Прочла проект стандарта начального общего образования https://regulation.gov.ru/p/94553 параллельно с действующим.

Анализировала и с профессиональной точки зрения (и как тот, кто сам должен соответствовать стандартам в вузе под колпаком контроль-надзора, и как тот, кто организует обучение для работы в образовании), и с бытовой (как мама младшей школьницы).

Если действующий ФГОС на 29 страницах казался слишком большим и поэтому недостаточно доступным для широкого круга заинтересованных, то по сравнению с проектом на сто с лишним страниц он уже как будто и не такой объемный.

Не могу сказать, что действующий стандарт мне во всем нравится. Помню, в начале 2016 года на конференции в Шанинке (МВШСЭН) мы обсуждали, как он работает, и я подобрала примеры нестыковок - того, что хотелось бы подредактировать. И один из его разработчиков – мудрый человек – сказал тогда: принятый стандарт – это серьезное достижение, потому что смогли договориться все стороны общества, профессионального сообщества. Достигнуто общественное согласие. В нем удалось зафиксировать главное. А если сейчас снова поднять дискуссию, то можно лишиться достигнутого. Оказалось, это пророческие слова.

В новом проекте я выделила довольно много конкретных моментов, которые можно было бы отнести к плюсам. Текст в этих местах стал более проработанным, четким, ясным, структурированным, более точно следующим закону. В 2009 году это и невозможно было бы сделать. Такая редакция действующего стандарта была бы необходима. Именно редакция, но не новый стандарт! Проект в этих множественных местах и выглядит как редактура.

Например, наконец-то выявление и развитие способностей учащихся предлагается закрепить не только как удел внеурочной деятельности, но как задачу урочной и внеурочной работы в совокупности.

Думаю, проект мог бы облегчить жизнь тем, кто вынужден писать документацию в ущерб настоящей работе. Требования к рабочим программам и аналогичным текстам упрощены, уменьшено количество бумажных подпрограмм в составе образовательной программы, логичнее и четче прописана ее структура. Главное только, чтобы это не приводило, как у нас всегда бывает, к росту аппетитов проверяющих на спринтерских дистанциях. Ныне работающие программы принципиально не противоречат предлагаемой более простой схеме, пусть даже «курсы внеурочной деятельности» там так не называются. Чтобы декларированное упрощение не привело на деле к усложнению – срочному одномоментному перелицовыванию сформулированных текстов школьных документов в новые картинные рамки. Была бы это новая редакция, не отменяющая действующие редакции образовательных программ.

Полагаю, также можно приветствовать, например, четкое указание на нормативность финансирования, развернутые финансовые и систематизированные материально-технические условия. Вот тут, пожалуй, нужна четкость, которая стандартизует и деятельность проверяющих. Главное, чтобы эти условия выполнялись и проверялись в связке. «Утром деньги, вечером стулья». А то у нас нередко действует другой принцип – «денег нет, но вы держитесь».

В описании кадровых ресурсов тоже появилось больше конкретики. Например, раскрыт термин «укомплектованность кадрами». Хотя в качестве таковой логичнее принять не отношение нормативной численности к фактической, как предлагается, а наоборот. А то чем больше коэффициент, тем ниже укомплектованность. Недокомплект – больше 1, сверхкомплект – меньше 1. Но это техническая сторона. А принципиальная – в том, кто будет устанавливать эту нормативную численность. По закону – сам директор должен решить, сколько ему каких работников надо. А если это опять под прикрытием стандарта станет устанавливать внешний регулятор, то это наступление на закрепленные законом компетенции школ по формированию штатного расписания и распределению должностных обязанностей.

Для кого-то время – лишь новая мода, для нас – столкновенье идей.

(ДДТ, «Время»)

Хорошая была бы редактура… Если бы не главное!

В проекте вымаран главный посыл – системно-деятельностный подход. Прямое указание на него в тексте как на основу при всех неточностях формулировок – важнейший ориентир для консолидированного движения нашей системы образования, вектор обновления качества, отвечающий и на глобальные вызовы, и на закономерности развития человека. Проект нового стандарта предлагает взять за основу представления. Чьи? Какие?

