Финансирование высшего и среднего профессионального образования сокращается, статусные вузы и колледжи перетягивают «бюджетное одеяло» на себя, родители все чаще выбирают дешевые образовательные программы для своих детей.

Об этих и других важных тенденциях финансирования высшего и среднего профессионального образования рассказали на семинаре в РАНХиГС.

Деньги нацпроекта не играют решающей роли

По словам директора Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС, члена экспертной группы по Национальному проекту «Образование» Татьяны Клячко, только два года – в 2018-м и 2019-м – расходы на высшее образование росли выше темпов инфляции, составив соответственно 554,2 млрд рублей и 591,7 млрд рублей.

Если все пойдет по плану, то такая же ситуация повторится и в 2021 году.

Средства нацпроекта в расходах на образование не играют решающей роли, поскольку составляют всего лишь около 3% от общих расходов на образование.

В рамках нацпроекта было запланировано 750 млрд рублей на 6 лет, хотя по расчетам, сделанным Центром стратегических разработок, эта сумма должна была выделяться ежегодно.

Если посмотреть на расклад доходов вузов в 2018 году, то от общего объема поступивших средств – 845,4 млрд рублей – средства федерального бюджета составляют наибольшую часть – это 477 млрд рублей. Это понятно, поскольку большинство вузов финансируются из федерального бюджета. Второе место по масштабу инвестиций занимают деньги населения – 203,3 млрд рублей.

Правда, число платных студентов уменьшилось за последние годы почти вдвое – с 3 млн 230 тысяч в 2010 году до 1 млн 924 тысяч в 2018 году и почти сравнялось с числом бюджетников – 1 млн 899 тысяч.

Сейчас большинство семей выбирают для своих детей более дешевые программы обучения по заочной или вечерней форме в не самых престижных вузах, а бюджетные студенты, наоборот, стремятся поступить в ведущие вузы.

Но способны ли вузы обеспечить качество обучения?

Зарплата профессорско-преподавательского состава вузов составила в 2018 году 68,4% от общих расходов вузов (в школе на эти цели расходуется 70–75%).

На все остальное – обновление материально-технической базы, цифровизацию –остается чуть более 30%, поэтому развитие вузов, скорее, остается благим пожеланием.

Очень незначительные средства тратятся на научную деятельность, хотя за рубежом это cущественная статья расходов. И, кстати, именно активное участие в научной деятельности – главный фактор повышения зарплаты преподавателей в университетах США.

Процесс «поглощений и слияний»

Еще один показатель качества – количество студентов на одного преподавателя: чем оно меньше, тем больше возможностей у педагога проводить индивидуальную работу со студентами.

Например, в рейтинге вузов Великобритании самые высокие позиции занимают вузы, в которых на преподавателя приходится примерно 11–12 студентов. Низкие места в топе занимают те университеты, в которых приходится больше 20 студентов на преподавателя.

У нас эти цифры гораздо больше, хотя есть и положительная динамика. Например, если в частных вузах в 2010 году на одного преподавателя приходилось около 40 студентов, то в 2018 году – уже 29,6, а в государственных за тот же период эти показатели сократились с 18,3 до 16,6. Хотя в данном случае, как считает Татьяна Клячко, это могут быть манипуляции со статистикой, когда преподавателей переводят на половину или четверть ставки, чтобы создать видимость повышения зарплаты.

Правда, все последние годы Рособрнадзор вел борьбу за качество образования, отбирая лицензии у слабых вузов и филиалов или объединяя отстающих с ведущими.

В результате процесса «поглощений и слияний» количество вузов резко сократилось, особенно это сказалось на «частниках».

Так, число государственных вузов сократилось с 653 в 2010 году до 500 в 2018-м, частных – с 462 до 256.

Еще очевиднее динамика сокращения за этот же период отразилась на числе филиалов: если количество филиалов государственных вузов уменьшилось более чем вдвое – с 1049 в 2010 году до 480 в 2018-м, то в негосударственном секторе – с 599 до 171, то есть более чем в три раза.

«В нынешней экономической ситуации частные вузы проигрывают государственным, им все труднее выживать в конкурентной борьбе», – считает Татьяна Клячко.

Произошло и общее падение численности студентов – примерно с 7 млн в 2010 году до 4,3 млн в 2018 году.

Положительная тенденция состоит в том, что уже после 2015 года очная форма обучения стала превалировать над вечерней и заочной: 2 млн 380 тысяч студентов обучаются на дневном отделении, 1 млн 730 тысяч – на заочном и только 135 тысяч – на вечернем.

Кто тянет одеяло на себя?

Но в целом российские вузы недофинансированы, причем проблемы испытывают даже те из них, которые обеспечиваются по более высоким нормативам. Об этом свидетельствуют данные по восьми федеральным университетам за 2016 и 2017 годы, согласно которым четыре университета остались примерно при своих доходах, Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина и Сибирский федеральный университет получили некоторый прирост доходов. А вот Северо-Кавказский федеральный университет, Балтийский федеральный университет им. Канта и Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского потеряли более 100 млн своих доходов.

Тем не менее 85 статусных вузов, к которым, кроме федеральных университетов, относятся национальные исследовательские, опорные вузы и ряд других, перетягивают на себя одеяло финансирования, а остальные 415 вузов средства постепенно теряют. Таким образом, в системе высшего образования происходит заметное перераспределение средств в пользу статусных вузов.

