Следы от удара нагайкой на всю спину – будни учеников кадетской школы в Ставропольском крае. В 2023 году. Эта новость в последние дни стала одной из самых обсуждаемых. Власти проводят проверки, родители в шоке, а руководство образовательного учреждения проблемы не видит. Мол, о возможности телесных наказаний всех предупреждают перед поступлением. «Вести образования» изучили историю школьного бития. Удивительно, но от рукоприкладства в Российской империи начали отказываться еще в XVIII веке. А некоторые современные родители полагают, что хорошая взбучка неуправляемым детям не помешает.

О том, что их ребенка могут высечь нагайкой, родителей, оказывается, предупреждают перед поступлением детей в казачий класс кадетской школы имени Ермолова в Ставропольском крае. Тем не менее багровые следы воспитания на спине стали шоком для отца одного из шестиклассников. Мальчика, по его словам, отлупили за мелкую провинность. Другие родители подтвердили: их дети тоже сталкиваются с подобным наказанием. И вроде бы даже все были в курсе, что в школьных правилах действительно говорится о праве офицера отхлестать плетью за провинность. Более того, при поступлении на это все согласились: и дети, и родители. Но, видимо, никто не подумал, что такое возможно в реальности.

Местные власти уже наказали (словом, а не плетью) администрацию и педагогов образовательного учреждения. Историей заинтересовалась и прокуратура, которая даст правовую оценку действиям сотрудников школы.

Местный казачий атаман Борис Пронин уверен, что у казаков подобная мера существовала всегда, ведь дисциплина достигается не только пряником. Тем не менее давать оценку Пронин не берется и признаёт, что ситуация неординарная. Однако задается вопросом: если родителей не устраивает такой подход, зачем они отдавали ребенка в такое заведение?

Коленями на горох – это норма

Средневековая система образования и воспитания Руси категорически бы не одобрила мягкой и нерешительной позиции казачьего атамана. Бить или не бить? Да в чем вообще вопрос? Конечно, бить!

Наказания, в том числе и телесные, были нормой. Практически составной частью общего обучения и воспитания. Порка детей воспринималась как благо. Детей били и держали в строгости из любви к ним. Похвала считалась опасной. Хвалящий якобы рисковал оговорить, поэтому суеверная мать должна была после положительных слов трижды плюнуть в сына или дочь.

В русском сборнике наставлений «Домострой», который составили в середине XVI века, были даже особые пункты, посвященные этой теме.

«...пройдись по ребрам его, пока он растет, и тогда, возмужав, не провинится перед тобой и не станет тебе досадой и болезнью души, и разорением дома, погибелью имущества, и укором соседей, и насмешкой врагов, и пеней властей, и злою досадой», – говорится в средневековом сборнике наставлений.

«Силовые» традиции воспитания были в почете не только в семьях, но и в первых светских школах, дворянских учебных заведениях и в духовных семинариях. Учащихся там наказывали публично и достаточно жестко. О неотвратимости наказания и профилактических побоях напоминал даже первый московский иллюстрированный печатный букварь. На гравюре в начале книги был изображён класс, в котором учитель бьёт розгами одного ученика, пока остальные читают. Издание было напечатано в типографии Василия Бурцева в 1637 году. К розгам можно добавить и такие методы воспитания, как стояние коленями на горохе и удары верёвкой.

Сухари и вода вместо плети

К середине XVIII века ситуация начала меняться. Именно тогда в Россию из Европы начали проникать идеи Просвещения. «Просвещенцы» считали, что создать принципиально новое общество можно только тогда, когда вырастет и выучится человек «нового типа» – просвещенный, гуманный, действующий разумно, а не по принуждению. В «Наставлении к воспитанию внуков» от 1784 года правящая в то время Российской империей Екатерина II записала: «Никакое наказание обыкновенно детям полезно быть не может, буде не соединено со стыдом, что учинили дурно». А в опубликованной годом позже Жалованной грамоте дворянству категорически запрещалось применять рукоприкладство к членам «благородных сословий».

В XIX веке старались сохранить «мягкий» подход в детско-юношеском воспитании. Даже народные школы создавали по образу и подобию Царскосельского лицея, где телесные наказания были под запретом. Нашкодивших лицеистов пересаживали на задние парты, записывали их имена на особой черной доске. Особо хулиганистых лишали вкусностей за обедом и ужином, могли даже посадить на хлеб и воду, но не больше чем на два дня. За особые провинности лицеистов сажали в карцер – максимум на три дня. Там же директор лицея проводил с наказанными душеспасительные беседы.

Как непоротое поколение чуть империю не уничтожило

Либеральная система воспитания буквально рухнула после восстания декабристов в 1825 году. В императорском окружении стали поговаривать о том, будто бы бунтовщики выросли из «небитого, непоротого поколения».

Лично Николай I решал эту проблему. По распоряжению императора в «Школьном уставе от 1828 года», по которому в то время учились буквально все сословия в России от детей низших сословий до мещан и купцов, дворян и чиновников, вновь появилось право на физические наказания. А вот как наказать проштрафившегося ученика, определяли руководители. Ученика могли бить линейкой. Ставили коленями на горох или гречку. А могли и розгами всыпать.

