– Как появился проект «Сетевая подростковая школа» и почему ваша школа участвует в нем?

– Проект появился из многолетнего сотрудничества школ ТиНАО с Институтом проблем образовательной политики «Эврика». До этого были другие проекты: «Школа будущего», «Школа кадрового резерва», в которой, кстати, наш педагог Николай Ногин занял первое место в рейтинге.

С «Эврикой» у нас всегда было плодотворное сотрудничество, но раньше оно было на уровне педагогов. А потом решили, что в проекты пора вовлекать детей. Тогда и возникла идея «Сетевой подростковой школы».

Мы, если честно, вообще хотели, чтобы проект проходил только на базе нашей школы, хотели быть монополистами. Но задача стояла – включить все школы ТиНАО и отработать модель сетевой школы, поэтому мы стали просто базовой школой по направлению «Навыки XXI века».

В проекте участвуют два класса: один 7-й класс и один 8-й класс, причем один класс с углубленным изучением математики, один класс с углубленным изучением английского языка. Изначально инициатива исходила от учителей, которые хотели что-то поменять в своей деятельности, они разговаривали с ребятами в разных классах в разных параллелях и рассказывали о проекте.

– То есть не было принудительного вовлечения?

– Для нас этот проект тем и ценен, что у детей был выбор. Правда, пока мы вовлекли в этот проект только детей одного школьного здания. Но когда модель будет отработана, подростковая школа перерастет в сетевой проект внутри нашей школы. Мы собираемся распространить его между зданиями нашего комплекса. У нас их пять, они находятся на расстоянии от 7 до 13 километров друг от друга – сетевой формат школы очень актуален для нас.

– Что дальше будет после такой отработки модели? Сейчас проект проходит в несколько этапов: и заочные этапы, и очные…

– Да, у нас по расписанию пять очных сессий, когда эксперты выезжают в школы и работают с нашими педагогами, с нашими детьми, и какие-то вещи происходят дистантно. Плюс четыре виртуальных события. Это все будет в течение года. До мая 2018 года.

Наша главная задача – сделать подростковую школу немного другой, поменять формат занятий, подхода к преподаванию, к детям, чтобы сетевые практики креативного мышления учителя смогли бы применять в своей профессиональной деятельности непосредственно на уроках.

Сколько бы мы ни говорили, что школа перестраивается, все равно профессия учителя остается самой консервативной. И пока сам учитель не поймет, что надо меняться, ничего не получится. Для меня как для заместителя директора очень важно, чтобы педагоги это сами почувствовали, причем педагоги разного возраста.

После семинаров «Сетевой подростковой школы» педагоги думают, как транслируемые техники можно перенести на свой предмет.

Основа любой метапредметности – это предметность. И если учитель – профессионал в своем предмете, он понимает, что может сделать больше на этом уроке. Кроме того, педагоги видят, что дети включаются в новые виды деятельности – конструирование, моделирование – неважно, на каком уроке это происходит, на математике или на русском языке. Более того, инициатива исходит от детей, а это вообще меняет и сам урок, даже тему урока может поменять, и учителя к этому должны быть готовы.

– Почему именно подростковая школа?

– Подростки – то звено в школе, которое «пропадает» после начальной школы.

– Пропадает? Почему? В чем причина? Гаджеты или что-то другое?

– Дело, наверно, даже не столько в гаджетах. Гаджеты есть и в детском саду, и в начальной школе. Но так исторически сложилось, что, когда дети выходят в основную школу, в пятый класс, у них появляется свобода, которой не было в начальной школе, где был один учитель, который зачастую вел все предметы, контролировал выполнение домашнего задания. Но проблема в том, что у детей в начальной школе не формируется самооценка и самоценность их образования, они не понимают, что учатся не для родителей, не для оценки, а для себя. И у детей падает интерес к предметам, интерес к учебе, снижаются отметки.

Мы сейчас стараемся, чтобы как можно больше предметов вели разные учителя, со своими правилами и требованиями, и чтобы дети могли выбирать, к какому учителю идти. Но проблема в том, что дети не знают, что с этой свободой делать после жесткого контроля в начальной школе.

