Татьяна Шувалова: – На ком, на ваш взгляд, лежит ответственность за детскую агрессию, нападения детей на одноклассников – тоже на семье? Недостаточно хорошо воспитали, выходит? И застрахованы ли дети из религиозных семей от таких поступков?
Алексей Уминский: Надо признать, что случаи эти все же исключительные, не тенденция, они всех нас повергли в шок. Я не думаю, что эти поступки вообще как-то связаны с религиозным воспитанием, потому что оно не панацея. И в ту, и в другую стороны перекосы плохи. Есть семьи, в которых религиозное воспитание вообще является крайней формой насилия.
Религиозная идея, если она воспринята грубо, неправильно, искаженно, может быть идеей убивающей, насилующей, искажающей человеческую личность.
Религиозная идея очень сильная, императивная, в том числе это, конечно, идея подчинения. В семьях, христианских или мусульманских, или иудейских, в которых религия воспринимается как форма подчинения и насилия, дети воспитываются как фанатики, как очень жестокие люди. Это всегда форма болезненности, поэтому я могу себе представить, что и из религиозных семей может исходить такая агрессивность. Религиозное воспитание не гарантирует воспитание всегда в добре, любви и благости.
Религия вообще вещь исключительно неоднозначная. Мы знаем из истории, что были многочисленные случаи религиозных войн, погромов, и до сих пор эти вещи продолжаются. Религия на земле творится через людей, потому она не гарант добра и света. Она оставляет человеку всегда и выбор, и возможность собственного становления. А тем более мы живем сейчас в мире серьезного информационного потока.
ТШ: Вот как раз тема Интернета очень болезненная. Именно засилье неконтролируемого интернет-контента винят в том, что дети стали агрессивнее. Вы с этим согласны?
АУ: Да, я убежден, что часто Интернет провоцирует агрессию. Это в целом поле очень агрессивное. Человек должен уметь этим полем пользоваться. Дети в этом смысле наиболее уязвимые души. Часто сами дети воспитываются в семьях, где есть агрессия, где они подавлены, где они испытывают насилие со стороны родителей. И вот насилие, которое они испытывают, рождает в них самих желание это насилие употребить по отношению к другим.
ТШ: Родители должны запрещать или хотя бы контролировать этот бесконечный и часто бессмысленный серфинг по сети?
АУ: Безусловно.
Контроль – это не основная, но одна из форм воспитания. Родители должны уметь контролировать режим питания, сна, прогулок, уроков.
Дети всегда находятся под внимательным контролем – лучше даже сказать, наблюдением. Если родителям сегодня проще ради банки пива и футбольного матча оставлять своих детей с компьютером и Интернетом, ну тогда это становится их проблемой.
За последние 20 лет Интернет стал в себя всасывать всех людей и делать их неинтересными друг другу, потому что каждый интересуется только своим экраном компьютера или айпада, каждый из них уходит туда, и понятно, что сейчас никто не может понять, что происходит с ребенком.
ТШ: – Православие часто обвиняют в консерватизме. На ваш взгляд, существует ли гендерное разделение в воспитании с точки зрения православной церкви? Есть ли какие-то истины, которым может научить только мать, а какие-то другие максимы – уже исключительно прерогатива отца?
АУ: – Не соглашусь.
Нет и не может быть никакого разделения воспитательных функций в семье. Отец и мать учат одному и тому же, но ребенок от матери берет одно, а от отца – другое.
Они говорят одно и то же, но по-разному, из своей ипостаси. Между отцом и матерью нет разницы в их научении главным вещам, избитым, так сказать, истинам, о том, что такое хорошо и что такое плохо, о добре и зле, о любви, о милосердии, о грехе, о стыде, о совести – у них должно быть единое понимание этих вещей. Но ребенок учится по-разному.
ТШ: – А методы могут различаться, скажем, кнута и пряника? Часто мать балует лаской ребенка, а отец ведет себя более строго.
АУ: – Нет, ни в коем случае не должно быть, что мама хорошая, а отец плохой, иначе будет история с добрым и злым полицейским. Родители не должны надевать на себя никаких масок, не изображать никаких историй. Они должны быть тем, кем они есть: папой и мамой.
