Коротко о сути дела.

22 сентября во всех школах бурятской столицы проходили выборы в органы ученического самоуправления. Не скажу про других, но в 25-й ребята отнеслись к этому событию с интересом и ответственностью: в ходе бурных обсуждений на пост президента школы были выдвинуты две кандидатуры (не считая всяких там министров). А поскольку Положением о выборах допускалось самовыдвижение, то этим правом воспользовался еще один ученик, и кандидатов на высокий пост стало трое.

Вот как описывает события того дня директор школы: «22-го числа началось голосование, и тут же ребенок, которого в бюллетене не оказалось, прибежал в избирательный штаб и сказал – простите, моей фамилии нет. Его бумаги нашли, выборы приостановили. Избирательная комиссия, в которую приказом директора школы входят четверо учащихся, вожатая и заместитель директора по воспитательной работе, стала думать, что делать дальше. Избирательная комиссия понимала, что в данный момент позиция третьего кандидата-самовыдвиженца была ущемлена – за первых двух уже проголосовали, а за него – нет. Правильнее было бы, конечно, остановить выборы, аннулировать все бюллетени, напечатать новые и провести выборы заново, но ребята поступили иначе. К сожалению, они ко мне не приходили и со мной они не советовались, это было решение избирательной комиссии. Они решили, что начнут перепечатывать бюллетени, но для того чтобы на следующей перемене не останавливать выборы, они в часть бюллетеней третью фамилию подписали рукой, а потом были напечатаны новые бюллетени, где все было как положено. Действительно, такой факт был – у нас ребята голосовали по бюллетеням, где одна фамилия была написана рукой. Наверняка у ребят были вопросы, но почему-то никто с этими вопросами ко мне не подошел. Выборы проходили с 8.40 до 15.00, потом комиссия подсчитала голоса, и оказалось, что победитель набрал 31,4 процента голосов – это как раз оказался тот мальчик-самовыдвиженец. Два следующих кандидата набрали 28,8 и 23,3 процента. В выборах приняли участие 81,4 процента учащихся. После выборов наши ребята представляли школу на Российском движении школьников, и здесь наш кандидат, которого выбрали президентом, стал лидером Октябрьского района. Сейчас он является членом городского совета старшеклассников – это достойный кандидат».

Давайте вернемся к ключевому эпизоду. Что нужно было делать, когда стало ясно, что допущена ошибка? Имелся, собственно говоря, только один (и, как мы видим, полностью разделяемый директором школы) вариант развития событий.

Во-первых, признать выборы, начавшиеся на первой перемене, несостоявшимися и не рассматривать бюллетени, уже опущенные ребятами в урну, действительными. Во-вторых, отпечатать новые, «правильные» бюллетени. Третье: назначить новый день выборов и провести их в строгом соответствии с регламентом.

Как поступили? По-моему, самым нелепым образом. Во-первых, не дезавуировали опущенные бюллетени, признав таким образом нормальным, что часть избирателей выбирала одного не из трех, а из двух кандидатов. Во-вторых, спешно вписали от руки третью фамилию и на второй перемене продолжили выборы как ни в чем не бывало.

Каковы оказались итоги? Победил достойнейший. Так что все вроде бы пришло в норму. Но, как говорится, «осадок остался».

Вот с этим «осадком» и пришел в тот день из школы домой 11-классник Андрей Цыдендамбаев, который рассказал о казусе на прошедших выборах своему отцу, Баиру Ринчиновичу, – именно эти два человека вместе с директором школы Еленой Александровной Ларченко и станут главными героями моего дальнейшего повествования. А чтобы заинтригованному читателю было легче войти в контекст, советую посмотреть этот фрагмент телерепортажа и очень внимательно вслушаться в слова, произносимые как самим Андреем, так и телекорреспондентом и восьмиклассницей-оператором.

А пока кратко воспроизведу канву воспоследовавших событий.

