. Но как этот путь пройти, особенно с учетом того, что школа – дико инерционная штука? По большому счету, здесь сработало бы то, что называется гражданским обществом.

Для массовой школы формирование компетенций и фундаментальных знаний – немного другая история. Если детям это интересно, то об этом нужно с ними говорить. Но сейчас для массовой школы ситуация осложняется нехваткой учебных мест, не хватает около 6,5 млн или 6,5 трлн рублей, причем консолидированный бюджет на всю систему образования в 2018 году составлял 3 трлн рублей. Нужно из сферы школьного образования делать инвестиционно привлекательную отрасль.

«Взрослые забыли, как учились сами»

Андрей Триногов, психолог:

– Когда дети задают вопрос, зачем надо учиться, взрослые не могут ответить. Обнаруживается колоссальный разрыв между взрослыми и детьми. Взрослые забыли, как учились сами. Например, взрослые думают, что ребенок должен понять предмет, и тогда он его запомнит. А на самом деле ребенок сначала набирает массу мелких файлов, потом составляется структура, и только потом формируется понимание. Ребенок не может понять, пока у него не собрано достаточно информации. Новейшие открытия о функциях головного мозга позволяют пересмотреть теорию обучения. Теперь, обучая детей, мы можем дать им сразу структуру предмета, чтобы быстрее сформировалось понимание. В результате применения этой технологии в школах всего за три дня повышается уровень знаний по любому предмету в среднем на 14 баллов. К сожалению, результативность деятельности школы оценивается по результатам ЕГЭ, а не по уровню сформированных компетенций, поэтому учителям необходимо применять новые технологии, по которым можно быстро научить детей учиться, а высвободившееся время использовать на практическую проектную деятельность, понимание того, как устроен этот мир, дать время для профессиональной ориентации.