Только представьте, в пятом классе дети приходят на урок географии, там всего один час в неделю. У учителя географии 18 классов в параллели, он не может уследить за всеми, и дети начинают этим пользоваться.

И потом, в средней школе уже совсем другие дети. Пятый, шестой, седьмой класс – у каждого свои возрастные особенности. Например, всегда считалось, что седьмой класс самый сложный. Дети переходят в подростковый возраст, у них формируется самооценка, свое мнение по любому вопросу.

«Сетевая подростковая школа» – интересный опыт для всех. Мне интересно, справятся дети – не справятся, получится у них или не получится. Пока самое большое опасение у меня и вопрос – не потеряются ли дети в виртуальном событии.

– Что такое виртуальное событие?

– Это заочная история проекта. Дети подключаются из любой точки мира, лежа на диване, сидя в библиотеке, гуляя по городу или возвращаясь в маршрутке из школы, выполняют серию заданий и общаются друг с другом в сети.

– Почему вам кажется, что они должны «потеряться»? Вы боитесь за мотивацию каждого конкретного ребенка, который может не зайти в сеть, если у него нет на то желания?

– Не зайти, если ему кто-то не напомнит, или выйти, если его увлекло что-то более интересное. У ребенка должна быть мощная внутренняя мотивация участвовать в этом (и это, кстати, опять вопрос о рефлексии собственной деятельности и самооценке).

Мне кажется, проект «Сетевая подростковая школа» предусматривает то, что дети отслеживают результаты деятельности и смотрят на деятельность товарища, пытаются формировать экспертную позицию по отношению к самому себе и к другому. Задать ведь умный вопрос иногда гораздо сложнее, чем дать умный ответ.

– На самом деле это такая сложная история с мотивацией. Потому что одно дело, когда ребенок реально этого хочет, и она у него есть и существует, он с ней родился, и другое дело, как найти эту мотивацию. Откуда она появляется? От кого это зависит? От учителей? Или родителей?

– От учителей точно зависит. Но поддержка родителей и поддержка сверстников тоже важна. Особенно в 7–8-м классе. Знаете, как они в этом возрасте делятся по группам? Они садятся с теми, с кем дружат!

Проект «Сетевая подростковая школа» важен еще и в том смысле, что мы ждем от детей, что они научатся рефлексировать и поймут, что команда – это не только когда мы друг к другу хорошо относимся, команда еще – когда каждый должен быть чем-то полезен. Кроме того, важно, чтобы дети умели формировать свой выбор. Мы в школе это делаем, начиная с пятого класса. Составляем избыточный список курсов по выбору, чтобы они сами выбирали то направление, которое их интересует.

– А чего ждете от учителей?

– Что учителя будут по-другому относиться к детской инициативе и вообще к детским проблемам.

Сейчас учителя – все равно лекторы с указкой, которые 45 минут говорят на уроке и дают задания, а они должны стать модераторами, сторонниками, экспертами. Педагоги должны понять, что их переформатирование влияет на детское переформатирование, и они только вместе дадут какой-то результат.

Еще ждем, что учителя будут готовы к другим форматам, к другим деятельностям и что они на свою предметность будут нанизывать метапредметность, потому что от этого тоже никуда не денешься.

Дети пока «Сетевую подростковую школу» воспринимают как игру. Мы же хотим, чтобы такого рода занятия стали системой.

Кроме того, если дети увидят, что их инициатива, самостоятельность, ответственность оцениваются учителем, то это тоже будет говорить о качестве образования. Дети будут понимать, для чего они это делают и зачем они это делают. В идеале, конечно, они должны перестать думать, что это всего лишь игра, и станут понимать, что это составляющая их учебной деятельности – да, она другая, но это учебная деятельность, которая скажется на их развитии.

Сначала нам было очень важно, чтобы дети выбрали направление в «Сетевой подростковой школе», потом важно было, чтобы дети сейчас не потеряли интерес, потом – чтобы проявили инициативу и сами захотели что-то сделать в этом направлении, и наконец, чтобы дети практически руководили своей учебной деятельностью и несли бы за нее ответственность.

– Получается, это такое взращивание своей собственной мотивации?

– Конечно. Дети вдруг понимают, что им это не только интересно и нужно, но они при этом еще и становятся крутыми.

Беседовала Олеся Салунова