• В начале октября Андрей снимает и выкладывает на свой YouTube-канал критический фильм, в котором свое мнение о выборах высказывают десятки школьников от семиклассников до выпускников (результат: более 40 тыс. просмотров, скандальная известность школы по всей России и, разумеется, моментальная скандализация обстановки в самой школе и вокруг нее, не утихающая до сих пор);
• Андрей становится «звездой», победив в республиканском конкурсе чтецов и прославив Бурятию на всю страну успешным выступлением на конкурсе «Синяя птица»; там же, на федеральном канале, проходит подготовленная Баиром Ринчиновичем информация о нарушениях при избрании президента школы, в которой учится его сын – победитель конкурса;
• Баир Цырендамбаев размещает во ВКонтакте обращение, в котором говорится о намеках учителей на возможное исключение сына из школы, а также о том, что один из них подговаривал школьников не дружить с Андреем; при этом отмечается, что у Андрея все нормально, он никогда не жалуется, а о случившемся всегда рассказывает с иронией или презрением. На данный момент обращение отца подростка – одно из самых обсуждаемых в Сети. Только на его странице оно получило сотни лайков и десятки репостов. Мнения общественности расходятся.
• Андрей в эфире радио «Маяк» подтверждает усиление преследования и давления на него в школе, заявляя, что все дошло до абсурда – учителя призвали своих учеников не ставить «лайки» к видео его выступления на «Синей птице» и «не делать ему просмотры»;
• Только через два с половиной месяца, 4 декабря, Баир Ринчинович и директор школы Елена Александровна впервые пытаются (правда, безуспешно) найти выход из сложившейся ситуации в программе «Клинч» в эфире радиостанции «Эхо Москвы» в Улан-Удэ. Перед встречей директор Е. Ларченко говорит в интервью: «Сегодня я буду разговаривать с ним в режиме диалога первый раз. Я попытаюсь представить истинную картину, как все это было на самом деле, и объяснить, что все, что он говорит, не соответствует действительности. Он, видимо, не понимает, что он своим поведением – тем, что он оскорбляет, унижает и угрожает учителям, – не делает ничего хорошего. Нам нужно, чтобы он успокоился и дал Андрею спокойно доучиться этот учебный год, сдать экзамены и поступить. Надеюсь, мы придем к компромиссу. Но если он продолжит свои оскорбления, тогда, наверное, будем где-то в другом месте разговаривать». «Про исключение речь вообще не идет. Как объяснить людям то, чего вообще не было? В школе никаких притеснений нет, это абсолютная неправда».
• В тот же вечер становится известно о визите участкового в дом семьи Цыдендамбаевых по заявлению кто-то из педагогов на активного родителя. Однако ни текста заявления, ни имени заявителя пришедший полицейский представить не смог. Были ли как-то связаны между собой эти два события (встреча в эфире и приход участкового), неизвестно.
• Последние новости: на следующую пятницу, 15 декабря, в 25-й школе назначены перевыборы ее «ученического» президента. Об этом сообщила руководитель городского комитета по образованию Ульяна Афанасьева. По ее словам, это решение стало возможно только после вмешательства Комитета в сложившуюся ситуацию.

Казалось бы, основная интрига уходит: новые выборы все поставят на место и снимут какие-либо основания для продолжения конфликта. И тут с неизбежностью возникает вопрос: а в чем, собственно, конфликт? Между кем и кем и по поводу чего? Как и на какой «предметности» он вообще стал возможен?

Ответить на этот вопрос едва ли удастся без обращения к прямому цитированию сторон, поскольку прямая речь – лучший источник для анализа логики, аргументации и акцентов носителя (выразителя) той или иной позиции.

Вот и давайте прислушаемся (держа в памяти контекст просмотренного видеоролика). Цитаты взяты из расшифровки разговора на «Эхе Москвы».

По словам Баира Цыдендамбаева, идею журналистского расследования по итогам выборов подсказал сыну он: «Андрей пришел из школы и говорит – были выборы. На выборах у него в бюллетене было два человека, а потом оказалось, что победил третий. Я говорю – а как так может быть? Андрею ребята сказали, что, когда они голосовали, уже в бюллетень был вписан ручкой третий. Я говорю – так не делается даже в ваших школьных выборах, ты же про журналистику что-то говорил – вот иди и разбирайся! Журналистика, – говорю, – это не про то, как картошка колосится на полях, а про то, как она гниет там.

Участвовал ли я в создании журналистского расследования? Да, участвовал, потому что я дизайнер и монтажер. Идею мы формировали вместе, монтажом занимались вместе. Мы снимали жизнь – ничего не комментировали, не вставляли никаких резюме, не впихивали никакую мораль – мы просто показали людей, которые отвечают на вопросы, разбив это на блоки, чтобы было понятно».

На вопрос о том, как тема школьных выборов появилась на федеральном уровне, он ответил: «На конкурсе “Синяя птица” в Москве мы с Андреем сразу договорились – вообще эту тему не поднимать. Мы приехали сюда не жаловаться – мы приехали сюда выступать как ораторы. Но там как-то все равно об этом узнали и спросили в лоб – Андрей, а ты, говорят, борец за правду? И что делать Андрею? Он рассказал. После записи нас остановил шеф-редактор этой программы Григорий Шестаков и спросил меня – почему вы так бурно реагировали, когда он про школу говорил? Я говорю – не надо нам этой жалобы, мы приехали сюда участвовать в конкурсе ораторов. Мы долго разговаривали, и Шестаков в какой-то момент сказал – жалобы не будет. Я подумал, что не будет жалобы как сюжета, а оказалось, что он имел в виду – не будет жалобы как интерпретации этого сюжета. А потом, когда я писал свой пост, я уже считал так – и правильно, что было!».

