– Как Вы считаете, какими соображениями руководствовалась Ольга Васильева, внося предложение об обязательном ЕГЭ по истории?

– Мотив понятен: мы хотим воспитывать патриотизм, а патриотизм дается знанием истории. Поэтому ради того, чтобы школьники знали историю, мы вводим экзамен.

Эта идея ошибочна в обеих частях. Во-первых, патриотизм не воспитывается знанием истории: патриотом можно быть, как совсем не зная историю, так и зная ее хорошо. Точно так же, как не патриотом можно быть, и не зная историю, и зная ее прекрасно. Но гораздо важнее другое: введение экзамена, вопреки надеждам, абсолютно не обеспечит повышения уровня знаний.

– А что нужно для повышения уровня знаний по истории?

– Нужно пересматривать программы, рассуждать о количестве часов, устранять ситуацию, при которой ребенок знает, что больше «тройки» (в пересчете на баллы ЕГЭ) ему не надо, а «три» ему всегда поставят и т.д. Кроме того, ЕГЭ по истории в том виде, в котором он существует сейчас, является не выпускным, а вступительным экзаменом. Он очень сложный, требует владения огромным массивом материала. Известный педагог Владимир Бацын как раз написал статью в «Вестях образования» о том, что экзамен, предназначенный для отбора знатоков, не может быть общеобязательным. Потому что у детей, ориентированных на естественные или точные науки, он ничего кроме ненависти не вызовет. Такой экзамен для них совершенно непосилен. Они должны будут посвятить невероятно много времени на подготовку.

– Может быть, стоит разделить такой ЕГЭ на два уровня – базовый и профильный, как это сделали с математикой?

– Я так не считаю. Хорошо известно, что для того чтобы сдать на «тройку» базовую математику, нужно владеть знаниями в объеме шестого класса. По истории так сделать нельзя, потому что курс идет последовательно – от Древней Руси к современности. И, кстати, Ольга Васильева несколько раз говорила, что не собирается делить экзамен по истории на базовый и профильный.

– Есть версия, почему?

– Я не знаю. Может быть, она считает это неприличным. Но тогда придется снизить проходной балл, необходимый для окончания школы, до уровня каблука. Опустить его ниже плинтуса. Потому что иначе у нас будет до 30 процентов, если не больше, выпускников, не набравших балл отсечения. А значит, люди не получат аттестат. Остается другой вариант: сильно упростить вопросы. И то и другое превращает экзамен в фарс.

Сама идея, что для того чтобы добиться знания предмета, нам нужно ввести еще один экзамен, порочная. Надо совершенствовать обучение, а не контроль.

– Насколько дети из массовой школы справляются с нынешней программой по истории?

– Мне сложно сказать. Я знаю, что этот экзамен по выбору является довольно распространенным. Потому что его принимают многие вузы. Он, конечно, очень сильно уступает в популярности ЕГЭ по обществознанию, но все же… Последние несколько лет ФИПИ не публикует сведений о среднем балле ЕГЭ по России по тому или иному предмету. Видимо, скрывают. Но мне известно, что все эти годы средний балл по истории был либо самым низким, либо делил последнее место, кажется, с физикой. История действительно очень сложный предмет по причине своего колоссального объема. Огромное количество фактов, дат, интерпретаций, оценок… Кроме того, в ЕГЭ по этому предмету введены такие сложные задания, как эссе по истории, задания на аргументацию той или иной точки зрения, работа с картами, с иллюстрациями. Это не имеет ничего общего с тем экзаменом, который сдавали в качестве выпускного я или министр просвещения Ольга Васильева (мы примерно одного возраста).

– Ведь тогда это был экзамен только по ХХ веку?

– Конечно! Все начиналось со Второго съезда РСДРП. И там было, если не ошибаюсь, 27 вопросов. Экзамен был абсолютно стандартизированный: все знали, что нужно отвечать. Подробности умный ребенок мог всегда обойти (те, которые он знал плохо).

Кроме того, это были те времена, когда дети учились по одной и той же программе, когда не было профильных классов. А теперь они есть. Кроме того, в советские времена экзамен по истории охватывал курс 9–10-х классов. И в 9-м классе было четыре часа истории, а в 10-м – три. А сейчас во всех классах – два часа (в профильных, конечно, больше).

Сегодня Древняя Русь по официальной программе изучается в 6-м классе, и, естественно, к 11-му классу ребенок из того, что он изучал по истории России в 6–7-м классе, ни черта не помнит. Имеет какие-то общие воспоминания.

– Или не имеет вовсе…

– Но большинство-то детей хотя бы знает, что сначала был князь Святослав, а уже потом – Александр Сергеевич Пушкин.

– Ну, скорее всего, да.

– Но для профильного курса уровень требований иной. Даже чтобы набрать 32 балла (сегодняшний балл отсечения), нужно показать другие знания. Вузы имеют право принимать тех, кто заработал хотя бы 32 балла. Если человек набрал меньше, никакой вуз, даже с самым низким конкурсом, не имеет права его принять. Напомню, что на аттестат это вообще никак не влияет: это экзамен по выбору.

Есть учителя, которые радуются перспективам обязательного ЕГЭ по истории. Думают, что теперь их предмет будут учить. Так вот: не будут! Школьники будут рассуждать по принципу: не сделают же «они» так, чтобы треть страны осталась без аттестатов? Значит, как-то оценят. Сегодня вообще дети очень прагматичные: они дорожат только теми баллами, которые им нужны для поступления в вуз.

– И их можно понять.

– Да.

– С другой стороны, если введут обязательный ЕГЭ, многие учителя истории обрадуются: они получат возможность подработать репетиторами.

– Есть такие учителя. Но я уже писал об этом в социальной сети: это иллюзорные надежды. Потому что те, кому нужно будет только школу закончить и кто считает, что ему в любом случае что-то поставят (а больше 32 баллов ему не надо), станут заниматься с репетиторами только по тем предметам, которые необходимы для поступления в вуз. Никакая вменяемая семья не пошлет своего ребенка, готовящегося на химфак, заниматься с репетитором еще и по истории, чтобы он закончил школу.

– Они просто разорятся!

– Во-первых, разорятся. А во-вторых, у ребенка все равно 24 часа в сутках!