«Любыми силами добьемся результата» – эту фразу на собеседовании в Хорошколе педагогу лучше не произносить. Здесь не любят учителей, которые ломают детей ради образовательных результатов, зато ценят тех, кто умеет говорить с ними на равных и давать качественную обратную связь. Хорошкола – не про авторитеты, а про доверие. Каких педагогов здесь ждут и почему собеседование – не ярмарка тщеславия, рассказали директор Хорошколы Павел Северинец и директор по персоналу Любовь Кувшинова.

– Как вы считаете, что делает Хорошколу уникальным местом для педагогов?

Павел Северинец: Хорошкола – отличное место для профессионального развития педагогов, которые думают о том, что ответить на современные вызовы в образовании – как научиться работать с цифрой, с современными технологиями, но при этом сохранить академичность знаний, развить и сохранить партнерские отношения с ребенком, где ему чуть больше позволяется, чем принято в стандартной школе. При этом, как любая школа, которая заинтересована в поддержке педагогов, мы не только учим и даем возможность развиваться, но и предлагаем хорошие зарплату и условия труда. У нас современные компьютеры и техника, ну и, конечно, бонусы в виде добровольного медицинского страхования и других фишечек тоже имеются.

Павел Северинец

Любовь Кувшинова: Мы создаем уникальную среду для раскрытия потенциала каждого ребенка, а вокруг этого завязаны все процессы, включая персонал. Например, нам точно не подойдут учителя, которые хотят идти в школы, где отбирают детей-олимпиадников, и мы таких педагогов отметаем на входе. Я как учитель могу сказать, что с разноуровневыми детьми в классе действительно сложно работать, но, тем не менее, можно. Это называется дифференцированное обучение, индивидуальный подход. Просто кто-то из учителей готов с этим работать, а кто-то не готов.

Задача каждого сотрудника Хорошколы, не только педагога, – сделать так, чтобы ребенку в школе было хорошо, и чтобы он результаты показывал. Да, порой это противоречивая задача. Ребенку может быть хорошо в школе, но результатов нет. Либо учитель добивается результатов, добивая ребёнка, и тот ему всё сдаёт, но в конце модуля ненавидит школу. Нужен баланс.

Павел Северинец: Я очень давно работаю в школах и видел иногда вот таких очень эффективных педагогов, которые практически любой ценой обеспечат результат: и «Всеросс», и 100 баллов на ЕГЭ, и поступление в лучшие вузы. Но чаще всего человек работает на свой бренд и переходит с места на место для того, чтобы просто получить более платежеспособную аудиторию. Наверное, если это совпадает, и родители заточены на поступление или олимпиады, то почему нет. Так некоторые школы тоже работают, мы это знаем. Но это должно быть обоюдное желание. А если его нет, то зачем? Мы получим дорогого специалиста, который не подходящими нам методами начнет добиваться результата. И это будет вызывать раздражение и у него, и у нас.

Любовь Кувшинова: Одна из наших ценностей – выбор. Мы с начальной школы учим делать ребенка пусть простой, но выбор: какую роль сыграть в спектакле или на какие дополнительные предметы ходить – для себя, а не для галочки. Выбор – это одновременно и свобода, и ответственность. И наша задача, погружая ребёнка в эту среду свободы и ответственности, сделать так, чтобы ему комфортно было в этой свободе, но также комфортно с этой ответственностью.

Я считаю свободу признаком нашей среды. Чтобы воспитать свободных детей, надо и взрослых в школу таких же брать.

– Как вы ищете педагогов?

Павел Северинец: Конечно, отсматриваем резюме и размещаем вакансии во всех доступных нам информационных базах. Это совершенно нормальный путь, потому что школа большая, специалистов много. На специальности, где поддерживается молодость как явление и где не требуется серьезный школьный опыт, мы ищем широкими-широкими сетями, которые разбрасываем во всемирной паутине.

А когда мы говорим о людях, которые непосредственно работают с душой ребенка, – педагоги, тьюторы, психологи, вся служба сопровождения – очень много зависит от резюме и рекомендаций. Никакого блата у нас нет, кто бы это ни был. Даже я своих, проверенных коллег, которых давно знаю как прекрасных специалистов, всегда отправляю в HR-отдел, и они проходят все этапы, начиная от собеседования со специалистом по приему и заканчивая встречей со мной. Мы всё время в поиске хороших специалистов: перестраиваем внутренние процессы, объединяем кафедры, улучшаем учебный план, то есть это такой нормальный живой процесс. Кто-то приходит, кто-то уходит. По разным причинам. Слава Богу, люди женятся, выходят замуж, переезжают, рожают детей. Это прекрасно, но школа не должна от этого никак останавливаться.

