И короткого универсального ответа у меня до сих пор нет. Начиная разговор на тему насилия над детьми, давайте попробуем разобраться в понятии – что же понимается под насилием или жестоким обращением с детьми?

Всемирная организация здравоохранения дает такое определение: «Жестокое обращение с детьми – это плохое обращение с детьми в возрасте до 18 лет и отсутствие заботы о них. Оно охватывает все типы физического и/или эмоционального жестокого обращения, сексуального насилия, пренебрежения, невнимания и эксплуатации в коммерческих или иных целях, что приводит к нанесению реального или потенциального вреда здоровью, выживаемости, развитию или достоинству ребенка в контексте взаимосвязи ответственности, доверия или власти».

Действующее российское законодательство не дает четкого определения термина «жестокое обращение с детьми», хотя и часто его использует в различных нормативных документах. В нашей практике наиболее часто встречается такое определение: «Жестокое обращение с детьми – это действия (или бездействие) родителей, воспитателей и других лиц, обязанных заботиться о ребенке, наносящее ущерб физическому или психическому здоровью ребенка и его развитию или создающее угрозу его жизни и развитию».

Говоря о насилии, люди чаще всего представляют синяки и побои. Однако выделяют четыре основных вида жестокого обращения с детьми: физическое, сексуальное, психическое насилие, пренебрежение потребностями. И не очевидно (если, конечно, отмести крайние, патологические варианты жестокости), какой из этих видов жестокого обращения приносит наибольший вред ребенку.

В чем ужас ситуации? В том, что, применяя жестокое обращение, родитель зачастую оправдывает это будущей пользой для ребенка: «Я наказываю ремнем, чтобы он понимал, что так делать нельзя. Потом спасибо скажет». Родитель предполагает, что в результате ребенок научится чему-то, поменяет свое поведение. Но этого не происходит. Ребенок несет физическое наказание за действия, которые уже совершил, у него нет возможности что-либо изменить сейчас, и зачастую он действительно не понимает, что конкретно нужно было изменить, чтобы родитель был им доволен? Мы говорим: «Так нельзя», не давая алгоритма «как надо».

Как чаще всего происходит? От чего мы начинаем кричать, хвататься за ремень или что под руку попадет? Если мы на секунду задумаемся, то ответ очевиден – от бессилия. Взрослый, состоявшийся в жизни человек впадает в бешенство от собственного бессилия перед поведением ребенка, ему не хватает способов в арсенале родительских стратегий, которые могут убедить ребенка поступить так, как хочет родитель. И когда все имеющиеся доводы, почему нельзя получать «двойки» по географии, исчерпаны, то появляется «ну все, ты меня достал! раз по-человечески не понимаешь – беру ремень!». И если вы спросите, сколько раз этого ребенка «воспитывали» ремнем\шнуром от стиральной машинки\скакалкой, то родители собьются со счета, а успехи по географии остались на том же уровне. Произошли ли какие-то изменения в поведении ребенка? Нет. Только ребенок теперь знает, что дневник надо спрятать, про оценки соврать – вдруг прокатит?

Насилие не учит правильному поведению, принятию собственных решений, самоконтролю, оно лишь приучает ребенка к унижениям и боли как возможной норме отношений между людьми и в отношении него в частности. Ребенку, выросшему в ситуации насилия, постоянно нужна чья-то внешняя оценка, он не свободен в выборе стратегий поведения, и избегание неприятностей становится зачастую ведущим мотивом его поведения.

Разве такие цели ставим мы перед собой как родители? К какому результату мы хотим прийти в процессе воспитания? Простой вопрос – каким мы хотим видеть своего ребенка в 30 лет? Иногда ответ на него ставит родителей в тупик. А на мой взгляд, именно осознанность, наличие цели, образа будущего, к которому я хотел бы привести ребенка, является первой чертой, отделяющей воспитание как целенаправленное ответственное родительское поведение от насилия, когда поведение взрослого непонятно, непредсказуемо для ребенка, а значит и не ресурсно. Роль родителя, как мне кажется, в том, чтобы дать ресурсы ребенку и задать направление для развития.