По словам директора школы № 25, после участия Андрея в конкурсе «Синяя птица» на школу полился поток негатива: «Когда мы узнали, что Андрей поехал на “Синюю птицу”, мы очень обрадовались. Он очень талантливый ребенок, он замечательно читает стихи. Когда он даже в пятом-шестом классах читал стихи на школьных концертах, взрослые люди плакали – настолько это эмоционально и захватывает душу. В воскресенье он выступил по телевидению, а в понедельник у нас были сразу две телекомпании. Они сняли репортажи, а после этого стали появляться статьи, которые нас озадачили.

В этих статьях школу стали представлять в абсолютно негативном свете – стали говорить о каком-то исключении, о каком-то преследовании. Но таких вопросов вообще не стояло! Эта ситуация дальше продолжаться не может, ради того чтобы в школе все было спокойно. Отклики на пост Баира Ринчиновича подняли негатив не только к школе, но и к образованию, а такого не должно быть. Родители и учителя всегда должны быть вместе, всегда заодно – только тогда будет атмосфера, в которой ребенок может спокойно учиться и развиваться. Я считаю, что оскорблять и унижать учителей школы недопустимо, и говорить непристойные слова тоже недопустимо».

По словам Баира Ринчиновича, «репортаж снимался в течение двух недель. Стали думать – у кого спрашивать? У учеников – пойдут разговоры. У учителей – тоже пойдут. Решили идти к директору. Когда Андрей начал спрашивать Елену Александровну про выборы, она говорила – нет, такого не могло быть, что вписывали фамилию – да, вписали, но до выборов. Андрей говорит – у некоторых были бюллетени только с двумя фамилиями. В конечном итоге Елена Александровна сказала – тогда надо вопросы задать Дариме Гатановне, завучу по воспитательной работе. А в конце своего интервью Елена Александровна сказала – нет, во время голосования вносить правки в бюллетень нельзя. После того как был опубликован этот ролик, мне через полчаса позвонили из “Ариг Уса” (бурятская телекомпания), и на следующий день мы встретились. “Ариг Ус” переговорил и с уважаемой Еленой Александровной, и с не менее уважаемый Даримой Гатановной. Говорили они разное. Елена Александровна сказала – да, было, просто ошибка вышла – должно быть трое, а было двое».

Елена Ларченко рассказала, как она сама участвовала в выборах и какие выводы после всего произошедшего сделала школа: «Проголосовав как избиратель, я подошла и спросила – почему одна фамилия написана ручкой? И мне ребята сказали, что они пропустили, и поэтому одну часть бюллетеней подписали, и сейчас срочно перепечатывают остальные. С 11 часов уже были бюллетени, где все кандидаты были напечатаны. Если вы считаете, что моя вина в том, что я не остановила выборы – у меня нет таких полномочий. Я, может быть, могла посоветовать избирательной комиссии принять такое решение, но я этого не сделала, потому что ребята уже приняли решение продолжить голосование.

Этот репортаж очень больно отозвался на ребятах, которые были кандидатами, в виде того телевизионного десанта, который высадился к нам в школу сразу после ролика. Когда приходили журналисты, их ничего не интересовало – им понравилась эта фраза: “Два кандидата – победил третий”. Понимаете, для журналиста это, наверное, самое главное – найти красивую фразу. Мы проанализировали ситуацию и сделали соответствующие выводы – следующие выборы у нас будут записываться на видеокамеру, так же как и подсчет голосов. Но сейчас жизнь продолжается. Я хотела бы, чтобы мы пришли к такому пониманию – может быть, пора взрослым остановиться?».

По словам папы Андрея, поводом к написанию гневного поста в социальной сети стало поведение учителей школы: «30 ноября мама говорит – Андрей пришел со слезами на глазах. Он пошел в школу на репетицию танцев, к нему подошли двое десятиклассников, поздравили его, а потом говорят, что им на уроке сказали – Андрей, конечно, молодец, на “Синей птице” блеснул, но вы с ним не дружите, не репостите, не лайкайте и так далее. Два месяца все это длилось, и мы плевали на это, смеялись и иронизировали, но тут Андрей пришел со слезами на глазах, и меня взорвало. Я написал тот пост и ни от одного слова не отказываюсь – ни от одного!».