Мы, например, очень много внимания уделяем развитию мягких навыков. Соответственно, нам нужны педагоги, которые обладают эмоциональным интеллектом и все-таки стремятся разговаривать с детьми и чему-то могут их научить, но при этом готовы соблюдать дедлайны. Чем ты не обладаешь, ты детям не дашь и не научишь.

Поэтому поиск педагогов – серьезный и долгий процесс. Отдаем предпочтение рекомендациям, и тому, что человек хочет остаться в школе, но при этом не закостенел еще, не превратился в сухарь.

– А может человек просто захотеть работать в Хорошколе и прислать вам резюме?

Павел Северинец: Мы иногда сами проводим такие кампании, я публикую на своих страницах в соцсетях, что нужны специалисты, мы готовы рассмотреть кандидатуры, приходите. Может быть, сейчас у нас нет для вас предложения, но вы будете в нашей базе данных, и мы обязательно свяжемся с вами, как только что-нибудь изменится. На сайте школы есть окошечко с вакансиями. Если всё сложилось, и мы тебе подходим, заполняй резюме, пробуй. Поэтому если ты мечтаешь где-то работать, надо пробовать, вне зависимости от того, какой у тебя опыт и возраст. Иногда ведь бывает уже скучно и неинтересно в том месте, где ты достиг определенного уровня, а новых задач не появляется.

Точно не надо стесняться и бояться, надо идти на собеседование и готовиться к нему обязательно, потому что хорошо бы понимать культуру, традиции и амбиции коллектива, в который ты планируешь влиться. Не для того, чтобы дать правильные ответы, нет. Просто понять: эта школа вообще для тебя?

Сразу приведу пример: ты считаешь себя классным специалистом, а школа, допустим, заточена на подготовку олимпиадников. Первое, о чем тебя спросят, – сколько олимпиадников ты подготовил по своему предмету? Если ты говоришь «не знаю, вроде ребята неплохие, да как-то не получалось», тогда должен быть чёткий ответ, почему ты решил, что у нас в школе получится. Или если ты приходишь и начинаешь говорить, что любыми силами добьешься результатов, то не значит ли это, что ты их катком переедешь? Школа – про другое. Она про ребенка, про его поддержку, про то, чтобы ему было комфортно и хорошо, без насилия.

Любовь Кувшинова: Важно, чтобы все совпали. Потому что и человек ищет работу, и работодатель ищет человека. Чем лучше педагог себя понимает перед тем, как приходит на собеседование, тем продуктивнее и проактивнее пройдет разговор. Всегда лучше честно признаться: сейчас мне нужен карьерный рост, или мне нужен коллектив, или мне нужны деньги.

Любовь Кувшинова

– Есть ощущение, что люди зачастую не идут в то место, куда им хочется, а выбирают из того, что есть на рынке вакансий.

Павел Северинец: Мы, кстати, оцениваем, насколько кандидат смел, насколько открыт новому, насколько настойчив в хорошем смысле этого слова. Не навязчив, а настойчив. Потому что это все-таки про амбиции.

Любовь Кувшинова: Мы хотим брать в школу педагогов, которым нравится эта работа. Самодостаточных, свободных, таких, которые могут выражать и аргументировать свою позицию, понимать, что их точка зрения может не совпадать с точкой зрения другого. Более того, даже тех, кто будет иметь смелость пойти даже на конструктивный конфликт, ведь позиции бывают разные и при этом равнозначные – одному нравится зеленое, другому голубое.

– То есть вы сразу отсеиваете людей, которые пытаются подстроиться?

Любовь Кувшинова: Это тонкие материи, но да, нам важно, чтобы у человека была позиция. В первую очередь, профессиональная, но и личностная тоже.

