Некоторые вводные данные: моему сыну 14, и он учится в 7-м классе. И еще: подросток с паспортом и дядька в 176 см. А вдобавок интроверт.

Чтобы вы поняли, насколько он в себе, добавлю, что его друзья иногда могут не заметить, как он вошел в класс после звонка.

А самый ад для него – когда задают учить стихотворения. Ад не столько в том, что надо выучить (хотя заучивание стихов дается с трудом; при этом с пересказами проблем нет). Ад в том, что стихотворение надо прочесть при всех. Поэтому он тянет до последнего, иногда получает двойки и говорит, что не выучил, а потом просто рассказывает это стихотворение учителю на перемене. Один на один. И поднятая рука на уроках – через силу, каждый раз преодолевая себя: публичные выступления не его конек.

Так вот.

Недавно классу задали по литературе написать сочинение-миниатюру: предлагалось сравнить два произведения – «Как один мужик двух генералов прокормил» Салтыкова-Щедрина и «Размышления у парадного подъезда» Некрасова.

Сын написал всего полстраницы, честно пояснив в тексте, почему так мало получилось: мол, сочинение-миниатюра. И точка.

На уроке литературы учительница объявила оценки и обратила внимание на одну-единственную двоечную работу… моего сына. И зачитала сочинение всему классу.

Я, мягко скажем, прифигела (нет, двойкой меня не испугать – я мать пуганая, я даже в электронный дневник уже спокойно, а не с ожиданием ужаса вхожу) и стала задавать вопросы: а объясняла ли учительница, что такое сочинение-миниатюра, говорила ли, из скольких страниц оно должно состоять, читала ли пятерочные сочинения, объясняла ли, как надо писать, если уж отрицательный пример, как не надо, привела.

На все вопросы – «нет».

Я расстроилась. Сильно.

Во-первых, потому что не ожидала этого от учительницы.

Во-вторых, вспомнила себя в подростковом возрасте.

У меня никогда не было желания быть в центре внимания. Я вообще, мне кажется, пыталась быть незаметной и хотела скрыть сам факт своего существования, иногда мимикрируя под спину впереди сидящей одноклассницы. У меня не было эмоциональных взрывов, не было агрессии, крашеных в зеленый цвет волос, колец в носу, я никогда ничего не доказывала учителям.

Тихушница, в общем.

В 15 лет одна учительница сказала мне, что некоторые в мои годы уже детей рожают, а я даже с задачей не могу справиться (это она пристыдила меня так, когда я стояла у доски). Другая, разбирая мои сочинения при всех, говорила, что я слишком эмоциональная и ставлю тире, где надо и не надо. Дескать, слишком много тире.

И мне было обидно до слез. В подростковом возрасте вообще все гиперболизировано, а из мухи слона сделать – раз плюнуть! Любое замечание равносильно забиванию гвоздя в гроб.

Только не убеждайте меня, что учителя даже представить себе не могли, что прилюдная порка может как-то задеть и так не уверенного в себе подростка.

«Представьте себе, представьте себе,

Никак не ожидал он.

Представьте себе, представьте себе,

Такого вот конца».

Ну не кузнечики же они, ей-богу!

И вот, спустя 20 с лишним лет, мне обидно за себя тогдашнюю. И за ребенка своего обидно.
Потому что нельзя, неправильно это – отчитывать детей при всех.

Я допускаю, что учительница могла бы зачитать сочинение, не называя имени, ведь автор себя и так узнал бы.

Или позвала бы его поговорить после урока, с глазу на глаз.

А то – ФГОС ввели, про индивидуализацию говорим, а ощущение, что идут, летят годы, а в школах все равно ничего не меняется. На родительском собрании учителя так же продолжают чихвостить пофамильно хулиганов, а их родители покрываются красными пятнами от стыда и втихаря капают корвалол под партой. На уроке педагоги так же, пофамильно, отчитывают детей и орут, если те не понимают тему – как будто ор как-то способствует пониманию.

А тем временем дети, родители и педагоги делают в соцсетях перепосты видеоролика про американского учителя, который при входе в класс встречает каждого ученика индивидуальным рукопожатием, с объятиями и улыбками.

Потому что вот этого – реально очень не хватает.

И точно пора что-то делать, чтобы атмосфера в школе начала здороветь.