ТШ: – Прежде чем ребенка воспитывать, его надо завести – почему сейчас даже самые верующие и обеспеченные люди не стремятся заводить семью и детей, хотя все мы помним заповедь еще эдемскую «плодитесь и размножайтесь»?
АУ: – Потому что сейчас это очень ответственный и очень страшный выбор.
Совсем недавно, до середины прошлого века, отношения семейные не были личной ответственностью человека. Жених и невеста никогда практически друг друга не выбирали. За них этот выбор совершали родители, общество, сословие.
Если я богатый человек, я обычно женюсь на богатой невесте. Если я аристократ, на пейзанке не женюсь. Если священник, то мои дети будут искать себе жениха или невесту из священнического сословия. Сословное, материальное, социальное, национальное, религиозное обеспечение – порядка шести слоев должны были совпадать один с другим. И вдруг это все рухнуло. Никто твой брак, кроме тебя самого, поддерживать не будет. Поэтому не было разводов – развод был катастрофой для общества.
Законы даже государственные до какого-то времени даже в Европе не позволяли этого. Вспомним даже хотя бы «Развод по-итальянски». У нас до сих пор иллюзия, что там всегда все было идеально. Но нет. Просто семья строилась по другим принципам. И когда люди сами стали выбирать себе спутника жизни, вдруг это оказалось большой проблемой, потому что у них этого опыта не было и до сих пор нет. Соответственно, браки стали распадаться, в этих браках часто ничего не получается, люди друг друга не понимают, и они боятся заводить серьезные отношения, потому что для этого нужно то, чего у них сегодня нет.
Поэтому неудивительны те отношения молодых людей, которые не хотят жениться, а пробуют друг друга, это стало сейчас уже естественным явлением во всем мире.
Брак вдруг перестал быть тем, чем был в течение многих тысячелетий, вышел из разряда племенных отношений, из древнего племенного архетипа вырвался в свободное пространство, и это большая проблема.
Сейчас наш современный мир – это уже мир личностного выбора во всем. Каждый выбирает свою веру сам. Нет ни общества, ни папы, ни мамы, а только человек сам отвечает за свою веру. Ты сам отвечаешь за воспитание детей – не общество, не семья, не бабушка с дедушкой, не родители. Только ты сам отвечаешь за выбор своей супруги и за сохранение своей семьи. Потому неудивительно, что юноши и девушки боятся создавать семью, понятно, почему так много разводов и почему даже священнические семьи иногда рушатся. Мир личной ответственности – мир крайне сложный, но, с другой стороны, он может быть гораздо ближе к Богу…
ТШ: – Правильно я понимаю, что мы стали более свободными, но и болееэгоистичными, раз для выживания нам семья уже не нужна?
АУ: – Да, для обеспечения социальных нужд семья уже не требуется. Семья сегодня может быть только осуществлением любви, а любить очень тяжело, за любовь надо бороться, любовь надо выстраивать. Это очень тяжелый труд, а трудиться не каждый готов.
ТШ: – Можно ли что-то сделать, чтобы преодолеть эти сложности, или это такой естественный процесс и нужно отпустить вожжи?
АУ: – Не просто можно, а и нужно сделать. Православная церковь и вообще христиане прилагают к этому большие усилия, пытаются осмыслить, говорить об этом, поддерживать семью, раскрывать для молодых людей сущность брака, помогать им в становлении этого брака.
Брак в христианстве мыслится как малая церковь, он превозносится на очень высокий духовный и ценностный уровень.
ТШ: – Батюшка, и напоследок – мы знаем нашу художественную литературу о христианских традициях и моральных проблемах, например, «Лето Господне» Шмелева или «Братья Карамазовы» Достоевского, а что бы Вы порекомендовали читать детям и всем, кто хочет узнать поближе эту религию, чтобы и дать информацию изнутри, и не напугать теологической сложностью?
АУ: – Я всегда советую и книги, и проповеди, и размышления митрополита Антония Сурожского, это один из самых полезных проповедников современности для всех нас.
(Митрополит Антоний (1914–2003 гг.), в миру Андрей Борисович Блум, племянник композитора А. Скрябина, архиепископ созданной на Британских островах Сурожской епархии Русской православной церкви, почетный доктор богословия Кембриджского и Абердинского университетов, автор множества статей на разных языках о христианской духовной жизни. – Прим. авт.).
