Что сейчас финансируется государством? Институции – школы, сады, вузы, допобразование. По инерции мы думаем, что это финансирование если не гарантирует, то обеспечивает результат образования, просто денег «хронически немножко» не хватает. Это нормальный отраслевой подход прошлого века.
А в сетевом и проектном образовании, идущем на смену уходящей модели, какой тип финансирования может быть эффективным?
Первый ответ, который приходит в голову, – дифференцированным. Чиновники скажут – так мы же и так дифференцируем. Хорошей школе – побольше, не очень хорошей – поменьше, а где-то для поддержания баланса хорошей школе выпишут понижающий коэффициент, чтобы школе послабее можно было дать немного дополнительных денег. И кажется, что за всем этим есть логика. Но если уж совсем начистоту – такое финансирование ориентировано на то, чтобы средняя зарплата учителей была «политически приемлемой».
Но при такой «политике» не то что качество процессов обеспечить, но даже его величество принцип подушевого финансирования соблюсти невозможно.
Да и не очень-то востребованы финансистами эти реперные точки, а потому слабо проанализированы и не отрефлексированы: не до того.
Согласно логике ФГОС, клеточкой роста развивающегося образовательного организма становится «индивидуализация» для садов и школ, «персонализация» и открытость – для вузов. Формы индивидуализации обозначены на законодательном уровне: очная, заочная, очно-заочная, внешкольная (семейная) – но и здесь лукавство: школы по закону обязаны аттестовывать «семейников», а это трудозатраты, которые покрываются школами за счет средств от других форм обучения.
А что делать с финансированием ребенка, который за год окончил два класса либо перешел в середине года в другую школу или на другую форму обучения? Почему школа, которую он покинул в октябре учебного года, будет получать на него деньги до следующего сентября, а принимающая школа – нет? Одним словом, как учитывать индивидуальную траекторию в ситуации среднего финансирования? Никак. А качество выполнения ФГОС, особенно в старшей школе, напрямую связано с персонификацией и мобильностью.
Мало кто видит за формами обучения и индивидуализацией рождение новой формы институции – кто-то видит ее в ИОП (индивидуальной образовательной программе), кто-то – в сети ИОПов (образовательной сети). А увидеть надо, потому что школа и вузы, потеряв монополию на знания и на время подопечного, не в состоянии предложить ничего, кроме разных окультуренных форм насилия. Ресурс ИОП в конструктивном преодолении институционального кризиса огромен, если грамотно его поддерживать.
Деньги должны перестать обеспечивать классно-урочную систему образовательных отношений и начать обеспечивать ИОП, потому что современный субъект образовательных отношений стал очень мобильным: сегодня ученик или студент выбирает проект в лаборатории, завтра – пул лекций на Coursera, послезавтра – переход в другую проектную группу, а здесь он окончил программу раньше, чем «предусмотрели» административные регламенты.
Обеспечение такой мобильности – тризовская задача для инновационных школ, и если на законодательном уровне ее не решить, разбалансировка системы может стать необратимой.
Позволим себе помечтать об идеальной модели финансового сопровождения сетевой индивидуальной образовательной программы.
Первый шаг навстречу ИОП был сделан в тот момент, когда было разделено финансирование учительского труда и финансирование инфраструктуры образовательных организаций. Следующий шаг мог бы состоять в том, чтобы отделить процессы соцзащиты учителей от процессов, связанных с организацией ИОП.
Образовательные организации не будут препятствовать росту мобильности, если смогут на равных условиях получать за деньги, нацеленные на реализацию ИОП, дополнительно к «своим» ученикам «чужаков», пришедших сюда для прохождения своего этапа ИОП. Это позволит запустить и институализировать специализацию «Школ – центров компетенций», а также разрешить вопросы «горизонтальных контрактов» с площадками, где и надлежит получать образовательную практику.
Муниципалитеты – операторы средств на развитие материально-технической базы, региональные органы отдельно заботятся о средней по экономике зарплате работников образования, то есть социально защищают учителей от местных экономических условий, а федеральный оператор распоряжается выделенными средствами путем ввода биллинговой системы учета движения ребенка в течение года и финансирует это движение тому контрагенту, который принимает ребенка на какой-то срок (или этап) реализации его ИОП. А там и до экспорта образовательной услуги рукой подать. Региону будет выгодно принимать мобильную часть учащихся на своей территории, потому что за ними идут средства на построение результата в этой точке образовательной карты.
