Как предостеречь бегуна на длительной дистанции от теплового удара в жаркую погоду? Почему исчезновение пчел может привести к сокращению популяции птиц? Какой кредит выгоднее взять с учетом процентных ставок и ежемесячных выплат? Как правильно застраховать машину?
Такие необычные задачи предлагаются школьникам в рамках международного исследования PISA, которое проводится в нашей стране, начиная с 2000 года. От участников требуется умение применять свои знания в реальных практических ситуациях, используя при этом нестандартные способы.
В исследовании 2018 года приняли участие около 600 тысяч 15-летних учащихся из 79 стран мира. В их числе – 7608 подростков из 265 образовательных организаций 43 регионов России: 9% – 7–8-й классы, 81% – 9-й класс, 7% – 10–11-й классы, а также студенты колледжей и техникумов (3%).
Исследование PISA-2018 проводилось полностью на компьютерной основе с использованием нового типа интерактивных заданий по читательской грамотности.
Именно по этому направлению средний балл российских школьников снизился на 16 пунктов по сравнению с 2018 годом – с 495 до 479. Есть некоторое уменьшение среднего балла по математическому и естественно-научному направлениям.
Помочь разобраться в причинах и спрогнозировать пути выхода из сложившейся ситуации мы попросили руководителя Центра оценки качества образования Института стратегии развития образования Галину Ковалеву.
Причины отставания
– В чем, по Вашему мнению, причина ухудшения результатов PISA по сравнению с 2015 годом?
– Мы в явном виде ухудшения результатов с 2015 по 2018 год не наблюдаем. И по математической, и по естественно-научной грамотности есть снижение результатов, но в пределах ошибки измерения, поэтому здесь ни один из специалистов не будет это трактовать как некоторое снижение. Есть обычные отклонения, связанные с формированием выборки в мониторинговых исследованиях, с разработкой инструментария. Что касается читательской грамотности, то здесь действительно есть небольшое снижение. Однако цикл в три года – интервал, с которым проводится PISA – как правило, не дает материала для устойчивых оценок. Мы склонны рассматривать большие циклы продолжительностью в 9 лет. Например, по читательской грамотности большой цикл начался в 2000 году, потом 2009-м и сейчас в 2018-м. По математике: 2003, 2012 и будет 2021. По естествознанию – 2006, 2015 и будет 2024. Поэтому, если говорить о некоторых проблемах, то в большей степени о читательской грамотности. Хотя эксперты PISA оценили тенденции развития читательской грамотности в России как возрастающе позитивные – increasinly positive. Вот ведь в чём парадокс и проблема серьёзная для тех, кто занимается педагогическими измерениями.
– И всё-таки нужно быть объективными: наша страна по результатам PISA не относится к группе лидеров. Мы где-то середнячки, троечники. Это же надо признать честно.
– Я бы сказала, что мы на три с плюсом, если говорить об отметках по пятибалльной шкале. А если использовать шестибалльную шкалу PISA, то второй пороговый уровень соответствует 420 баллам, а третий – 482 баллам. Средний результат российских учащихся практически соответствует третьему уровню читательской грамотности PISA.
– Кроме того, в 2018 году по сравнению с 2015-м увеличилось число учащихся, не достигших порогового уровня, и уменьшилось количество тех, кто смог выполнить задания самого высокого уровня сложности.
– Конечно, мы такими результатами удовлетвориться не можем. В то же время были объективные причины – усложнение текстов, задания на оценку противоречивой ситуации, описанной в текстах, чего раньше не было. Причем эти тексты размещены в интернет-среде с гиперссылками и т.д. И оказалось, что у наших школьников не сформированы навыки поиска информации в Интернете, в этом смысле мы проигрываем учащимся из других стран. На этом основании можно сделать вывод, что нам нужно обращать внимание на сложные тексты, на сложный анализ текста, на множественные тексты.
Приведу пример. Вот блок заданий «Рапануи» – это новый тип задач в исследовании PISA, в котором ученику нужно работать с несколькими источниками информации, объединенными общей темой – загадками острова Пасхи (Рапануи). Первый текст – это блог профессора, где она описывает свои впечатления об исследовании огромных статуй – моаи. Второй текст – рецензия на книгу о причинах исчезновения цивилизации, создавшей эти статуи, в том числе о причинах исчезновения на острове деревьев. Третий текст – новость в научном интернет-журнале – содержит альтернативную версию причин тех же событий. Чтобы выполнить задания, ученику нужно обращаться сразу ко всем текстам. Он должен сопоставить разные точки зрения, увидеть, на чем они основаны, обнаружить противоречия и на основе информации из текстов сформировать свое отношение к описанной ситуации.
Это типы заданий, которых сейчас нет в нашей школе. И поэтому сейчас наш Центр интенсивно разрабатывает задания по всем этим ключевым новым направлениям, которые сейчас реализованы в PISA-18 и будут развиваться в дальнейшем в сторону противоречивости информации, доказательности, многоаспектности. И, если мы правильно сделаем выводы по результатам PISA, это даст нам основание серьёзно перестроить систему образования, сделать ее современной, повысить ее качество.
– Я говорила со многими экспертами и задавала им вопрос о причинах снижения результатов или просто об отсутствии их роста. И получала совершенно одинаковые ответы от разных людей. Во-первых, некоторые считают, что наши школы перегружены контролем, во-вторых, этот контроль проводится в традиционном предметоцентричном режиме, который идёт вразрез с PISA, с её комплексными интегрированными, междисциплинарными, метапредметными заданиями. Разделяете ли Вы эту позицию?