На мой взгляд, даже сами несколько лет звучащие публичные официальные высказывания о том, что будет другой стандарт, с легкостью перешагнувшие через «общественный договор», подкрепленные ВПР, еще до появления первых проектов – и тем более с их появлением, – негативно отразились на системе. Она-то – махина. Чтобы ее привести в осмысленное движение, требуются время и усилия, а эти слова и действия ее разориентировали. И система вместо целенаправленного планомерного «выхода на проектную мощность» эти годы тормозила.

В более выверенных формулировках общих мест проекта, пожалуй, методическая сторона деятельностного подхода находит отражение. Но какой исполнитель будет на это смотреть в свете существенно развернутых предметных требований, которые ему не следуют? Мы это уже проходили в стандартах 2004 года (да и предыдущих). И это одна из существенных причин законодательного изменения структуры образовательных стандартов в 2007–2010 годах. Как проходили и то, что компромисс, как правило, не бывает долгосрочным устойчивым решением.

Вместе с тем методическая сторона без смысловой сама по себе противоречит закономерностям деятельностного подхода. Такая тенденция обезглавливания, а значит, и разрушения деятельности, захлестывающая нашу действительность, проявилась и в проекте. Для меня яркий пример такой «редактуры» – вычеркивание демократизации из задач стандарта. Если в действующей версии стандарт направлен на обеспечение демократизации образования, в том числе через развитие форм государственно-общественного управления, то в проекте – на развитие этих форм самих по себе. Хотя законом закреплен в качестве принципа государственной политики в образовании именно демократический характер управления.

Под шумок редактуры из задач воспитания выпало и приобщение к общечеловеческим ценностям – а ведь это как раз про самое актуальное во всех приоритетах – сохранение живой Земли.

Также проект, на мой взгляд, существенно редуцирует права и полномочия образовательных организаций в отношении промежуточной аттестации. Проект стандарта оставляет за ними только форму, тогда как закон закрепляет за организациями ее осуществление в более широком смысле, не говоря уже о разработке и реализации образовательных программ, по которым она проводится. Да и в свете приложений проекта за формами особо не разбежишься.

Мамаша природа смертельно пьянеет в плену атлетических рук.

(ДДТ, «Время»)

Среди приоритетов НТР мне кажется самым животрепещущим – особенно если говорить о начальной школе – эффективное взаимодействие человека, природы и технологий как ответ на вызовы чрезмерных антропогенных нагрузок, угрожающих не только жизни и здоровью людей, но и существованию всей планеты (вызовы энергетики, продовольствия, использования природных ресурсов тесно связаны с ним, они, в общем, про то же самое). Заучивание теоретических знаний, даже если они о правильном образе жизни, конечно, легко проверить с помощью ВПР, но они от этого не станут действием. Более того, они могут выхолостить действие.

Ведь есть закономерности психического развития, согласно которым на этом возрастном этапе существенную роль играет наглядно-действенное, затем – наглядно-образное мышление. В проекте же более детально развернутые требования к предметным результатам и – особенно – обязательные требования к ним для промежуточной аттестации в виде приложений эти закономерности отвергают. Повторю, что эти приложения заступают или как минимум заносят ногу на поляну (и кулак на голову) образовательных организаций.

Боюсь, что эти документы с высокой вероятностью могут быть поддержаны и приняты – они удобны как внешним проверяющим, так и проверяемым учителям. Есть определенность! Ребенок в этом случае вовсе не уникальная личность, по отношению к которой учитель осмеливается брать на себя высокую педагогическую миссию, а плоская меловая доска, на которой учитель методом дрессировки вычерчивает, а точнее выскабливает в первом классе: «Good morning! I’m Sasha», во втором: «Can I help you? Help yourself!» – и т.д.

Иностранный язык для меня – одно из разительных несоответствий. В действующем стандарте требования по нему все ж более пропедевтические: начальные навыки общения, расширение лингвистического кругозора, дружелюбное отношение, знакомство с жизнью сверстников, с образцами литературы. Я бы еще усилила их деятельную и мотивирующую сторону, ее не проверишь массовой строевой контрольной. Буквальная реализация проекта под гнетом овнешненной проверками промежуточной аттестации превратит знакомство с иностранным языком в зубрильный демотиватор.

