Перечитывать историю, чтобы переосмыслить ее заново – тенденция нашего времени. «История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков» – говорил Василий Ключевский. Не случайно театральные постановки на исторические темы вызывают такой интерес у зрителей. И не только у зрителей, но и у молодых режиссеров, ярким представителем которых является Александр Молочников. Он выступил в качестве не только режиссера, но и автора своих пьес, поэтому у зрителя будет возможность увидеть историю глазами так называемого «непоротого» поколения, родившегося в 90-х.
В МХТ им. Чехова Александр Молочников поставил три пьесы на исторические темы: «19.14» – о Первой мировой войне, «Бунтари» о декабристах, народовольцах и эпохе перестройки и спектакль «Светлый путь. 19.17», приуроченный к столетней годовщине Великой Октябрьской революции, или, как теперь принято говорить, переворота.
«А вместо сердца пламенный мотор»
Спектакль «Светлый путь. 19.17» заявлен в афише театра как утопия. События, происходящие в нем, действительно можно воспринимать как фантастические, тем более что в конце действия главные герои говорят, что им приснился сон. На самом деле жанр пьесы можно было бы определить как острый сатирический памфлет, беспощадно стирающий хрестоматийный глянец с событий прошлого.
В спектакле действуют как реальные герои (Ленин, к концу действия незаметно трансформирующийся в Сталина – эту роль исполняет Игорь Верник), Троцкий (Артем Соколов), Крупская (Инга Оболдина), Александра Коллонтай (Паулина Андреева), так и вымышленные персонажи, главным из которых является Макар – собирательный образ народа, блистательно сыгранный Артемом Быстровым.
Вожди революции превращают Макара в машину для исполнения партийных заданий. То его посылают на штурм Зимнего, то на фронта Первой мировой, то заставляют принять участие в раскулачивании, а затем и в репрессиях. Таким образом, главный герой попадает в гущу событий и становится виновником страшных событий той кровавой эпохи.
Для того чтобы Макар ни в чем не сомневался сам и сумел убедить других в правильности нововведений, в него вставляют железное сердце.
Кроме того, его наделяют волшебным даром печь хлеб из живота и выделять воду из рук. Правда, эти качества почему-то не всегда срабатывают, и тогда Макару приходится «кормить» людей байками о прекрасном будущем, в котором можно будет делать «сметану из облаков».
Не случайно в одном из действий Макар попадает в Чевенгур – великую утопию, созданную Андреем Платоновым, герои которой наивно надеются, что «социализм где-нибудь нечаянно сложится вместе от страха бедствий и для утешения нужды», без каких-либо усилий с их стороны.
Но Макар не окончательно превратился в машину. Он еще не утратил способности испытывать простые человеческие чувства.
Он любит Веру (эту роль исполняет Виктория Исакова) – девушку из аристократической среды, бывшую балерину. Поэтому он не приемлет идею свободной любви, которую пропагандирует Александра Коллонтай. Недаром в спектакле эта идея представлена в виде уродливого фарса.
Отвергает теорию «стакана воды» и возлюбленная Макара Вера. Тем не менее она всеми силами пытается вписаться в новые «предлагаемые обстоятельства»: создает коммуну в бывшем дворце, пытаясь организовать быт рабоче-крестьянских женщин. Забывая свое происхождение, она выселяет из дворца представителя враждебного буржуазного класса – бывшего оперного певца Его Величества.
Также она принимает роды у некой дворянки Голицыной и отнимает у нее младенца, чтобы вырастить из него «настоящий коммунистический элемент». Однако этой мечте не суждено сбыться: ребенка убивают члены созданной Верой коммуны.
Это событие заставляет героиню отказаться от новых взглядов: в конце пьесы она помогает Голицыной и Басу Его Величества уехать за рубеж, правда, на борту невидимого корабля осталось только одно свободное место, и бывший оперный певец галантно уступает это место даме…
Слепая вера
Действие, происходящее на сцене, сопровождается фрагментами из старых советских фильмов.
На большом экране мелькают кадры из знаменитой ленты Эйзенштейна «Октябрь», в которой показан штурм Зимнего. Из картин Григория Александрова звучит музыка Дунаевского. Все это создает фон и настроение эпохи.
