Еще на первом этапе обсуждения ЕГЭ одним из аргументов его введения был огромный рост репетиторства, причем для поступления в хороший вуз требовалось нанимать преподавателя именно из данного высшего учебного заведения. Это порождало буквально коррупционные сети в таких вузах, поскольку репетиторы по одним предметам договаривались с преподавателями по другим предметам, в это дело вовлекались приемные комиссии, которые поставляли репетиторов заинтересованным родителям. Поэтому говорить, что после введения традиционных экзаменов уровень репетиторства упадет – значит выдавать желаемое за действительное. А вот ребята из регионов окажутся буквально отрезанными от престижных вузов, поскольку не смогут добраться до репетиторов из этих вузов. Что касается стрессов, то в школе экзамены, наверное, будут сдаваться легче, но только если отношения с учителем по тому или другому предмету не будут испорчены.

А вот сдавать устные экзамены вузовским преподавателям (а традиционные экзамены предполагают не только письменные, но и устные) – не меньший стресс, чем ЕГЭ. Словом, все сказанное депутатами звучит, к сожалению, не очень убедительно.

Устные экзамены – это тоже большой коррупционный риск. На них, конечно, экзаменатор, может разглядеть нестандартно мыслящего абитуриента, а может и легко помочь тому, кто дал взятку. Считается, что устный экзамен принимает комиссия из трех человек, но на деле при большом потоке абитуриентов они обычно разделялись и спрашивали ребят порознь. Раньше в доцифровую эпоху кому-то из экзаменаторов поступал, как выявляли социологи, список тех, кому «надо помочь». В цифровую эпоху можно будет обойтись и присылкой фамилии на телефон экзаменатора. Словом, риски взяток в случае устных экзаменов будут очень велики.