Еще более сильное неприятие у меня вызывают требования к областям искусства, физкультуры, технологии, где так же, как и в иностранном языке, в начальной школе процесс важнее предметного результата. Здесь особенно заметно, как предметные требования по ним уводят от формирования деятельностных привычек к заучиванию и натаскиванию. Определять типы певческих голосов, определять типы музыкального развития вместо того, чтобы с удовольствием слушать хорошую музыку и музицировать. Отличать черты профессий, связанных с созданием музыкального спектакля, вместо того чтобы иметь возможность участвовать в создании. Или определять и кратко характеризовать физическую культуру как занятия физическими упражнениями вместо того, чтобы регулярно с удовольствием при профессиональном сопровождении заниматься физическими упражнениями – танцами, играми, туризмом.

Это относится в значительной степени и к чтению с окружающим миром, где младшеклассникам важнее любить читать, выключать лишний свет и разделять мусор, чем знать жанровые отличия и излагать факты технологических достижений человечества.

Ведь будут сидеть и учить эти факты, пытаясь попасть пальцем в небо того факта, который выдернет из колоды проверяющий.

А против некоторых обязательных требований из известной серии «Перестала ли ты пить коньяк по утрам?» я возражаю как мама. Безопасно использовать мессенджеры сети Интернет? Соблюдать правила безопасного поведения при использовании личных финансов, в т.ч. в сети Интернет? Это же предполагает, что для начала надо обеспечить, чтобы они в обязательном порядке общались в интернете, имели личные финансы и проводили финансовые транзакции в сети. А можно с этим повременить? На какие вызовы НТР это отвечает? Не лучше ли критическому мышлению учить на бескомпьютерных и безынтернетных примерах, но зато наполненных непосредственным взаимодействием с товарищами и партнерами, природой, техникой?

Например, считаю, зря исчезает бескомпьютерная информатика с умением составлять алгоритмы.

Конечно, ее дрессировочно-бумажный вариант, когда прямоугольнички и ромбики так и остаются рисунками, безнадежно устарел. Но сама идея программирования деятельности от цели к решениям стала только актуальнее. Возможно она нуждается в более современных командных форматах, в приложении к робототехнике, которую вообще трудно выискать в проекте, или тому же сценарному мастерству.

Наши души не могут сидеть на диете, мы кормим их до тошноты.

(ДДТ, «Время»)

Но, пожалуй, квинтэссенция без- (или анти-?) деятельностного подхода – ОРКСЭ, предлагаемое на смену, как оказывается, более демократичным основам ДНК народов России.

От формирования установки поступать нравственно как центрального результата предлагается отказаться, зато в обязательном порядке формировать умение рассказывать об особенностях вероучений, знать названия и краткое содержание священных книг, называть и описывать культовые сооружения, службы, обряды и таинства, приводить примеры положительного влияния религиозных традиций на отношения в семье (и аналогичные словесно-описательные умения в рамках светской этики). Зачем? Что это делает в светской, а не воскресной школе? Формировать умения объяснять значение слов «милосердие», «сострадание», «прощение», «дружелюбие» вместо того, чтобы учиться быть дружелюбным, милосердным. И т.д. Заучивать примеры вместо того, чтобы приобретать опыт решений и поступков. Почему предлагается учить тому, что нарушение нравственных норм – оскорбление представителей другой веры, а не вообще любого человека? Разве это норма религиозная? Это скорее требования к личностным результатам всего образовательного процесса, а не к предметным по ОРКСЭ. Их не проверишь срезом. Но, наверное, по таким дисциплинам и не надо?

Как я уже сказала, для разнообразия форм промежуточной аттестации такие обязательные требования разбега не оставляют, а ведь законодательно защищенная свобода, доверие школам, их стимулирование к творчеству и поддержка вместо вменения могли бы стать питательным бульоном для появления практик действительно компетентностного, деятельностного оценивания, в т.ч. и на итоговых аттестациях.

И верим, что в каждом живом человеке наберем на глоток доброты.

(ДДТ, «Время»)