Всероссийские проверочные работы введены Рособрнадзором для того, чтобы выработать единые подходы к оценке школьного образования. Действительно, всегда актуальна задача понять, что же происходит в образовании и каким образом это можно адекватно оценить, причем не только результат, но и процесс.
Обычно контролем качества учебного процесса занимаются в образовательных организациях, и вот теперь создаются дополнительные единые федеральные механизмы, чтобы проверить, что происходит в школах.
Стоит отметить, что контроль и проверка в нашем сознании тесно связаны, и в ситуации введения всеобщих и обязательных (вскоре) инструментов оценки качества есть риск, что они будут трактоваться в школе как инструмент контроля этого качества. А если такая трактовка появляется, то оценка начинает напрямую влиять на процесс, так как контроль – это функция управления.
Уже известны случаи, когда учителя «готовят к ВПР», как к итоговой аттестации. Уже возник стресс по поводу «еще одной проверки».
Растут опасения, что по результатам ВПР будет проводиться сравнение школ, как это сейчас происходит с результатами ОГЭ и ЕГЭ.
Однако перевод обучения в школе в режим подготовки к проверочным работам, по сути, означает смещение от педагогики к обеспечению необходимой отчетности.
Известный эксперт Майкл Фуллан еще пару десятилетий назад показал, что механизм отчетности, если он ставится во главу угла, снижает эффективность образовательных реформ.
Другими словами, возникает разновидность «эффекта наблюдателя», когда само введение ВПР может настроить систему образования на то, чтобы обеспечить достойные результаты ВПР.
В этом случае есть риск возникновения эффекта «потемкинской деревни»: что при этом будет происходить с реальными образовательными результатами, останется скрытым. Такой подход ставит под удар достижение изначальной цели: выработки адекватных подходов к оценке школьного образования.
В статистике давным-давно известно: не нужно проводить исследование генеральной совокупности для того, чтобы понять, что в ней происходит.
Достаточно грамотно создать репрезентативную выборку и проанализировать ее. Так поступают при проведении международных исследований – PISA, TIMSS, ICILS.
В них далеко не все дети подвергаются проверке, однако назначаются критерии отбора тех, кто проверяется, и результаты статистически значимы для всей генеральной совокупности.
Соответственно, с точки зрения изначальной цели, можно было бы серьезно сэкономить на ВПР, если организовывать такие работы на корректно подобранных выборках.
Если этого не происходит, и серьезные ресурсы вложены в проверку именно генеральной совокупности всех детей, не исключено, что цель ВПР не исследовательская или мониторинговая, а скорее формирующая: так система образования дает понять, что и когда наиболее желательно изучать в школах.
ВПР наряду с едиными учебниками может стать еще одним шагом к закреплению конкретного образовательного содержания, которое нужно изучать в определенное время по всей стране.
Таким образом, возможно, делается еще один шаг к тому, от чего пытались уйти при создании новых образовательных стандартов, которые предъявили требования к результатам и условиям получения образования, но не к графику изучения содержания и самому этому содержанию.