Особое внимание постановщики спектакля уделяют монологу из фильма «Член правительства», который произносит героиня Веры Марецкой:
«Вот стою я перед вами, простая русская баба, мужем битая, попами пуганая, врагами стреляная, живучая… И подняли нас сюда, вот и меня, вот на эту на трибуну, партия и советская наша власть». Этот монолог пытается повторить Крупская, но почему-то все время забывает слова.
Не случаен и кадр из картины Михаила Ромма «Ленин в Октябре» 1937 года, в котором вождю читают письмо от крестьянина, принимавшего участие в разорении барской усадьбы:
Василий: (читает письмо) И что делать с помещиками?
Ленин: Выгонять! Пусть выгоняют всех.
Василий: А вот он дальше пишет: «Хотели их гнать, а потом решили и всех поубивали».
Ленин: Ага. Ну что же, очень толковое письмо.
В этой сцене – вся суть революции, превратившей насилие и убийства в обыденное явление.
Важную роль в спектакле играет массовка, которая трансформируется по мере развития действия. Сначала это девушки из балетного класса, под руководством Веры репетирующие сцены из «Жизели», затем – бодрые участницы спортивного парада, к которым присоединяются мужчины. Эти же мужчины перевоплощаются в могучих рабоче-крестьянских женщин в одинаковых серых платьях и красных косынках. А в самом конце мы видим безликую массу в фуфайках с номерами, бредущую в пекло ГУЛАГа.
В толпе смешались все – и пролетарии, и Бас Его Величества, и чевенгурцы с их надеждами на светлое коммунистическое будущее. Революционная машина не щадит никого.
В конце пьесы Вера, обращаясь к вождям революции, объявляет о том, что она разочаровалась в их идеях: «Истина невозможна в большинстве, она возможна только в абсолютном одиночестве».
Имя героини (Вера) выбрано не случайно: ведь поступками Макара и ее собственными действиями, какими бы ужасными они ни были, руководит вера – искренняя и беззаветная. И от этого становится еще страшнее…
В данном контексте потеря веры означает обретение самого себя, освобождение от ложных истин и опасных иллюзий, прозрение, открывающее подлинную суть явлений.
«О доблестях, о подвигах, о славе»…
Однако, безжалостно развенчивая мифы прошлого, не ударяемся ли мы в другую крайность – полное отсутствие каких бы то ни было идеалов?
Об этом я задумалась на экспериментальном просмотре в МХТ им. Чехова спектакля, поставленного по стихотворной пьесе Виктора Гусева «Слава».
Пьеса «Слава» была написана в 1935 году и в свое время широко прошла на сценах различных театров страны, включая Малый. Правда, слава «Славы» была короткой – чересчур плакатными и схематичными оказались ее герои, слишком пафосными - их речи.
Понятно желание постановщиков спектакля реанимировать этот материал: в нем чувствуется дыхание той далекой эпохи, когда люди стремились совершать подвиги и готовы были жертвовать своей жизнью во имя своей страны.
Главного героя пьесы – сапера Василия Мотылькова – отправляют в район стихийного бедствия. Это очень опасное задание, связанное с большим риском: не случайно Василий перед вылетом мысленно прощается с жизнью и со своей любимой девушкой, храброй летчицей Леной.
Вместо Василия выполнить задание рвется его друг, парень по имени Маяк. Однако его энтузиазм продиктован исключительно желанием прославиться, стать знаменитым. А сам Василий идет на подвиг не ради славы – им движет искреннее стремление совершить полезное и важное дело для людей.
Во время выполнения задания он получает тяжелые ранения, но остается жив благодаря самоотверженным усилиям врача, перелившего ему свою кровь.
Василий возвращается в Москву, к своей семье, к любимой девушке, его ждет высокая награда в Кремле из рук самого Сталина.
Простой сюжет сопровождается рассуждениями героев, которые сегодняшнему зрителю кажутся наивными, высокопарными и слишком прямолинейными. Поэтому смех в зале звучит постоянно, и все-таки…
Мы отвыкли от того, что «в нашей жизни всегда есть место подвигу», вместо этого предпочитаем земные радости и блага. Видимо, в ходе исторических процессов мы не только многое приобрели, но и утратили.
Знаем ли мы, к какой цели идем, к какой мечте стремимся?
Поэтому когда другим было смешно, мне – немного страшно. Спасибо театру, что заставил задуматься о времени и о себе.