Елена Александровна с мнением Баира Ринчиновича не согласилась: «У нас очень большая школа, но о том, что Андрей снимает кино, мы знали. Он мне сказал, что собирается на журналистику, ему нужен репортаж, и в общем-то мы относились к этому очень спокойно. Действительно, проблемы были у оператора Тони, потому что для того чтобы снять фильм, она элементарно говорила классному руководителю – я заболела, вы меня, пожалуйста, отпустите, а потом ходила по школе и снимала репортаж. Мы все надеялись увидеть репортаж-расследование, репортаж-рассуждение, когда делаются какие-то выводы о том, как это можно исправить или идти дальше, чтобы поддержать тех ребят, которые попали в эту ситуацию. А это получился репортаж-обвинение. И я считаю, что не могло быть такого, чтобы в школе на уроках детям говорили о том, чтобы они не дружили с Андреем».

На вопрос о том, какой выход может быть из сложившейся ситуации, папа одиннадцатиклассника ответил следующее: «Понимаете, тут уже начали страдать дети – нет, не мои, Андрея не сломаешь. Другие дети, и я не буду говорить о том, каким образом они страдают. Мы тут бьемся друг с дружкой и не замечаем, кто там под копытами. Сына своего я буду защищать до конца, конечно! Что бы я сделал? Я бы поувольнял из школы № 25 пару-тройку человек – это присутствующую здесь Елену Александровну и Дариму Гатановну. Третьего человека я не буду озвучивать. Хотя ладно, пусть они досидят до почетной пенсии. Понимаете, все такие красивые слова, афоризмы, пословицы, болваночки из правильных книг – они нас упрощают, потому что все это клише и болванки, там нет ни жизни, ничего! Возьми вот эти правильные слова, потряси их, и там столько дерьма вывалится! Про все – про жизненную позицию, про любовь к детям, про уважение – про все! Примириться с этим как, я не знаю – с одной стороны, есть сын, с другой стороны, есть вот эти люди, с третьей стороны, есть дети, которые ни при чем. Надо как-то все это заканчивать, надо».

По словам Елены Александровны, она бы «хотела, чтобы ребята в дальнейшем, до конца учебного года, проучились очень спокойно, поскольку это одиннадцатый класс. Сейчас у нас идет обычный режим работы – учителя учат, ребята ходят на уроки, мы готовимся к различным мероприятиям. Мне бы хотелось, чтобы эта ситуация не усугублялась теми не очень красивыми или, вернее, совсем некрасивыми постами, которые где-то публикуются, перепубликуются и рассылаются везде, всем, кому можно. Создать условия для того, чтобы ребята спокойно закончили этот учебный год, мы, взрослые, просто обязаны. Я бы очень хотела Вас попросить, Баир Ринчинович – пожалуйста, прекратите травить школу! Прекратите публиковать оскорбительные посты персонально по учителям, которые работают с вашим сыном. Это очень тяжело».

Давайте и мы, мой терпеливый читатель, переведем дух и спросим себя: не достаточно ли прозвучало слов и промелькнуло кадров, чтобы мы смогли сделать выводы и назвать вещи своими именами: недостатки в нормативных локальных актах, определяющих порядок проведения выборов органов школьного ученического самоуправления – недостатками, непоследовательность и ошибки учителей – непоследовательностью и ошибками, но и недостойную искусственную политизацию этих недостатков – недостойной искусственной политизацией, а беспринципную демагогию – беспринципной демагогией? Мне кажется, что вполне. Я не напрасно просил вас, коллеги, внимательно вслушаться в слова корреспондентского комментария к видеоролику и текстам, произносимым на камеру некоторыми ребятами: текст комментария откровенно тенденциозен – это отличный пример манипулирования сознанием, а дети произносят не свои слова. Сплошь натяжки и передержки.

Вот слова Андрея, которыми заканчивается фильм: «Наш парламент, наши директора, которые нам внушают правду, говорят, что надо быть честными людьми, справедливыми, они берут нас и вот так обманывают, всю школу, всех учеников. Нас, ребят, которые учатся, которые выступают за эту школу, защищают честь школы. Они делают из нас стадо, понимаете? Стадо».

Вас эти слова убеждают? Представленные материалы это утверждение хоть в малой степени доказывают?

Как-то, увидев, какой резонанс вызван фильмом его сына и его собственными обращениями, Баир Ринчинович сказал: «Когда слух пошел, я понял то, что все идет, значит, нормально. Значит, мы говорим правду».

Нет, Баир Ринчинович, то, что Вы делаете, не есть борьба за правду. Это откровенная демагогия, особенно опасная тем, что направлена на детей.

К счастью, дети скоро окончат школу и забудут про Вас. Но с Вами останется Ваш действительно талантливый сын. Он еще не догадывается, что общение с Вами становится для него зоной риска. Вы слишком увлеклись ролью Великого инквизитора. Если можете, остановитесь.