Павел Северинец: Мы частная школа, у нас абсолютно разные семьи, разные родители. Особенность частного образования состоит в том, что у родителей есть обостренное желание очень быстро получить обратную связь. Я не про то, что надо в течение пяти минут ответить на любой запрос родителя, а про то, что с этим запросом надо уметь очень деликатно работать. То есть если это вопрос жизни и смерти, тогда я брошу всё и побегу решать его, а если нет, то я вам отвечу обязательно через два часа, когда уроки закончатся. Кто-то посчитает, что его ущемили как педагога, с его авторитетом и уважением, а кто-то отнесется с пониманием. Педагогу, я считаю, важно быть тактичным и не обострять конфликты.

– Как вы понимаете на собеседовании, что педагог вам не подходит?

Павел Северинец: В случае, если человек начинает рассказывать исключительно о себе и о том, какой он замечательный специалист. Может, он, конечно, нервничает, может, не сфокусировался, тогда его придется дольше ковырять, задавать дополнительные вопросы. Совсем другая история, когда он свободно себя чувствует. Когда рассказывает про детей и про то, как он вместе с ними добился результата, причем неважно какого: они с «двойки» на «тройку» переползли вместе, и это стоило борьбы, или победили в олимпиаде, или сделали какой-то проект.

Собеседование – это деловой, интересный, живой разговор, а не ярмарка тщеславия.

Любовь Кувшинова: Бывают те, у которых не сложилось в науке, и они идут учить других. Что происходит, когда к детям приходит такой учитель, который чуть-чуть не реализовался? Он ставит себя как бы сверху, считает, что он априори умнее. Но мы-то другая школа.

Нам нужны люди, которым нравятся дети, и у которых есть интерес к профессии. Мы говорим, ребят, равный к равному. У нас дети и взрослые на одном уровне, а значит, педагог не умнее по умолчанию. Ты заслужи это уважение ребёнка, особенно подростка, сделай так, чтобы он тебя уважал, и чтобы ему было интересно на урок приходить.

Бывает, приходит учитель весь в регалиях – и тут побеждал, и это делал, и я из его рассказа делаю предположение, что больше он про себя, чем про детей. Но это же предположение, его надо проверить, тогда я спрашиваю про три минуса и три плюса работы с детьми. Педагог начинает перечислять минусы, и их много. И я понимаю: школа для него место для удовлетворения своих амбиций. А нам важно, чтобы все-таки ребенок был на первом месте. Мне кажется, это важно любой школе. Просто для частной школы это критично: родители платят деньги за обучение детей, и сами, как правило, люди, сделавшие себя сами, умные и интуитивные, иначе не стали бы теми, кем стали, их не проведешь регалиями. Они зашли в класс или позвонили учителю и по разговору быстро отсекли, профессионал он или нет, любит он детей или нет. Мы, люди, которые отбирают учителей в школу, несем ко всему прочему ответственность перед этими родителями.

Павел Северинец: Еще нам важно, чтобы педагог не был зациклен на работе, чтобы он умел переключаться, чтобы у него была своя жизнь, интересы, которыми он готов поделиться с детьми, потому что он может стать для ребенка значимым взрослым, к которому тот обратится. Допустим, педагог встретился с ребенком, и они выяснили, что оба катаются на горных лыжах, завязался разговор, который в следующий раз может перерасти в какое-то общение, потом в поездку куда-нибудь на Манжерок, или на стажировку, или что-нибудь еще. Диалог с ребенком начинается с этого.

– Есть в этом какая-то, в хорошем смысле, хитрость. Человек, который увлечен чем-то, помимо работы, становится интересным другим, в том числе детям.

Павел Северинец: В первую очередь детям. Педагог должен уметь взаимодействовать с ребенком на равных.

Вот мы с семьей болеем за футбольный клуб «Динамо», я в соцсетях часто про это рассказываю. И теперь в школе есть сообщество болельщиков клуба «Динамо» из разных классов, которые могут подойти ко мне на перемене и обсудить игру, а я параллельно могу спросить про их успехи или сложности, как обстоят дела с проектом или какой экзамен собираются сдавать.

– Это про то, что увлечения педагога позволяют породить другого качества диалог с ребенком. То есть ты вроде бы с ним про «Динамо» говоришь, но заодно имеешь как будто право и его спросить о чем-то.

Павел Северинец: Да, он же подошел и начал с тобой разговаривать! Значит, есть возможность спросить про что-то еще. Потому что ты знаешь про его успехи или сложности.

– Каким должен быть педагог в школе?