Востребованность высшего образования в обществе остается достаточно высокой, хотя «на пятки» вузам все настойчивее наступают колледжи.

Борьба не за качество, а за деньги

Cейчас примерно 55% выпускников 9-х классов в некоторых регионах уходит в систему СПО, и перераспределение потоков уже через несколько лет может весьма серьёзно сказаться на ситуации с финансированием высшего образования. Сегодня вузы получают порядка 26 млрд рублей за счет обучения по программам среднего профессионального образования, но это очень небольшие деньги. Поэтому, по прогнозам Татьяны Клячко, в будущем вузы попытаются присоединить всё больше и больше колледжей в свою структуру, либо система среднего профобразования будет недофинансирована ещё больше, чем система высшего образования.

По словам главного научного сотрудника Центра финансово-экономических решений в образовании Института образования НИУ ВШЭ Ирины Абанкиной, финансирование среднего профессионального образования за эти годы фактически полностью легло на уровень субъектов РФ.

Переход на региональное финансирование стал одним из ключевых векторов в образовательной политике, и сейчас уже можно говорить о его завершении. Доля федерального финансирования невелика, и она в основном касается тех университетов, которые имеют аккредитованные программы среднего профессионального образования, незначительную часть составляют муниципальные расходы.

В силу того что большинство субъектов РФ дотационные, они живут за счет трансфертов из федерального бюджета, но так как эти средства нецелевые, главы регионов распределяют их по своему усмотрению.

Зачастую они идут на самые разные нужды (например, на развитие малого и среднего бизнеса), а в сфере образования приоритетное внимание уделяется дополнительному образованию детей, и среднему профессиональному образованию достается немного.

Государственное недофинансирование частично компенсируется за счет средств населения, в результате увеличивается прием обучающихся в колледжи на платной основе: со 183 тысяч в 2015 году до 237 тысяч в 2018 году.

«Таким образом, переключается внимание семей с высшего на среднее профобразование, тем более что в колледжах, в отличие от вузов, можно получить недорогое и качественное образование, обучившись перспективным профессиям», – отметила Ирина Абанкина.

В то же время политика государства заключается в дифференциации колледжей на лидеров, способных обеспечить прорыв в подготовке кадров, и учебные заведения, работающие по традиционной схеме – без демонстрационных экзаменов, без переоснащения оборудованием, без включения в новые тренды.

В число лидеров, по прогнозам Ирины Абанкиной, попадут примерно 30% от общего числа колледжей, но и в этой группе ситуация будет неоднородной: одни учебные заведения будут переоснащаться полностью, и на них придется затратить больше средств, другие, уже имеющие современную базу для подготовки, не потребуют таких вложений.

Напрашивается аналогия с высшим образованием, но если там во главу угла поставлена международная конкурентоспособность, вхождение в мировые рейтинги, интеграция науки и образования, то в СПО приоритетной становится чисто прагматическая задача – насыщение современными кадрами региональных экономик.

Но поскольку эти меры будут осуществляться в условиях недофинансирования, то дифференциация и в сфере высшего, и в сфере среднего профессионального образования будет углубляться: лидеры будут процветать, а основная масса – погружаться во все более депрессивную ситуацию.

Сегодня вузы вступили в острую конкуренцию с колледжами за средства населения, поскольку семьи вынуждены выбирать между более короткими и более дешевыми программами СПО и более длинными и дорогими программами высшего образования, доступными далеко не всем. Также многие семьи стремятся избежать расходов, связанных с репетиторством при подготовке к ЕГЭ, и по этой причине выбирают колледжи.

Иными словами, конкуренция заключается не в борьбе за качество, а фактически за экономию средств.

Дорога с пересадками

Однако СПО чаще всего не рассматривается как конечный пункт образовательного маршрута, а становится своеобразной пересадочной станцией на пути к высшему образованию.

«Наше исследование показывает, что до сих пор 89,6% родителей хотят, чтобы дети обязательно получили высшее образование, и даже тот поток, который устремился в систему среднего профобразования, в конечном итоге рано или поздно всё-таки оказывается в высшей школе», – констатировала Татьяна Клячко.

Высшее образование остается социальной нормой, но его финансирование в семьях, выбирающих СПО, перекладывается на самих учащихся: родители хотят, чтобы их дети как можно скорее вышли на рынок труда и начали сами зарабатывать, в том числе и на свое обучение в вузе.

Эта тенденция характерна для многих стран, но за рубежом широкое распространение получили образовательные кредиты, которые выплачивают выпускники вузов после своего трудоустройства, а у нас эта форма оплаты образования в настоящее время еще мало востребована.

Россия занимает 49-е место в мире по индексу человеческого развития (ИЧР), и это очень высокая позиция. В то же время расходы на образование у нас значительно меньше, чем в странах–лидерах по ИЧР.

Например, если в Норвегии тратят 17,3 тысяч долларов (по паритету покупательной способности доллара) в год на каждого учащегося до 25 лет, в Швейцарии – 11,4 тысяч долларов, то у нас только 3,7 тысяч долларов.

Вывод экспертов неутешителен: если не решить своевременно проблему финансирования, то это негативно скажется на состоянии системы образования.