Начну с того, что никаких точных рецептов о том, как во веки веков избавиться от чувства вины не существует.

Если человек понял, что совершил ошибку, то досада на себя или окружающих приходит неизбежно, это норма.

Другое дело, насколько соразмерны масштаб ошибки и переживания по ее поводу?

Если ошибка не влечет больших последствий, исправима или вообще никому, кроме вас, незаметна, то и укол от вины или досады, по идее, должен быть мимолетный. Соответственно, если последствия ошибки серьезные, то и попереживаать придется посильнее.

На что тут важно обратить внимание? Бывает ли такое, что ошибка маленькая (не затрагивает значимые сферы жизни), а переживания по ее поводу очень острые и длительные?

Если это ваш случай, то я бы предложила попробовать следующее.

Проанализируйте, чей голос звучит в вашей голове, когда вы ругаете себя за ошибку? Чьим тоном, с чьими интонациями это происходит? Обычно у терзающего себя переживаниями человека в голове разворачивается целый диалог.

Мы часто начинаем обращаться к себе на «ты» и говорить себе что-то вроде: «Ну как ты мог? Как??? Ну неужели сложно было подумать? Ну КАК можно быть таким рассеянным?!».

В этот момент в голове начинает звучать голос значимого взрослого, причем, самое интересное, что, как правило, всю жизнь одного и того же. Это не специфика детского или подросткового возраста. Взрослые люди 40–50 лет, приходя на психотерапию, чаще всего говорят о том, что ругают себя голосом мамы, бабушки или отца. Присвоенная родительская фигура – тоже норма. Другое дело, что полезно понимать следующее: в голове звучит голос человека, с которым сильная эмоциональная связь. Здесь к чувству вины из-за самой ошибки, которая, может, яйца выеденного не стоит, добавляются еще переживания, что эмоционально значимый человек будет очень сильно расстроен. Плюс надо учитывать, что обычно, когда мама или папа на самом деле, а не в нашей голове, нас ругают за ошибки, то делают это для того, чтобы в дальнейшем уберечь от последствий еще больших ошибок. Так работает родительская тревога: лучше я его сейчас поругаю за двойку, как следует, зато потом он не будет пить в подворотне.

Получается, что часто нас ругают с силой, соразмерной той будущей гипотетической ошибке, а не вот этой реальной двойке за сочинение.

В итоге ошибка, может, и небольшая, а чувство вины ощущается как невыносимое. В этот момент мы как бы переживаем «за себя и за того парня». Мысленно «сливаемся» с фигурой родителя и одновременно и ругаем себя с его позиции, и боимся его же расстроить, а еще боимся, что дальше случится что-то непоправимое, а что непонятно.

Мне кажется, что понимание сложной структуры этого переживания и называние всех его составных частей, может быть очень целительно. Когда лучше понимаешь, что происходит, то уже не кажется, что всё так фатально плохо.

Как себе помочь?

Можно попробовать вырастить в голове голос, который будет с вами разговаривать уважительно. Прямо «законодательно» запретить себе называть себя же ругательными словами, говорить с собой с пренебрежительной интонацией. Присматривать за тем, что ваш внутренний разговор с собой шел в ровным уважительным тоном: «Да, я был неправ, когда вышел на мороз без шапки. Теперь лежу в больнице и пропустил день рождения Васи. Пожалуй, устрою стрим из больницы с включением на Васину вечеринку. Это я умею делать очень хорошо. Попробуем извлечь пользу из ситуации. А шапку теперь куплю модную, чтобы снимать не хотелось».

Как научиться позволять себе ошибки?

Это на самом деле отдельный вопрос. Он про то, что мы намеренно идем в те виды деятельности, где ошибки не просто возможны, а произойдут с высокой степенью вероятности. Позволяем себе начать делать что-то, что еще хорошо не умеем, ставим более сложные задачи, чем обычно. Идем в новое, в творчество. Тема большая.

Поделюсь одним своим озарением, которое случилось со мной на тренинговой группе.

Там была работа с кризисом середины жизни, который связан с тем, что ты одновременно хочешь «все бросить» и все «преумножить». Многие говорили, что вот, дескать, не хочу больше быть бухгалтером, хочу стать тренером по йоге. Или работаю аналитиком, а хочу содержать маленький семейный отель в Краснодаре, но никак не решусь.

С чем это связано?

Очень часто человек внутренне «не готов ни на что, кроме аплодисментов». Если уж книга, то бестселлер. Если уж отель, то лидер трипэдвайзера. Если кино снимать, то непременно для фестивалей.

Причем, это может не проговариваться и до конца не осознаваться самим человеком. Так работает перфекционизм. Он нас во многом блокирует. Гарантировать-то аплодисменты никто и ничто не может. Получается, что человек не начинает что-то делать из страха провалиться. И вот здесь важно: очень часто мы себе представляем только две крайности. Или уж успех-успех, или полный провал, с треском. Очень редко мы себе представляем некоторую рутину: вот я собираю материал на книгу, это само по себе приносит мне удовольствие. Вот я правлю свой текст – это само по себе кайф. Вот я работаю с иллюстратором и мы придумываем новое.

На ежедневную «рутину» (кстати, слово связано со словом route – путь, направление, маршрут) решиться намного проще, чем на штурм запредельной вершины.

А большой путь преодолевается, как известно, маленькими шагами, которые сопровождаются, как правило, поправимыми ошибками.