- Вы прекрасно знаете результаты всех международных исследований, я имеют в виду и ТIMSS, и PIRLS, в которых за 2015–2016 годы показано, что мы относимся к странам, где больше всего времени тратится на контроль в учебном процессе и на выполнение домашних заданий, то есть мы неэффективно тратим время. Это известный факт, и комментарии коллег это подтверждают. Однако утверждать, что избыточный контроль – фактор наших неудач в PISA, мы не можем.
– Как согласуются новые стандарты, разработанные Минпросом, с идеологией PISA и нынешними мировыми трендами?
– Стандарты Минпроса – не новые, они базируются на действующих стандартах, созданных в 2009 году.
– Но почему-то из новой версии выпал системно-деятельностный подход, предметоцентризм усилился, появилась разбивка учебного материала по годам обучения.
– И я бы не поддержала это как позитивную тенденцию. Но основные идеи всё-таки сохранились, в том числе комплексность результатов (предметных, метапредметных и личностных), и это даёт надежду на то, что учителя, понимая этот вектор развития, смогут реализовать его на практике. В то же время новая редакция стандартов больше ориентирована на контроль, и с этим связана разбивка учебного материала по годам обучения, чтобы можно было оценивать достижения школьников в конце учебного года и корректировать или перестраивать учебный процесс по этим итогам.
Но, к сожалению, наши учителя не очень хорошо подготовлены к такой работе.
Мы пойдем другим путем?
– В первые годы обсуждения результатов PISA многие заняли позицию, что нам не следует придавать значения результатам этого исследования. Как по прошествии времени Вы думаете: нам стоит ориентироваться на PISA? Действительно ли она объективно и достоверно отражает знания и компетенции учащихся?
– Я профессионально заявляю, что PISA – это очень важное исследование, которое проводится в мире. Именно в рамках этого исследования и родилась идея формулирования и оценки новых результатов, и в последнем отчёте подчёркнуто, что PISA оценивает особый вид грамотности – функциональную грамотность. И недаром основной вопрос, который стоит главным в исследовании PISA: способны ли выпускники школ использовать полученные в школе знания вне стен школы для продолжения образования, для функционирования в жизни, для взаимодействия с людьми в социуме? Говоря словами создателей инструментария PISA, мы не знаем, как будут развиваться технологии через 20 лет, но если наши дети овладеют стратегиями (как решать проблему, анализировать её, сформулировать, наметить план решения) и научатся работать в команде (это второе важнейшее направление), тогда не только они смогут выжить, но выживет вся наша цивилизация.
Поэтому задания PISA, в отличие от ТIMSS и PIRLS, как правило, проблемные и рассматриваются в практическом контексте.
– Многие страны, испытавшие так называемый PISA-шок, стали проводить свои мониторинги по заданиям, близким к идеологии этого исследования. А мы?
– PISA – это мировые тренды и это стандарты, на которых работают многие ведущие страны мира, особенно большинство стран Тихоокеанского региона и Юго-Восточной Азии – Сингапур, Китай.
Ещё в 2003 году, когда ЕГЭ находился в стадии активной разработки, после конференции министров образования в Берлине по результатам исследования PISA мы с тогдашним замминистра образования и науки Виктором Болотовым приняли решение, что мы введём в единый экзамен задания типа PISA. К этой работе мы привлекли специалистов из Нидерландов, из Института педагогических измерений CITO, которые разрабатывали PISA 2003 года. Но педагоги не приняли эти новшества, они сказали, что несправедливо оценивать учащихся по заданиям, которых не было в учебном процессе, а ЕГЭ – это экзамен с высокими ставками, который дает право на поступление в вуз. Таким образом, что получается? Вы оцениваете то, чему дети не учились в школе? Тогда меняйте учебный процесс. Они абсолютно правы. Недавно мы предложили Федеральному институту педагогических измерений ввести прогностический экзамен, который дополнил бы традиционный и оценивал бы способность школьников выйти за рамки стандартных учебных задач.
Наше предложение рассматривается.
– Но можно ли сравнивать результаты PISA с результатами российских исследований: ВПР, НИКО? И должны ли задания российских экзаменов и проверочных работ подстраиваться под задания PISA?
– Давайте конкретно говорить. ВПР, НИКО (Национальное исследование качества образования), ОГЭ, ЕГЭ направлены именно на оценку того, чему учат в школе. У них разные цели, и они сугубо предметные. То есть задачи исследования PISA и задачи этих измерительных процедур, которые проводятся в России, разные. Наши контрольные работы проверяют то, чему дети научились.
Надо сказать, что в последние годы ВПР меняются немного, появляются новые демоверсии ОГЭ для девятого класса, которые включают определённое количество заданий с практической направленностью. Неоднократно, когда мы обсуждали результаты НИКО, мы задавали вопрос представителям Рособрнадзора, планируют ли они подключать проверку метапредметных и личностных результатов. Нам отвечали, что они как раз над этим сейчас работают. Наверное, это будет хорошо. Посмотрим, что получится.
Но для того чтобы всё-таки более интенсивно переориентировать систему образования, мы и приняли решение, а Министерство просвещения поддержало нашу идею о том, чтобы начать интенсивно разрабатывать задания нового поколения и вводить их в учебники. Часть этих заданий уже открыта на сайте проекта, часть будет напечатана в сборниках, часть пойдёт в мониторинг. Он будет проводиться на платформе, на которой базируется Российская электронная школа, и школы могут использовать эти материалы.
– Не станет ли это новой формой контроля для школ, и без того обремененных различными диагностиками?
– Есть специальное понятие «мягкого мониторинга», когда контролируется небольшая группа школ, а остальные школы сами будут решать эти задания и самостоятельно сравнивать себя с результатами контрольной представительной выборки.
Продолжение следует