Любовь Кувшинова: Гибким, адаптивным, готовым к быстрым изменениям, должен постоянно задавать вопросы себе и другим, рефлексировать, мыслить широко, быть устойчивым, уметь делиться и уметь восстанавливаться. Мы стараемся говорить с педагогами о том, что важно уметь отдыхать на выходных.

– Вы предъявляете требование про стрессоустойчивость, как во многих объявлениях пишут?

Павел Северинец: Конечно, многозадачность и стрессоустойчивость для нас важны. Многозадачность мы, к сожалению, снизить не можем – это вызов современного мира. А стрессоустойчивость стараемся снизить на месте. У нас, кстати, во всех зданиях стоят массажные кресла, чтобы можно было переключиться и хоть немного отдохнуть.

На каникулах у нас была практика йоги, мы все тут занимались, учились восстанавливаться. Еще были прогулки, поездки, арт-терапия, кулинарные мастер-классы, можно было просто записаться и прийти.

В субботу и воскресенье 100% педагога никто трогать не будет, никто не позвонит и не будет орать в трубку, что ты не сдал какой-то отчет или что надо обеспечить явку на какое-то событие.

Если вдруг ты нужен будешь в школе в субботу, мы постараемся об этом сильно заранее предупредить и обязательно дадим отгул. Важно относиться с уважением к личным границам, потому что иначе трудно потом воспитывать это в детях.

– Переманиваете ли вы каких-нибудь «учителей года» из других школ?

Павел Северинец: У нас нет такой задачи, чтобы сманить откуда-то педагогов. Все-таки человек должен хотеть уйти.

Я всегда считаю, что уходят не куда-то, а уходят от тебя – от директора, от школы: обидели, не заметили, перегорел, работа не доставляет удовольствия или вообще хочешь сменить род деятельности.

Чаще всего появляются замечательные педагоги, которые по какой-то причине решили сменить школу. Мы делаем предложение, мол, не хотите ли вы попробовать прийти к нам на собеседование и посмотреть, как у нас. В прошлом году ровно так и произошло. Один хороший педагог немножечко устал в частной школе и немножечко был обижен тем, что не замечали его заслуг. Он перешел к нам, и мы счастливы и благодарны ему безмерно, потому что в новой среде он раскрылся, показал результат и развивается дальше. Можно ли назвать хантингом, когда человек уже вышел на рынок труда? Наверное, нет.

У нас много педагогов из других городов. В регионах есть звездные учителя, которые доросли до определенного уровня, статуса, и им тесно в своей школе. Дальше только управление или административная должность, но её не дают, поэтому люди ищут другое место. Не всем легко удается въехать в московский ритм, в требования, которые есть. Бывает. Но они учатся. Зато человек, который переехал из региона, активный, он хочет расти и хочет развиваться. Для него это новые вызовы. И мы это поддерживаем.

– А давайте, с одной стороны, внезапно, а с другой – вполне логично про деньги. Слышала, что частные школы предлагают меньшую зарплату, чем государственные. Так ли это?

Павел Северинец: Все школы заинтересованы в компетентных и мотивированных педагогах, поэтому предлагают конкурентноспособную заработную плату. Сейчас средняя заработная плата учителя в Москве составляет 120 тысяч рублей. Но в частных школах часовая нагрузка на педагога меньше, численность ребят в классах также значительно меньше, есть корпоративные льготы и дополнительные возможности. Всё это делает частное образование более привлекательным. Правда, есть некоторые особенности – нужно проделать большую работу над тем, чтобы все ребята освоили программу.

Нельзя поставить неудовлетворительную оценку и забыть о ней и неуспехе ребенка. Требуется уметь давать развернутую и глубокую обратную связь родителям и ребятам. Быть очень включённым в учебный процесс. Это подходит не всем.

Например, у нас есть внутренняя система рейтинга педагогов с определенной вилкой по стоимости часа, потому что у каждого педагога есть категория, результаты ОГЭ и ЕГЭ, и мы в административном блоке у себя в голове это держим, и каждого педагога любим, ценим.

Сейчас идёт подведение итогов года, мы смотрим, что у нас получилось, что нет. И, конечно, будем благодарить всех и абсолютно по-разному: кому-то грамоту и благодарность, кому-то значок за вклад в развитие Хорошколы, кому-то добрые слова или ведомственные награды, кому-то денежная премия. Это важно – уметь говорить «спасибо» и замечать успехи и достижения.