Я был уверен, что тема итогового сочинения для меня закрыта: кажется, все возможное уже сказано – и если коллеги-учителя считают, что проще имитировать это бессмысленное в его нынешнем виде начинание, чем сопротивляться ему – в конце концов, не звать же их на баррикады! Поэтому ограничусь только краткими тезисами, родившимися у меня после знакомства с обновленным текстом «Методических рекомендаций по организации и проведению итогового сочинения (изложения)», вывешенном на сайте ФИПИ.

1. Авторы рекомендаций, с одной стороны, различают аргументацию и примеры из литературы, по-видимому, понимая, что аргументировать (то есть доказывать, обосновывать) литературным примером можно тезисы касающиеся только литературы («Критерий № 2 „Аргументация. Привлечение литературного материала“ <…> В соответствии с данным критерием участник сочинения подкрепляет аргументы примерами из опубликованных литературных произведений»).
2. Более того, «незачет» за сочинение ставится как в случае отсутствия аргументации, так и в случае отсутствия развернутых литературных примеров («„Незачет“ ставится при условии, если сочинение не содержит аргументации, написано без опоры на литературный материал, или в нем существенно искажено содержание выбранного текста, или литературный материал лишь упоминается в работе (аргументы примерами не подкрепляются»).
3. При этом в критерии вводится понятие «литературный аргумент», под которым понимается, по-видимому, все тот же пример либо из литературного произведения – либо из методического пособия, приравненного тем самым к художественному произведению(«Если в итоговом сочинении осуществлена опора на фрагмент текста из пособий для подготовки к ЕГЭ по русскому языку (произведение не называется, а лишь передается содержание фрагмента), то такой литературный аргумент не засчитывается».)
4. Чем отличается «аргумент» и «литературный аргумент» и может ли считаться «литературный аргумент» – аргументом, а его использование – аргументацией, в «Методических рекомендациях…» не сказано ни слова, что открывает простор для произвольных трактовок со стороны проверяющего.
5. Что вообще такое «аргумент», «аргументация» для итогового сочинения – и чем «аргументация» отличается от «подкрепления примерами из литературы», также не сказано, что также открывает простор для произвольных трактовок со стороны проверяющего.
6. В требованиях есть еще два взаимоисключающих требования: «не нацеливать на литературоведческий анализ конкретного произведения» и «выбор литературного произведения и аспекты его анализа соответствуют формулировке темы, концептуальным тезисам сочинения». Что в таком случае понимается под «анализом» произведения, каким образом анализ не будет уводить от темы сочинения в сторону разбора, к примеру, художественных средств, при помощи которых в нем воплощается содержание – в «Методических рекомендациях…» опять же не сказано, что опять же открывает простор для произвольных трактовок со стороны проверяющего.

Резюмирую: «итоговое сочинение» пишется и оценивается с опорою на критерии, которые внутренне противоречивы, если не сказать – непрофессионально составлены, содержат в себе серьезные ошибки.

И легкость, с какой с заданием справляются сильные ученики и списывают из готовых источников – слабые, не позволяет нам закрыть глаза на рассуждения о кажущейся «безвредности» такого рода работы. Необходимо повторять еще и еще раз, пока это не дойдет не только до учеников и учителей (некоторые из них это уже прекрасно понимают), но и до тех, кто зарабатывает на индустрии натаскивания на итоговое сочинение и способствует распространению вреда от них – например, до Фоксфорда или РусТьюторса. Но прежде всего, конечно, дойти должно до тех, кто обеспечивает неизменность и обязательность «итогового сочинения»: требовать аргументировать тезисы, имеющие отношение к жизни, примерами из литературы – безграмотно, так как художественный образ предполагает множественность, подчас взаимоисключаемость его интерпретаций. Я читаю, как школьник доказывает, что сильные люди перед лицом перемен сохраняют верность своим убеждениям, обращаясь к образу Базарова, – и понимаю, что смерть Базарова можно трактовать и как сопротивление отказу от собственных воззрений, и как скрытое самоубийство после краха его ценностей и взглядов. Считать это «аргументом» – все равно что аргументировать, опираясь на исторический миф или собственную услужливую фантазию.

Впрочем, не в этом ли и цель? В нынешнем формате итоговое сочинение по сути незаконно, вступает в вопиющее противоречие и с ФГОС, и с требованиями самой жизни формировать у детей основы критического мышления – чтобы они не становились жертвами манипуляций со стороны деструктивных сил и радикальных организаций, умели отличать факт от вымысла, реальный аргумент от фальшивого. Бывший министр культуры уже радовал своих читателей утверждением: «Вы наивно считаете, что факты в истории – главное. Откройте глаза: на них уже давно никто давно не обращает внимания! Главное – их трактовка, угол зрения и массовая пропаганда». Видимо, «итоговое сочинение» в его нынешнем формате и должно воспитать то же пренебрежение к фактам, аргументам – и к их проверке, раз уж «цель оправдывает средства» и вообще мы живем в эпоху постправды, когда критерием «истины» является ее удобство.