Дети из нешкол не всегда лучше образованы, чем обычные школьники, но всегда более здоровы и обычно более мотивированы к учебе и более самостоятельны. И в этом самое главное достоинство нешкол.
Как это начиналось?
Семейное образование в последние годы как-то невероятно оживилось. Напомню, это произошло после принятия нового закона об образовании. Я представляю, как были разочарованы московские чиновники, когда лишенные выплат за обучение детей в семье москвичи не отдали детей обратно в школы! Ведь в обществе существовал стереотип, что только нищие отщепенцы ради 8 тыс. рублей в месяц лишают своих детей такого великого счастья, как госшкола. Оказалось, что нет. Люди не только продолжали забирать детей из школ, но еще и стали объединяться! Знакомиться, обмениваться опытом и даже создавать группы для совместного обучения своих детей.
Долгие годы у нас был всего один центр, консультирующий родителей, обучающих детей самостоятельно. Центр Игоря Чапковского действовал еще с тех времен, когда семейное образование было экзотикой и чуть ли не преступлением. В 1990 году появился еще центр семейного обучения на Россошанке (многие его знают как «Пассионар»). Они назвали себя частной школой, хотя, разумеется, не имели аккредитации, просто это слово стало ближайшим по смыслу, отражающим суть происходящего. В 2010–2011 годах как-то одномоментно расцвели Монтессори и вальдорфские школы – единственный на тот момент способ легализовать альтернативное обучение.
В 2012 году я нашла уже целых три подобных проекта, выросших из частных детских садов. Четвертый мы создали сами. Успешным опытом мы делились на наших конференциях и фестивалях, которые сами же и организовывали. Возможно, поэтому в 2015 году таких обучающих групп в Москве и Подмосковье было 30, на следующий год – 50; сегодня их уже более 100 (около 70 в Москве и около 50 в Подмосковье) и каждый месяц становится больше. А ведь в других городах они тоже есть.
Почему так получилось?
В чем причина такого феноменального роста? Она в том, что родители вынуждены все это делать. Никакой альтернативы (кроме частных учебных заведений для состоятельных людей) государственным школам нет. Как нет и другого объяснения, почему за последние пять лет появилось так беспрецедентно много самых разных, порой необычных, маленьких и средних, нелицензированных и неаккредитованных нешкол. Их создают сами родители для собственных детей, объединяясь с целью создания действительно качественной обучающей среды, которую не могут предоставить им государственные общеобразовательные учреждения.
Все такие проекты удивительны, неповторимы и достойны упоминания, каждый по-своему. В Москве это «Сокол Класс!», «Ученый кот», «Малая школа», «Теремок», «Школа на Хавской», «Утренняя школа», «Антишкола Остров», «Гранит наук», «Пассионар», «Ирис», «Бюллербю» и многие, многие, многие другие.
Все это до недавнего времени называлось семейными школами, но в последнее время к слову «школа» надежно прикрепилась частица «не-». Ведь, по сути, это, скорее, нешкола, антишкола. Здесь нет ни уроков, ни оценок, ни дисциплины (в школьном понимании, когда надо молчать и сидеть неподвижно). Нешкола – еще и потому, что у групп родителей нет лицензии и аккредитации, ведь для обучающего заведения аккредитация обязательна. Разочаровавшись в госшколах, практически все родители, кому по средствам, сначала приходят в частные. Я тоже не избежала этого пути. Мне потребовалось полгода, чтобы понять: кроме количества детей в классах, разницы между частными и государственными школами нет. Да, и там, и там дети, в принципе, тоже могут получать глубокие знания (какой ценой или за какую цену – это другой вопрос), но вряд ли они будут учиться с удовольствием. Правила нельзя не соблюдать, а соблюдать возможно, только убивая смысл и суть процесса познания.
Надо быть Рустамом Курбатовым или Димой Зицером, чтобы одновременно хорошо аттестовывать и хорошо обучать (в нашем, хоумскулерском смысле). Ведь аккредитация не просто удесятеряет расходы, она связывает руки и делает обучающее учреждение полностью зависимым от чиновников. Аккредитация – это навязанные методики и учебники, но самое главное – бесконечные и бессмысленные проверки. Только нешколы могут себе позволить сотрудничать с педагогами-новаторами, использующими нестандартные авторские методики для освоения стандартных федеральных программ.
Ради чего все это?
Не обязательно быть олигархом, чтобы создать эффективную и вдохновляющую образовательную среду. Именно этим сейчас и занимаются многие родители. Да, они не могут похвастать количеством бассейнов, размерами рекреаций, стоимостью мебели и числом кружков. Но и не этим измеряется качество обучения в нешколах. У родителей есть абсолютно безошибочный критерий успеха – дети, их состояние и настроение.
Помнится, когда моя дочь начала заниматься в нешколе «Ирис», это были занятия по той же самой школьной программе, но… Каждый день мы спрашивали наших второклассников: «Какие уроки были?» И каждый день они отвечали: «Уроков не было». «А чем вы занимались?» – «Играли». Обучение для них уже было связано с необходимостью молчать и сидеть неподвижно. А когда все вместе делают что-то интересное, никто не назовет это скучным словом «урок».
В студии «Вместе», где учится моя дочь сейчас, помимо основной образовательной программы, можно научиться игре в шахматы и на гитаре, робототехнике, программированию и множеству других интересных предметов – почти как в топовых школах. И у них даже есть несколько педагогов из тех самых топовых школ. Да-да, тем учителям, которые нравятся нам, интересны такие неформальные проекты. Почему? Точно не из-за денег! Прежде всего, конечно, из-за атмосферы, где дети – равноправные участники процесса, которые хорошо понимают, зачем и чему они учатся, где ни у кого нет никакого трепета перед ОГЭ.
Цель многих неаккредитованных нешкол (содружества родителей и педагогов) – создание образовательной среды и поддержка в обучении. Успешная сдача аттестаций – не самоцель, а, скорее, побочный эффект, которого может и не быть. Хотя бы потому, что занимаются дети, как правило, не каждый день. Например, в той же студии «Вместе» – это три дня в неделю. Два дня остается для самообразования и других школ – художественной, спортивной, музыкальной. Часть детей из студии в свободные дни обучается в дистанционной школе Ольги Соболевой при Международной школе завтрашнего дня, кое-кто изучает второй иностранный язык. Но даже в этом случае у ребят остается гораздо больше времени для самоопределения, для поиска профессии, для отдыха и увлечений, чем у обычных школьников. Дети из нешкол не всегда лучше образованы, чем обычные школьники, но всегда более здоровы и обычно более мотивированы к учебе и более самостоятельны. И в этом самое главное достоинство нешкол.
Что дальше?
Для государства нешкол сейчас как бы не существует. Скорее всего, их количество дорастет до какой-то критической массы, после которой их заметят. Возможно, тогда они получат поддержку от государства, как домашние детские сады или американские чартерные школы. Это желанный итог. Но, даже если не получат, это никак не изменит тот факт, что ситуация со школьным образованием печальна, и это становится очевидно все большему количеству педагогов и родителей.
И если детей на семейном образовании никогда не будет много, то с альтернативными формами образования ситуация принципиально другая. Все больше таких родителей, кто при первой же возможности заменит госшколу на что-то другое, пусть платное, но более качественное. Мы все ищем альтернативу. А потому пик развития всевозможных неформальных групп и объединений еще впереди.