Список провинностей, за которые могли наказать, был очень обширным и постоянно пополнялся. Без жалости наказывали за лень, ложь, невнимательность на уроках, забывчивость и отсутствие школьных принадлежностей.

Нещадно пороли за бранные слова, подсказки, шпаргалки, неуважительное отношение к учителям, отсутствие школьной формы, курение, пьянство, свист на уроке. А еще можно было угодить в карцер за неточное выполнение обязанностей ученика, грубость в адрес учителя, неприличное обращение с учениками младших классов и «сделание неприличного изображения на книге». Но самое страшное – когда на разговор вызывали родителей. Лучше карцер и розги, чем отцовская взбучка.

Известный противник телесных наказаний XIX века русский педагог Николай Пирогов указывал, что в Киевском учебном округе за два года, в 1857–1859 годах, розгами высекли от 13 до 27% всех учащихся. В большинстве гимназий Киевского округа под розги попадал лишь один из семи учеников, а в житомирской гимназии пороли фактически каждого второго.

Вероятно, секрет такой строгости кроется в том, что сам Николай I воспитывался не без помощи линейки и розг. Но то чужие дети, своих отпрысков император пожалел. Сын, наследник и будущий царь-освободитель Александр II, воспитывался в более либеральных условиях. По крайней мере его не секли розгами. Вместо физических наказаний применялись ограничения во встречах с родителями (дети жили в отдельной половине дворца), в питании (за обедом шалунам полагался только суп). Дети самого Александра II тоже воспитывались без жестокости: выговоры, угрозы не пустить повидаться с родителями и пожаловаться императору, запрет есть сладкое, стояние в углу.

Может, именно поэтому Александр Николаевич в 1864 году издает знаменитый «Указ об изъятии от телесных наказаний учащихся средних учебных заведений»? Но даже несмотря на высочайшее распоряжение, практика телесных наказаний еще долго сохранялась. В сельских учреждениях с учениками еще очень долго особо не церемонились. Расшалившегося школяра таскали за уши и волосы, могли бить по рукам линейкой, ставить в угол.

Официально лупить нельзя. А линейкой по шее не считается

Официально телесные наказания для школяров отменили после революции 1917 года. Советская педагогика посчитала физические наказания детей вне зависимости от пола и возраста абсолютно неприемлемыми и недопустимыми. И даже в суровые годы Гражданской и Великой Отечественных войн, при том что проблемы школьной дисциплины, в особенности в мужских школах, были очень острыми, телесные наказания были под категорическим запретом.

Вот что было написано о применении наказаний в инструкции, разработанной Управлением начальных и средних школ на основе приказа Народного комиссариата просвещения РСФСР № 205 от 21 марта 1944 года «Об укреплении дисциплины в школе».

«...У учителей должна быть разумная строгость и требовательность, педагог сам должен быть последовательным до конца и действительно добиваться со всей терпеливостью и настойчивостью, чтобы требования были выполнены. При дерзких выходках ученика, при грубости и других крупных нарушениях дисциплины педагог имеет право выразить свое возмущение повышением голоса, но без крикливости. Нужно всегда говорить с учениками так, чтобы в словах учителя чувствовалось достоинство».

Тем не менее аналог физическому воздействию все-таки удалось найти. Самые страшные и бесчеловечные школьные наказания касались определения места ребёнка в социальной системе.

За проступки могли позже обычного принять в пионеры или вовсе исключить из них. За плохое поведение – вызвать родителей в школу. Увеличение общественной нагрузки – тоже способ наказания. Например, назначить нерадивому школьнику дополнительное дежурство.

Но до конца рукоприкладство изжить не удалось. Официально бить нельзя, но если очень хотелось, то все-таки можно. Хотя это и было исключением из правил, всячески порицалось, но подзатыльники, линейка вместо палки да по мягкому месту, шлепки, встряхивания за шиворот очень долго оставались в арсенале воспитательных мер педагогов.

Иллюстрация: telegra.ph

А то что? Морду набьете?

По решению ЮНЕСКО одним из четверых педагогов, определивших способ педагогического мышления в XX веке, стал Антон Макаренко – советский педагог и писатель, известный в первую очередь тем, что в условиях хозяйственной разрухи разработал и внедрил систему воспитания «трудных» детей. Без рукоприкладства у гения педагогики не обошлось.

«И вдруг педагогическая почва с треском и грохотом провалилась подо мною. Я очутился в пустом пространстве. Тяжелые счеты, лежавшие на моем стуле, вдруг полетели в голову Осадчего. Я промахнулся, и счеты со звоном ударились в стену и скатились на пол. В полном беспамятстве я искал на столе что-нибудь тяжелое, но вдруг схватил в руки стул и кинулся с ним на Осадчего. Он в панике шарахнулся к дверям, но пиджак свалился с его плеч на пол, и Осадчий, запутавшись в нем, упал», – пишет Антон Семенович в своей знаменитой «Педагогической поэме».

