По мнению участников, обращение к качественным цифровым ресурсам расширяет спектр возможностей школы, позволяя персонализировать обучение, вовлекая даже тех учащихся, которые раньше были пассивны на уроках.

Но для того чтобы это произошло, необходимо полностью перестроить методику преподавания. Главная ошибка весеннего дистанта – это перенос традиционных приемов в онлайн-обучение.

Как построить онлайн-урок, чтобы он компенсировал недостаток прямого контакта с учителем?

Председатель комиссии по образованию и науке Общественной палаты г. Москвы Мария Лазутова выделила несколько важных, на ее взгляд, правил. Прежде всего в особых подходах нуждаются ученики начальных классов и подростки 6–7-х классов, а также дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации. Кроме того, требуется выбрать опорные темы, которые могли бы фиксировать внимание школьника. Следует определить, какие вопросы являются предметом обсуждения всего класса, а какие предназначены для групповых или индивидуальных консультаций. В качестве помощников учителя необходимо привлечь психологов, методистов, социальных педагогов, которые, по словам Лазутовой, во время дистанта «выпали из образовательного процесса».

По ее мнению, дистанционное обучение требует особой дидактики, пересмотра всего комплекса методической работы в офлайн и онлайн на основе мониторинга имеющихся практик.

Как отметил директор столичной школы № 548 г. Москвы Ефим Рачевский, «видеозапись говорящей головы сегодня неприемлема», необходим «иной педагогический дизайн, ключевой элемент которого – гуманитарная составляющая системы коммуникации».

Он подчеркнул, что «выигрывает сегодня тот учитель, который этот процесс очеловечивает».

Главный редактор Издательского дома «Первое сентября», лидер общественного движения «Школа – наше дело» Артем Соловейчик обратил внимание на то, что, если до пандемии учитель строил сценарий своего урока, исходя из того, что в классе есть способные, средние и слабые ученики, то в период дистанта появилось новое разделение класса «на самостоятельных, на самостоятельных с помощью родителей и вообще несамостоятельных».

Эта классификация, по его мнению, относится не только к детям, но и к учителям, которые разделяются на тех, кто самостоятельно разбирается в цифровых инструментах или разбирается с помощью коллег и специалистов или так и остался в рамках традиционной системы, не пожелав меняться.

Аналогичная дифференциация применима и к родителям.

«Претензии родителей к удаленному обучению – это претензия к школе вообще. Я думаю, что цифра проявила те проблемы, которые есть у нас в образовании. Они увидели школу у себя прямо в доме, и это очень близкий взгляд, это большой окуляр», – считает Артем Соловейчик, по мнению которого, в этой новой ситуации «нам надо очень быстро научиться разговаривать с родителями и дать им ответы про то, что мы делаем сегодня в образовании, как трансформируется школа, и в первую очередь учиться слушать друг друга».

Основатель и главный редактор портала Pedsovet.org Сергей Сафронов констатировал, что дистанционное обучение стало тестом на командную работу учителей, детей и родителей, но роль учителя в этой команде остается ведущей.

«Сегодня цифровое образование представляет собой шведский стол, с которого люди начинают хватать все без разбору. Со временем люди научатся выбирать, но я не хотел бы, чтобы учителя были официантами на этом шведском столе. Их задача – воспитать вкус и культуру выбора», – полагает Сергей Сафронов.

То, что в быстро меняющихся условиях учитель должен стать конструктором и дизайнером образовательного процесса – мысль сама по себе не новая.

Но главный вопрос заключается в том, готовы ли педагоги меняться в соответствии с требованиями времени?

«Мы так много говорим о навыках XXI века, а мы сами ими обладаем? И поэтому, если вы не чувствуете внутренней готовности к переменам, если ваш ответ: «Мы сейчас переждем и вернемся в школу старую, добрую и надежную», то, конечно, пора задуматься о своем будущем в этой профессии», – подчеркнула учитель английского языка из Томской области Юлия Емельянова.

По ее собственному признанию, благодаря новым цифровым инструментам и различным ресурсам для удаленной работы она сумела установить контакт с теми детьми, которые раньше отсиживались на уроках «тенью-невидимкой».

А новые обстоятельства заставили таких детей по-другому себя вести: они были вынуждены задавать вопросы, выходить один на один на контакт с классным руководителем и, главное, они начали получать от этого удовольствие.

«Оказалось, что именно этого общения им не хватало. Получается, что мы сейчас вступили на территорию детей, где они себя чувствуют более уютно, чем мы. И дети начали открываться по-другому, и они начали нас, учителей, открывать с другой стороны. Иначе говоря, они нам дали шанс, и наша задача сейчас его не упустить», – сделала вывод Юлия Емельянова.

«Эти несколько месяцев, которые мы работаем в новом формате, дали намного больше, чем годы повышения квалификации, ибо и учитель во многом приобрел ту свободу, которой он был лишен. Поэтому мы действительно вошли в школу завтрашнего дня, и, если мы свернем с этого пути после пандемии – это будет абсолютно бездарно», – убежден Ефим Рачевский.

«Учителям надо перестроить свое восприятие дистанционных уроков и понять, как эту ситуацию можно использовать в дальнейшем не в качестве мер безопасности, а для того чтобы расширить и углубить образовательный процесс, сделать его более мобильным, удобным, быстрым», – отметил учитель русского языка и литературы московской школы имени Ф.М. Достоевского Сергей Шилин.

По его словам, не надо бояться новых технологий и того, что рано или поздно дистанционные уроки вытеснят или заменят очные, но стоит воспринимать их как «отличное подспорье для трансляции своего опыта на большей площадке, на большее количество детей».