Родители, учителя, будьте бдительны! Новые ФГОСы не менее опасны для детей, чем некачественные и непроверенные лекарства. Это фальсификаты, а не сертификаты.
Александр Асмолов
28 ноября 2019 года Совет по стандартам Минпросвещения почти в едином административном порыве взял под козырек и проголосовал «за» – за доработку проекта разработанных Минпросом архаичных стандартов школьного образования без дальнейшего рассмотрения на Совете. Переводя с бюрократического на русский – втихую доработать и утвердить без какого-либо обсуждения. Ни публичного, ни даже на полуручном Совете по стандартам.
Единственный член Совета, который предложил отправить проект ФГОС на доработку с последующим обсуждением – ректор Московского городского педагогического университета Игорь Реморенко.
Эта формулировка была записана в экспертном заключении Российской академии образования, которую зачитал на заседании Совета президент РАО Юрий Зинченко, но его, кстати говоря, даже не включили в состав Совета. Он возражал против принятия, не имея права голоса.
Когда Совет в основном укомплектован из чиновников, для которых «свой мундир ближе к телу», только наивные люди могли бы предполагать, что члены этого Совета осмелятся нарушить формулу административного поведения «чего изволите» и не по капле, а литрами начать выдавливать из себя раба. И вряд ли их стоит упрекать в том, что в крылатой фразе из грибоедовского «Горе от ума» – «служить бы рад, прислуживаться тошно» – наши служивые люди предпочли служению детям нечто совсем иное. В этой ситуации не надо быть Кассандрой, чтобы прогнозировать, какие события в скором времени последуют в Трое российского образования.
В спектакле на сцене образовательной политики каждый из участников – лидеры эшелонов верховной власти, Минпрос, академики РАО, инспекторы надзора, учителя, директора школ, школьники – выполняет свою роль.
Власти России, порой даже грустя и переживая в душе, с любопытством наблюдают с высоты птичьего полёта, к каким последствиям и рискам приведут страну странные действия профнепригодного Министерства просвещения. Не исключено, что за подобными слабо корректируемыми действиями таится глубинный симптомокомплекс мессианства, фанатичная одержимость некоей разрушительной сверхидеей. К такого рода комплексу неполноценности можно было бы сочувственно и даже психотерапевтически отнестись, если бы тяжкой платой за его компенсацию не являлась деструктивная деформация системы образования, ломка судеб многих и многих людей.
Команда Министерства просвещения, вдохновленная результатами голосования, раз за разом произносит мантры и речевки о том, что промедление в утверждении стандарта было бы смерти подобно. При этом то и дело звучит знакомая до боли фраза «ради народа, имени его».
И далее команда Минпроса клеймит непослушных отступников – учителей, академиков, журналистов, экспертов, осмелившихся не впасть в благоговейный экстаз и возрадоваться, что наконец-то «новые-старые» ФГОСы будут утверждены после тайной доработки. При этом в действие у чиновников вступают такие защитные психоаналитические механизмы, как проекция – приписывание оппонентам своих собственных самых негативных мотивов и помыслов, и рационализация – полное обесценивание оппонентов.
Прогнозирую, что в ближайшие дни академики РАО во главе с президентом РАО будут обвинены в непонимании школы, схоластике, а педагогика и психология объявлены лженауками, как в свое время генетика и кибернетика. Не исключаю, что заговорят и об извращении педагогики и психологии в системе школьного образования, как в «добрые» сталинские времена.
Еще раз подчеркну, что именно эту песню исполнит стройный хор команды Минпроса.
Но есть и другие голоса. Это голоса учителей, директоров школ, ученых, экспертов, академиков, которые расценивают как национальную драму возвращение в школу диктатуры прошлого, дрессуры, зубрёжки, поголовного контроля детей, учителей и директоров школ.
Все они обеспокоены тем, что Россия на глазах у всего мира может превратиться в страну исхода, бегства интеллекта в те экологические ниши, где он нужен и востребован.
Этот исход, как легко можно прогнозировать, примет следующие формы:
– исход наших детей в социальные сети как следствие ещё большей потери интереса к скучной школе;
– исход школьников в программы домашнего и семейного обучения;
– исход учащихся в экстернат и всё более востребованные инновационные негосударственные школы;
– исход директоров в связи с заведомо невыполняемыми требованиями к матчасти школ и ожиданиями жестких санкций за различного рода нарушения;
– исход детей от учителей и родителей как следствие нарастающего разрыва связи между поколениями;
– исход подростков и молодёжи из-за нарастания образовательных миграционных установок в другие страны; страны с интересным и качественным школьным образованием.
В перспективе может произойти массовая миграция из школ, что повлечет за собой распад школы как социального института.
Не хочу быть Кассандрой, но именно эти драматичные процессы начнут происходить в нашей с вами образовательной Трое. Стимулом к их запуску может стать решение Минпроса о школьных стандартах. Повторюсь и скажу, что меньше всего я бы хотел, чтобы страна, обладающая одной из лучших психолого-педагогических школ в мире, превратилась в Страну исхода.
Надо сделать всё возможное, чтобы этой трагедии разрыва связи поколений и утечки мозгов не произошло.
