С 2011 года, когда была подготовлена Стратегия–2020, идут разговоры о необходимости бюджетного маневра, под которым понимается переориентация бюджетной политики и выделение больших объемов бюджетных средств на отрасли, производящие человеческий капитал – образование, здравоохранение, культуру... При этом основным аргументом является то, что без увеличения человеческого капитала и повышения его качества России не удастся обеспечить необходимые для ее развития темпы экономического роста – не менее 3% в год.
Не знаю, как с ускорением экономического роста, но совершенно очевидно, что сокращение вложений в человека приведут к серьезным социальным и экономическим проблемам. Больные люди, люди, которых вроде бы лечили, но не вылечили, плохо работают. Если в яслях нет мест, и мать не может выйти на работу, то российская экономика теряет работников, которые ей очень нужны, т.к. численность трудоспособного населения в нашей стране сокращается.
Но даже не это главное.
Важно то, что семья, в которой мать не смогла выйти на работу после того, как ребенку исполнится 1,5 года, начнет стремительно беднеть, поскольку пособие на ребенка перестанет выплачиваться.
А бедная семья, скорее всего, не сможет дать хорошее образование своему ребенку. Более того, она, очень вероятно, не решится завести второго ребенка, и нация продолжит стареть. Если государство не выделит дополнительных средств на детские сады, то группы в них будут переполнены, дети будут болеть, матери не смогут нормально работать, а будут сидеть на больничном и так далее, и тому подобное. Словом, можно говорить о важности раннего развития, вызывать восторг залов кривой Хекмана, но дети, не получившие нормального дошкольного образования, будут плохо адаптироваться к школе, возрастет риск их жизненной неуспешности. Далее по цепочке мы придем к тому, что у нас возникнут сложности с подготовкой кадров (они есть и в настоящее время), а работодатели год за годом будут жаловаться на отсутствие нужных им специалистов и на низкую квалификацию имеющихся.
Между тем все последние годы шло снижение реальных расходов на образование и другие отрасли социальной сферы.
Если в 2013 году государство тратило на образование 3,9% ВВП, то в 2017 году – уже только 3,6%.
В последние недели в СМИ появилась информация, что в правительстве обсуждается бюджетный маневр, и расходы на образование могут быть увеличены. Если бы экономика росла, то можно было бы направить в социальную сферу появляющиеся у государства дополнительные доходы. Без значительного экономического роста увеличение расходов на образование или здравоохранение означает, что у кого-то деньги придется отобрать. Понятно, что те, кто может пострадать от бюджетного маневра, будут ему сопротивляться. Поэтому родилась идея «второго» бюджетного маневра, который должен ответить на вопрос, как имеет смысл распределять бюджетные средства внутри самой системы образования и когда доля бюджетных расходов на образование в ВВП останется на уровне 3,6%, и когда она увеличится до 4,6% ВВП. При этом предполагалось, что сам ВВП растет не очень сильно, поскольку, как уже было сказано, при выраженном росте особых проблем получить дополнительные деньги на развитие образования не было бы.
Может показаться, что эта задачка – распределить деньги внутри системы образования – проста: надо всем сестрам (всем уровням образования) немного прибавить в той пропорции, в которой они сейчас получают бюджетные средства (ведь ВВП все же немного растет). Этот сценарий мы назвали инерционным. В рамках указанного сценария удается в 2024 году удовлетворить минимальную потребность системы дошкольного образования в бюджетных средствах, при этом повысится охват детей услугами детских садов и яслей. Но в целом это стагнация дошкольного образования.
Сильно улучшить положение в этой сфере не удастся, а основной опасностью является резкая дифференциация условий, в которых дети будут это образование получать.
Аналогичная ситуация в школьном образовании – оно выходит на минимальную по прогнозу потребность в средствах, но не более того. В дополнительном образовании детей положение будет лучше, и это позволяет надеяться на некоторое удовлетворение индивидуальных потребностей детей в образовании. В системе СПО в инерционном сценарии все крайне проблемно. Дело в том, что в последние годы больше 45% выпускников 9-го класса идет учиться в организации среднего профессионального образования.
По прогнозу численность учащихся (подготовка рабочих кадров) и студентов (подготовка специалистов среднего звена) в данной системе в ближайшие годы резко вырастет, а вот бюджетное финансирование в расчете на 1 обучающегося снизится.
Это чревато либо резким ухудшением условий получения профобразования, либо быстрым ростом платности, хотя по Конституции среднее профессиональное образование – общедоступно и бесплатно. Проблемным остается и развитие высшего образования, где контингенты продолжат падение, что вроде бы позволяет сократить бюджетное финансирование вузов, но при этом неминуемо пострадает и качество образовательного процесса. А мы ведь хотим строить цифровую экономику и конкурировать с лучшими мировыми университетами. Можно, конечно, обеспечить развитие полусотни престижных вузов, но остальные высшие учебные заведения тогда будут стагнировать или даже деградировать.
Во втором варианте предполагается, что бюджетные расходы на образование вырастут в 2024 году до 4,6% ВВП, т.е. осуществится первый бюджетный маневр. В этом случае вопрос второго бюджетного маневра, а именно распределения бюджетных средств внутри системы образования, как ни парадоксально, становится значительно более сложным. Можно, конечно, и дальше действовать по инерции, но, скорее всего, это неразумно. Хотя раннее развитие ребенка, безусловно, очень важно, но если кадры для экономики будут готовиться не на должном уровне, то получить средства на развитие образования будет неоткуда, поскольку экономика продолжит стагнировать, а значит, стагнировать будет и социальная сфера. Поэтому придется часть средств в приоритетном порядке отдать на развитие и повышение качества профессионального образования, прежде всего – высшего. А в высшем образовании – создать прикладной бакалавриат для подготовки квалифицированных кадров для сложных в технологическом отношении производств.
При этом удастся увеличить также бюджетное финансирование дошкольного и школьного образования, но, возможно, не столь сильно, как хотелось бы: в школьном образовании даже в оптимальном сценарии бюджетные расходы составят 1,9% ВВП, в то время как в странах ОЭСР в среднем они уже давно перевалили за 2,4% ВВП.
Вместе с тем бюджетное финансирование дополнительного образования детей вырастет практически на треть по сравнению с первым вариантом, что позволит, развивая его сетевое взаимодействие со школой, повысить качество общего образования. Удастся также обеспечить серьезную перестройку системы повышения квалификации учителей и существенно улучшить материально-техническую базу школ, их архитектуру и дизайн, внедрить новые образовательные технологии в учебный процесс.
Вместе с тем анализ показывает, что, поскольку первый бюджетный маневр был отложен как минимум на шесть лет, то сейчас уже дополнительного 1% ВВП на серьезный прорыв нашей системы образования в будущее не хватит. Несмотря на оптимизм Я.И. Кузьминова – ректора Высшей школы экономики, утверждающего, что в ближайшие годы 41% родителей будут готовы нарастить расходы семей на образование, наши исследования показывают: пока население стало экономить – как на дополнительном образовании детей, так и на дополнительном профессиональном образовании. Придется ждать восстановления доходов семей до докризисного уровня и только потом уже надеяться на рост внебюджетных поступлений в систему образования.