Здесь важно отметить, что в порыве гнева педагог накинулся не на маленького мальчика, а на крепкого юношу, который вполне мог дать такой сдачи, что, вероятно, Макаренко мог бы и не выжить.

Интересен не сам факт физического конфликта, а то, как Макаренко объясняет реакцию на него воспитанников, почему после удара поведение воспитанников так сильно изменилось и неуправляемый контингент колонии стал слушаться педагога. Он пишет, что это не страх изменил воспитанников, тем более что воспитанники были физически гораздо сильнее учителя. Просто пацаны увидели в Макаренко живого человека, который тоже способен на слабость.

В «Педагогической поэме» описано огромное количество выходок его подопечных. Большинство из них – не просто шалости, а самая настоящая уголовщина! Тем не менее Антон Семенович не оставлял попыток перевоспитать шпану. Лаской, исключительно лаской получалось не всегда. Как любой живой, чувствующий и переживающий человек Макаренко срывался. Тем не менее он не сделал эти «взрывы» методом педагогической системы и сильно жалел о своих поступках, считая их проявлением собственной слабости.

Подставьте вашу спину для плети, сэр

Законодателем моды на телесные наказания можно считать Итонский колледж – там воспитание кнутом без пряника практиковали чуть ли не со дня основания в XV веке. Повода отлупить детей, похоже, особо не искали. Было бы желание. В 1660 году, например, когда свирепствовала чума, итонским мальчикам для профилактики болезни приказали курить. Но одного пойманного за НЕкурением ребенка «выпороли так, как никогда в жизни».

На покупку розог, кстати, скидывались родители. Ребенка могли и не наказывать в течение учебного года, но за плети все равно надо было заплатить. Причем в благородной среде юных английских джентльменов считалось позорным откосить от заслуженного наказания розгами. Юноши даже хвастались рубцами, кому сильнее досталось. Причем избиение происходило перед всей школой. Для экзекуций придумали специальный эшафот. Виновному снимали штаны, ставили на колени, он ложился животом на стул, его держали двое, а на голые ягодицы «прилетали» удары.

При таких реалиях школьной жизни нужно ли удивляться, что одним из мотивов литературных произведений была тема школьной жестокости? В нынешних реалиях неприятия насилия мировые шедевры даже получают отметку о потенциально травмирующем содержании. В этот список, например, попало знаменитое произведение Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста». Потенциально триггерной, например, психологи считают сцену, в которой отчаявшийся от голода главный герой подходит к надзирателю с миской и ложкой и просит добавки. «Простите, сэр, я хочу еще», – говорит мальчик. Надзиратель ударяет Оливера черпаком по голове и хватает его за руки.

В самой демократичной стране мира США о недемократичных подходах в воспитании детей писал Марк Твен в «Приключениях Тома Сойера». Редкая проделка главного героя обходилась без физического наказания. Линейкой со всей силы по руке – как образец мягкого наказания. За такой страшный проступок, как минутное опоздание на урок, «Рука учителя трудилась до полного изнеможения, пока не изломались все прутья».

В среде школьного насилия выросли десятки поколений. Как это ни странно, но в большинстве стран, которые считаются образцом гуманизма, непоротым считаются только одно-два последних поколения. В Британии официально стали отказываться от рукоприкладства только в 1984 году, а в Канаде и Греции – в 2004 и 2005 годах соответственно.

А вы бы позволили ударить вашего ребенка?

Профессор МГПУ и МГППУ, психолог Владимир Кудрявцев уверен, что физическое наказание не дает образец взрослости. Физическое воздействие или наказание имеет двойной смысл. Это не просто нанесение физической боли, но ещё и знак, что сам взрослый не способен понять и осознать, кто он такой. Тем самым они наносят ребёнку двойную травму. Если родители ставропольской кадетской школы подписали договор, по условиям которого педагоги имеют право применять физическое наказание к ребенку, это значит только то, что и они повели себя не по-взрослому.

«Создать спартанские условия для воспитания кадета можно и другими способами и формами, например физическими упражнениями, воспитанием выдержки. Битье – это же стимул и реакция, оно само по себе ничего не даёт. Это оскорбление, непрофессионализм и пример невзрослости. Позиция взрослого заключается в том, чтобы не допустить перенос любого конфликта, каким бы острым он ни был, в физическое русло, в русло нанесения физических травм и так далее.

Потому что физическая травма имеет ещё и психологический смысл: ты настолько плох и ничтожен, что до тебя доходит только через битьё. Искусство человечности состоит в том, чтобы не довести до этой грани, а решить вопрос дипломатично».

«Вести образования» провели опрос и спросили читателей, допустимы ли физические наказания в образовательных учреждениях. «Особые» условия воспитания в ставропольской кадетской школе возмутили большинство участников голосования. 87% отметили, что ребенка нельзя бить ни в коем случае. 9% не исключают применения физической силы – все зависит от проступка ученика. 4% считают, что в кадетской школе нагайкой да по спине вполне может быть нормой, ведь трудно добиться дисциплины одним пряником. По всей видимости, этот пряник сухой и тоже бьет. Иначе дело бы не дошло до кнута.