Говорят, люди кричат от бессилия. Преподаватель начинает кричать, когда дети его не понимают или не хотят слушать, срывая тем самым педагогический процесс. Но давайте разберемся, для кого этот педагогический процесс создан, не для детей ли, на которых мы кричим? Если ребенок выходит из этого процесса, значит, ему уже не интересно или его уже волнует что-то другое, очень важное, по его мнению, помимо темы урока. Значит, образовательный процесс уже сорван. Зачем тогда кричать?
В раннем детстве формируется иммунитет к различным болезням. Начиная с детского сада, а у тех, кому повезло меньше, с первых шагов начинает вырабатываться и иммунитет к запретам, крикам и злости взрослых. Если крикнуть первый раз, это вызовет нужный эффект – внимание будет собрано. Если крикнуть второй раз, дети подумают: «Да, да, понятно, что ты хочешь».
На третий раз они, конечно, попытаются формально воспроизвести модель поведения, которую вы хотите добиться от них с помощью крика, но внимания в этом случае уже не ждите. Точно так же дела обстоят с выходом из класса, сопровождающимся словами: «Вы только и можете, что срывать уроки». Первый раз они задумаются, к третьему вздохнут с облегчением и займутся своими делами.
Изменение тона голоса – очень мощный инструмент, главное понять, как правильно им пользоваться, причем изменение может работать не только в сторону «громче», но и в сторону «тише», а также в сторону различных эмоциональных окрасок.
Но чтобы этот мощный инструмент был эффективен, нельзя засорять органы восприятия детей. Это все равно что слушать всю жизнь тяжелый рок, а потом попробовать стать специалистом в пассажах Паганини – слух притупляется, уже не уловить и половины музыкальных оборотов и мелизмов, но если начинать с Паганини, то и в тяжелом роке будут слышны нюансы всех инструментов.
Если во время уроков вы всегда пребываете в хорошем настроении, разговариваете спокойно, с улыбкой, сопровождаете урок шутками, то вам будет достаточно перестать улыбаться, когда дети своим поведением начнут мешать ходу урока. Чуткие к изменениям дети отзовутся, поймут, что есть проблема, которая заставила вас перестать улыбаться, и вернутся в нужное русло. А для тех, у кого аппарат восприятия развит чуть слабее, всегда есть лидеры коллектива, которые обязательно подскажут, что сейчас лучше помолчать и заняться делом, а потом пошутить и пообщаться.
Стоит мне во время репетиции перестать шутить и молча усесться в кресло, как процесс саморегуляции в коллективе запускается автоматически, и через пару-тройку минут наступает идеальная тишина и сосредоточенность. И даже когда у нас случаются серьезные происшествия и дисциплинарные проступки, я стараюсь не позволять себе кричать, я просто меняю тон на серьезный, почти безэмоциональный, и озвучиваю, что, на мой взгляд, было сделано неверно. В конце всегда даю право выбора, продолжать в том же духе, но без меня, потому что у меня другие жизненные принципы, или же попробовать что-то поменять.
Лично для меня такой вариант регуляции атмосферы в классе является более приемлемым, чем крик и серьезное повышение тона. Когда коллектив уже притерся друг к другу и к преподавателю, такое управление работает на уровне изменения эмоций и внутренних состояний, люди начинают чувствовать друг друга. Но нельзя забывать, что этот процесс всегда двусторонний: если вы хотите, чтобы дети чутко и адекватно воспринимали ваши эмоциональные посылы, то вы должны чутко и адекватно воспринимать эмоциональные посылы и настроения каждого, кто находится в классе. Вы должны понимать, кто не в настроении, а кто в ударе, у кого произошли серьезные события в жизни, а кто сегодня настроен на работу.
И конечно же, выстраивать урок на основании анализа класса. Не исключено, что наступит момент, когда у всего класса будет отсутствовать рабочее настроение. И тогда, вместо того чтобы криками пытаться установить железную дисциплину и после неудачи выйти из класса, гораздо более приятным для всех вариантом будет немного отойти от учебного плана и просто поговорить или поиграть, и если в какой-то момент появится удачный поворот к теме урока, свернуть к ней, а если не появится, со спокойной душой закончить урок на играх и разговорах, четко понимая, что сегодня нужно было поступить именно так и это был единственно верный вариант, чтобы остаться сохранным самому и сохранить детей.
Был случай, когда я со своим коллективом приехал в другой город на фестиваль: выступление назначено на следующий день, а вечером мы репетировали. Другого времени для репетиций не было, но репетиция не шла, энергия была на нуле, все становилось только хуже. На вопросы о том, устали ли дети, они робко отводили взгляд. Я понял, что если будем продолжать, то все только измучаемся, а завтра придем на выступление в ужасном настроении.
И вместо того чтобы тянуть резину, мы все вместе собрались и отправились гулять по незнакомому городу, а на обратном пути, уже в трамвае, довольные дети по собственной инициативе начали репетицию. И пока мы ехали до своей остановки, спектакль был отрепетирован, текст проговорен, мизансцены обсуждены, и на следующий день все прошло отлично. Удивительно, но этот абсурдный, на первый взгляд, поступок – пойти гулять вместо генеральной репетиции – стал верным ходом.
